лживых слов мимо ушей. Религиозные вожди думали, что они могут вертеть Христом, как хотят, с помощью своего
красноречия и ловкой игры словами. Они ошибались.
Бога не поймать с помощью уловок, Ему нельзя угодить льстивыми речами, как нельзя Его одурачить умничаньем и
выглядящими логично теориями. Эти номера не проходили с Ним тогда, не проходят они и теперь.
Трагедия рыбки-целовальщика в том, что она очень недальнозорка. Вся ее война, ведущаяся при помощи рта, не дает
ей ничего, кроме уже знакомого кусочка кораллового рифа и вида, открывающегося с этого участка. Если бы я мог
поговорить с этой рыбкой, если бы мне удалось на мгновение повстречаться с этим существом, одержимым страстным
желанием защитить свое и отгородиться от всего нового... я попросил бы ее оглянуться вокруг.
Я, наверное, обратился бы к ней с теми же словами, которые бывает необходимо от кого-нибудь услышать мне, когда
я занимаю непримиримую позицию, защищая крохотную территорию своих убеждений: «Выйди на время за ограду своего
участка. Отправься на исследование новых рифов. Посмотри на земли, о которых ты еще не знаешь. Ты многого сможешь
добиться, если научишься закрывать рот и открывать глаза».
Глава 13
ТО, О ЧЕМ ЧЕЛОВЕК НЕ СМЕЛ МЕЧТАТЬ
Что вы думаете о Христе? чей Он Сын?
Мф. 22:42
Общество всегда ярко отражается в своих героях. Чтобы понять тот или иной народ, изучите его героев. Мы воздаем
почести тем, кто является воплощением нашей мечты: у гангстеров в почете беспощадность, рабы с почтением относятся к
борцам за свободу, члены сект превозносят своих лидеров как вождей. Слабые преклоняются перед сильными, а
угнетенные — перед храбрыми.
В результате галерея героев различных народов представляет собой пестрый коллаж, в котором можно увидеть
портреты людей, разительно отличающихся друг от друга: Сталина и Флоренс Найтингейл, Питера Пэна и Джорджа
Пэттона, Марка Твена и матери Терезы. Каждый из них — это заголовок главы в книге, имя которой — народ.
Но есть одна легендарная личность, принадлежащая не какому-то отдельному народу, а всему миру. Его знают
повсюду. Его лицо одинаково узнаваемо и в Африке, и в Америке. Истории об этом человеке слагались и передавались из
уст в уста на всех континентах.
Если правда, что в легендах, сложенных народами, мы находим отражение их самих, то этот персонаж является
зеркалом, в котором отразился весь мир. Узнавая о нем, мы сможем многое узнать и о самих себе.
В одних странах его зовут Синтерклаас. В других — Пер Ноэль или Папа Ноэль. Также он известен под именами
Хо-теиошо, Соннерклаас, Рождественский Дед, Желейный Живот, а большинство говорящих по-английски называют его
Санта-Клаус.
Вообще-то, на самом деле звали его Николас, что в переводе означает «побеждающий». Он родился в 280 году от
Рождества Христова на территории современной Турции. В возрасте девяти лет он остался сиротой — его родители
умерли от чумы. Хотя многие думают, что Санта в основном постигал технологию производства игрушек и попутно —
маркетинг, на самом деле Николас изучал греческую философию и христианское вероучение.
Церковь отметила его заслуги, объявив в начале IV века епископом Мирликийским. Этот пост он занимал вплоть до
дня своей смерти 6 декабря 343 года.
Сейчас все признают его святым, но в III столетии он зарекомендовал себя как нарушитель общественного
спокойствия. Дважды Николас сидел в тюрьме: один раз — по приказу императора Диоклетиана, за свою веру, а второй
раз — за то, что ударил другого епископа во время жаркого спора. (И кто только сказал, что Санта любит послушных и
покладистых детей?)
Николас не был женат, однако это не означает, что он был бесчеловечен или черств. Он стал широко известен
благодаря великодушию, которое проявил по отношению к бедному соседу, не способному прокормить трех своих
дочерей или собрать денег им на приданое, чтобы выдать замуж. Будучи уже пожилым человеком, святой Николас под
покровом ночи прокрался к соседскому дому и бросил в окно пригоршню золотых монет — этого было достаточно для
того, чтобы собрать приданое для старшей из дочерей. То же самое он повторил и в две последующие ночи, обеспечив
приданым двух других девушек.
