вне суда. Но с тонкостями: этерия, не как территория, а как организация с людьми, могла быть интерпретирована как один объект правовых взаимоотношений. То есть чтобы апеллировать к правосудию относительно этерии — надо быть силой, сопоставимой с этой организацией. Конечно, видимость «независимого правосудия» была, но исключительно на доброй воле организации. А божественные законы, установленные четвёркой (или ими одобряемые) — вполне допускали бить толпой одного, определяя это как легальное, в рамках права силы, явление.
Дотопали мы до широкой лестницы, ведущей к воротам в эту ратушу. Стражники на входе приветствовали спешившегося Глона кивками, а мы зашли в просторный зал. И — контора конторой. Небольшая приёмная, отгороженная лёгкими перегородками и куча явных чинуш, в поте чернил своих занимающихся бюрократией.
На входе сидел довольно сильный владетель, в этакой «полувоенной» одежде, в окружении нескольких типов по слабее. И, как только мы появились, обратился к нам:
— Приветствую, епископ. Ты захватил преступника?
— Приветствую, кардинал Дрезц, — кивнул мой сопровождающий. — Нет, я выяснил что гость этарии Хитонис, епископ Михайло Потапыч — не преступник.
— Я слушаю тебя, — нахмурился этот тип, зыркнув на мою радостно улыбающуюся и сиволапую морду.
— Сей епископ — пророк Алло, что удостоверено божественным явлением, — торжественно провозгласил жрец.
— Да? — скептически-удивлённо приподнял брови этот Дрезц.
— Ага! — радостно закивал я и помахал лапой. — Мой корабль верните, будьте любезны. И его экипаж. Насчёт компенсации мне…
— Неприемлемо, господин епископ! — нахмурился тип. — Ваш… корабль нарушил границы и законы этерии Хитонис и реквизирован.
— И демонтирован… — пискнул один из типов в окружении кардинала.
— И демонтирован, — кивнул Дрезц, — в качестве частичной компенсации за понесённый этерией урон. Коль вы пророк Алло — этерия не имеет к вам претензий, но что-то требовать с нас, действующим по земным и божественным законам… — на последнем этот тип пренебрежительно фыркнул.
— Экипаж где? — не стал я упражняться в риторике.
— В темнице и будет реализован в ближайшее время в качестве компенсации на городском аукционе. Можете поучаствовать в торгах, Михайло Потапыч, — с некоторым акцентом выдал кардинал. — На этом прошу оставить нас: у меня разговор с епископом. И, как представитель этерии Хитонис и кардинал девятого круга официально уведомляю вас: ваше длительное присутствие на территории этерии не приветствуется.
Так, замечательные расклады выходят: меня ограбили, но по местному закону. И типа мне ничего не должны, а Потрясателя уже раздербанили, паразиты. При этом, как к пророку лично ко мне никаких претензий, но вот своё имущество, похоже, мне предоставляют защищать в рамках местного правового поля, в том числе права силы. Если, конечно, хватит пороха — в чём я откровенно не уверен. Потап — сильнейший и тут, да и я не лыком шит, а крючком закрючкотворен. Но в этой ратуше чувствуется масса реально сильных владетелей, плюс технический уровень: начнут по мне стрелять пушками, например. Да и алхимия у местных есть, ну и что нет «противовладетельной» — не верится от слова «совсем».
То есть, я выхожу потерпевшим, лицом обиженным этерией. Что меня категорически не устраивает! Чёрт с ним, с Потрясателем — но экипаж надо вытаскивать. Даже не из сентиментальщины и прочей фигни: у местных просто нет опыта трансокеанского плавания. У меня, как бы, тоже. Так что, чтобы вернуться — надо экипаж вытаскивать и заниматься созданием корыта, способного нас доставить до Зиманды. Долго, нудно и неохота, даже умозрительно — но иначе никак.
«Можно попробовать», — протянул Потап, но даже я чувствовал сомнение. — «Много их, хоть тупые — но сильные».
— Ну прямо штурмовать этот вертеп точно не стоит, — разумно ответил я. — И вообще: нужно разобраться в местных законах и реалиях. Они, между прочим, у меня и деньги из каюты спёрли, сволочи!
«Все?»
— Карманные есть, но сам факт… Ладно, буду выяснять, что тут и как.
Так что сделал я морду просто невообразимо сиволапой: просто эталоном, можно сказать. И, на контрасте, негромко обратился к кардиналу.
— Присутствовать на территории… этерии Хитонис мне не слишком нравится. Это накладно, кардинал Дрезц. Однако, чтобы удовлетворить наши горячие желания — этерии не наблюдать моё великолепие, а мне не торчать… в этом, — радостно продолжал я, — мне понадобится консультант, советчик. Который расскажет, как обстоят дела в этом… месте. Ну и как на этом аукционе поучаствовать.
Несмотря на мои утончённые дипломатические паузы и тонкие намёки, кардинал морду не терял. Выслушал меня, прищурив свои буркалы, а в конце монолога кивнул.
— Листрец, ответь на вопросы епископа. Он же оплатит твоё время? — скривил губу этот хмырь.
— Моя щедрость не будет иметь пределов! В разумных границах, — ответил сиволапый я.
Листрец оказался вьюношем, златокудрым-голубоглазым, лет двадцати. Кровь с молоком, прям про таких придумано. И, естественно, владетелем, с… бычарой в роли тотемного зверя. Причём не хищным, а самым что ни на есть обычным рогатым бычарой.
«Тут таких много», — сообщил Потап. — «Из-за божков и пустоты не жрут нормально друг друга, ну и заводят щенят те, которых бы сожрали много раз».
Вообще — да. Чересполосица тотемных духов чувствовалась, как и то, что в условиях жёсткой душевной конкуренции эти создания не то, чтобы не завели медиумов, а после смерти пискнуть бы не успели, пойдя на прокорм другим духам.
Правда, развившись — вполне конкурентны, несмотря на изначальную роль потенциальных жертв. Собственно, «духи предков», парочку из которых и я, и Потап чувствовали в отдалении, были в примере. Человеческую душу в нави, без божественного присмотра (ну или опеки тотемного духа) схарчат за секунду. А вот тут чувствовались вполне средние тотемные духи из людей. Которые в текущем состоянии будут конкурентны не только в нави Земли Обетованной.
Попрощался кивком с Глоном, отошёл с этим бычком чуть в сторону и озвучил:
— Есть приличное место, где можно перекусить?
— Конечно есть, епископ! — залупал на меня голубоглазыми глазёнками этот не бычок, а телок!
Стоит, глазами
