– Я больше не общаюсь с Гарретом.
– Почему? Что случилось?
– Он забыл упомянуть свою фамилию при нашем знакомстве. Он – Кенсингтон. Из семьи тех людей, которые платят за мое пребывание здесь. Теперь слишком странно дружить с ним.
Она хрумкает своим латуком.
– Ну не знаю. Почему ты считаешь, что это странно?
– Дело не только в этом. Гаррет обманул меня. Он не рассказал о себе, а лжецы мне не нравятся.
– Все врут, Джейд. На самом деле, я недавно слышала, что среднестатистический человек врет семь раз в день. Прилично, правда? В общем, я бы на твоем месте не злилась на него. К тому же, после того пожара у фамилии Кенсингтон и так подпортилась репутация.
– Какого пожара?
– Пару лет назад в Техасе случился пожар на одном из их химических заводов. Я запомнила потому, что в новостях устроили настоящую шумиху. Погибло больше тридцати человек, а Кенсингтоны заявили, что не виноваты, и не выплатили семьям погибших никакой компенсации. Наверное, Гаррет стыдится ассоциации с тем событием. Так что лично я не удивляюсь, что он соврал.
Я допиваю остатки шоколадного молока.
– Мне правда пора идти, так что увидимся вечером, ладно?
– Ладно, только приводи с собой Гаррета. Он очень сексуальный. Нам не помешает за столом сладкий мальчик.
Я смеюсь.
– Сладкий мальчик? Серьезно? В Калифорнии это так называется? – И, не дожидаясь ответа, я ухожу.
Мне остается только история искусств, а потом до конца дня я свободна. Теперь мне понятно, почему люди хотят учиться в колледже пять или шесть лет вместо обычных четырех. Здесь так много свободного времени, что можно заниматься, чем хочешь. Но мне нужно заполнить свободное время работой.
После истории искусств я забегаю в здание студенческого совета, где размещена доска объявлений. Но она пуста. Где все объявления о работе? Ответ на свой вопрос я получаю в момент, когда мимо меня проходит девушка с дизайнерской сумочкой, которая стоит тысяч пять долларов. Такую сумку я видела прошлым летом в утреннем ток-шоу. Богатым студентам не нужна работа. Соответственно и на доске объявлений ничего нет, только библиотечная вакансия, да и та прошлогодняя.
– Ищешь работу?
Я оглядываюсь и вижу Деккера, приятеля Гаррета, который тоже смотрит на доску. На нем красные брюки, белая рубашка и галстук-бабочка в клетку. Одежда в сочетании с очками в черной оправе делает его похожим на преподавателя.
– Привет, Деккер. Я искала работу, но здесь ничего нет.
– Джейд, верно? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне.
– Ага. Удивлена, что ты запомнил мое имя. Твой друг продолжает звать меня «Огайо».
– Огайо? Ты разве не из Айовы?
Я знала, что мне понравится этот парень. Он в тысячу раз лучше Блейка.
– Да. Но Блейк упорно называет меня Огайо.
– Просто он знает, что тебя это бесит. Не обращай на него внимание.
– Так ты тоже в поисках работы?
– Стажировки. Мне нужны не деньги, а опыт. Что-нибудь в области журналистики. Или любое другое место, где я смогу писать. Я надеялся на стажировку в местной газете и если не найду места в самое ближайшее время, то отец запихнет меня в свою юридическую фирму.
– Разве в юридической фирме тебе не дадут писать?
– Контракты и письма. Слишком скучно. Я ни за что не возьмусь за это. К тому же, мой отец юрист-шакал. Тот тип, которого все ненавидят.
– Дальше по улице висит щит с рекламой какой-то юридической фирмы. Это твой отец?
Он закатывает глаза.
– Ага. Такой позор. Почему нельзя было повесить ее в другом месте? Нет, ему обязательно нужно выставить ее в миле от моего колледжа.
– Если подумать, то ты очень похож на него. Сначала я как-то не заметила. Там говорится, что компания находится в Нью-Йорке. Ты оттуда?
– Нет, у нас дом в тридцати минутах езды от города. Но поскольку офис в Нью-Йорке, то у отца есть и квартира там. Его никогда не бывает дома. – Деккер снова осматривает доску объявлений.
– Ну здесь нет ничего оплачиваемого, так что увидимся позже, Деккер. – Я собираюсь уходить.
– Эй, пока ты не ушла, я хотел кое-что сказать тебе.
– Да, и что же?
– Утром я видел Гаррета, и он неважно выглядел.
– Наверное, заболел.
– Он не заболел. Гаррет расстроен. Очень расстроен. Сказал, что вы повздорили.
– У нас были разногласия, но я уверена, что он уже выкинул это из головы. Скорее всего, он расстроился по другой причине.
– Нет, я твердо уверен, что он расстроился из-за вашей ссоры. Ты ему очень нравишься, Джейд. Не знаю, чем он разозлил тебя, но, может, дашь ему еще один шанс?