Эта история оказалась семенем, которое со временем выросло в легенду о Санта-Клаусе. Похоже, каждое поколение
постаралось что-то добавить в нее для красоты, так что теперь она стала ярче и нарядней рождественской ели.
Пригоршни монет превратились в мешки с деньгами. Подарок в дом бросают уже не через окно, а через дымоход, и
вместо того, чтобы упасть на пол, мешки падают прямехонько в чулки девиц, повешенные сушиться у печки. (Вот откуда
взялась традиция вывешивать нарядные красные носки на Рождество!)
Столетия оказали столь же благотворное влияние на образ Николаса, как и на рассказы о его делах. Не только его
поступки приобрели грандиозный размах, но и одежда, и даже черты лица изменились до неузнаваемости.
Будучи епископом Мирры, он одевался в обычное священническое облачение, а на голове носил митру. О нем
известно, что он был худощав, чернобород и, в целом, достаточно серьезен.
К 1300 году борода Николаса стала совсем седой. К XIX веку его уже рисовали с солидным брюшком и корзинкой с
угощениями, повешенной на руку. Вскоре к этому добавились черные ботинки, красная накидка и веселенькой расцветки
чулок, надетый на голову. Во второй половине XIX столетия корзинка с гостинцами превратилась в мешок с игрушками. В
1866 году он выглядел похожим на маленького гномика, но к 1930 году стал крепышом чуть выше среднего роста с
румяными щеками и неизменной бутылкой кока-колы.
В Санта-Клаусе нашли свое воплощение мечты всех людей мира. На протяжении столетий он превращался в
идеальное сочетание всего, что мы хотели бы иметь:
Заботливый друг, который не поленится отправиться в долгий путь, преодолевая любые препятствия, — для того
чтобы доставить добрым людям славные подарки.
Всеведущий мудрец, от внимания которого не укроется ни одно из дел человека и который знает, как вознаградить
добрые поступки и сгладить плохие.
Друг детей, который никогда не заболеет и не состарится.
Дедушка, к которому можно забраться на колени и рассказать обо всех своих мечтах.
Санта-Клаус... Величайший из наших героев. Воплощение того, в чем мы так нуждаемся. Идеал, к которому изо всех
сил стремимся. Предел мечтаний.
И... крах наших тайных надежд.
«Что-что?» — спросите вы. Позвольте мне объяснить.
Видите ли, Сайта не может дать нам того, в чем мы по-настоящему нуждаемся. Во-первых, он навещает нас только раз
в году. Когда нас пронизывают январские ветры, его уже нет. Когда декабрьские затраты превращаются в февральские
платежи по кредитам, Санты не найти ни в одном из супермаркетов. Когда в апреле наступает время платить налоги или
май грозит выпускными экзаменами, до следующего прихода Санта-Клауса остаются еще долгие месяцы. И если в июле мы
заболеем или в октябре почувствуем себя одинокими, мы не сможем найти у него утешения. Он приходит только раз в
году.
А когда Сайта приходит, то, несмотря на обилие приносимых им подарков, он почти ничего не уносит с собой. Он не
уносит ни страх смерти, ни бремя ошибок прошлого, ни наши тревоги и недовольство. Он — добрый, проворный и милый, но вы не найдете у него избавления от страданий и боли.
Поймите меня правильно, я не пытаюсь нацепить маску бездушного Скруджа из диккенсовского рождественского
рассказа. Я не собираюсь обижать веселого старика. Я просто говорю о тех вопросах, которых мы, люди, побаиваемся
касаться, сочиняя легенды.
«Но, возможно, это еще не все, — скажете вы. — Возможно, веков через шесть появится и такой герой, который
сможет освободить нас от всех этих страхов!»
Нет, такого героя нам не выдумать. Мы уже создали себе множество героев — от короля Артура до президента
Кеннеди; от Линкольна до Линдберга; от Сократа до Санта-Клауса, мы даже придумали Супермена. Мы наделили своего
героя всем, о чем только осмелились мечтать, всей сверхъестественной силой, которую только могли себе вообразить. И
вот на одно блистательное мгновение у нас есть герой, который нам нужен, король, освободивший Камелот. Но затем
истина постепенно начинает просачиваться наружу, факты выходят на поверхность, и вот уже в доспехах виднеются
изъяны. Тогда мы осознаем, что герои — какими бы доблестными они ни были, какие бы чудеса храбрости они ни