– Это он подговорил тебя? Не могу поверить, что он заставляет своих друзей…
– Он ни о чем меня не просил. По правде говоря, если бы он узнал, что я сейчас разговариваю с тобой об этом, то прибил бы меня. Понимаю, ты еще не успела узнать его, но я много лет знаком с ним, и он хороший парень. Да, раньше Гаррет много тусовался и выпивал, что, как он сказал, тебе не нравится, но с момента вашего знакомства больше он этим не занимается. А это кое-что да и значит, Джейд.
Он ждет моей реакции, но я молчу. Мне нравится Деккер, но от всего этого разговора мне не по себе.
– Послушай, тебе не обязательно с ним встречаться, но может не стоит вот так отталкивать его? По крайней мере, пока. Это все, что я хочу сказать.
– Мне пора идти. Увидимся.
Я вылетаю оттуда, пока он не успел дать мне еще совет насчет Гаррета. Я не доверяю Деккеру. Легко может быть так, что он выполняет за Гаррета грязную работенку, хотя непонятно, откуда он мог узнать, что пересечется со мной в этом корпусе. Неважно. Я все равно ему не доверяю.
За ужином Харпер разочарована тем, что я пришла без заказанного ею «сладкого мальчика». Девочки, которых она пригласила, из команды по теннису и живут в другом общежитии. Хотелось бы мне, чтобы они жили на моем этаже. Они намного лучше тех, которых приходится терпеть нам с Харпер. У себя я уже перезнакомилась со всеми, и Харпер оказалась единственной, кто проявил ко мне интерес.
Позже этим вечером я болтаю по телефону с Райаном и Фрэнком. Кажется, они помирились. Я не знаю, что заставило их прекратить ссоры, но вопросов не задаю. Райан нашел временную подработку в больничной лаборатории. Там гибкий график, так что он может водить отца на приемы к врачам. Во время разговора Фрэнк немногословен. А когда говорит, то его голос звучит устало. Он уверяет меня, что все в порядке, но я знаю, что на самом деле это не так, а Фрэнк просто не рассказывает мне всего.
В четверг расписание еще легче, чем в среду – всего две пары. С утра у меня математика. Сложный предмет, но не для меня. Мне всегда хорошо давались цифры. Мне нравится порядок и упорядоченность математика. Нравится, что в ней все логично, и у каждой проблемы есть понятное решение.
Днем у меня английский. Я прихожу вовремя, но, тем не менее, почти все места уже заняты, и мне приходится сесть в последнем ряду. Я не особо хотела на первый ряд, мне больше нравится середина.
Я наклоняюсь, чтобы достать из рюкзака лэптоп, и по полу рассыпаются ручки. Обычно я ношу с собой много ручек. Так, на всякий случай.
– Я соберу, – произносит голос. Я поднимаю взгляд и вижу Гаррета.
– Вот. – Собрав ручки, он протягивает их мне и занимает место слева, прямо рядом со мной.
– Так ты тоже записан на этот предмет? – Я заталкиваю ручки в передний кармашек рюкзака.
– Именно поэтому я и здесь, – отвечает он, глядя прямо перед собой.
Он ведет себя очень холодно. Если Гаррет хочет, чтобы я его простила, он мог бы быть и поприветливее.
– Добро пожаловать на английский для первокурсников. Я профессор Хокинс. – Перед аудиторией стоит крепкий седовласый мужчина в брюках цвета хаки, клетчатой рубашке и темно-синем галстуке. Его руки испачканы мелом после того, как он пишет на доске свое имя. – На своем предмете я жду от вас полного внимания, что означает никаких сообщений, переписок, передачи записок и болтовни, пока вам не дадут слово.
Пока профессор произносит речь, я, не выдержав, украдкой оглядываюсь на Гаррета. Харпер права. Он очень привлекательный. Настоящий сладкий мальчик, как она и сказала. Я вспоминаю, как мы были в бассейне. Его влажные губы. Полуобнаженное тело, крепко прижатое к моему. Его руку на моей…
Я чувствую, как кто-то легко задевает мою ногу под партой.
– Джейд? Джейд Тейлор? – Профессор произносит мое имя.
Я поднимаю руку.
– Да. Извините, я здесь. – Профессор продолжает перекличку. – Спасибо, – шепчу я Гаррету – тому, кто спустил меня с небес на землю.
Он усмехается, а потом снова сосредотачивает внимание на пространстве перед собой.
В конце пары преподаватель раздает каждому по блокноту.
– Это ваши журналы. Я хочу, чтобы вы записывали сюда что-нибудь как минимум трижды в неделю или, если хотите стать отличником, ежедневно. Можно писать что угодно, но объемом не менее половины страницы. Раньше некоторые студенты записывали свои впечатления о фильмах, музыке или каких-нибудь высказываниях. Это вольная форма письменного задания, так что пишите то, о чем вам захочется, но с соблюдением всех правил грамматики и пунктуации. В конце концов, наш предмет – это английский язык.
