не произошло.
«Будет синяк, — подумал я, но вспомнил о регенерации и успокоился. Потом опять напрягся. — Ведь ей пользоваться тоже нельзя: там могут быть подавители силы».
Я был благодарен Кате, но голова разорвалась от догадок.
Катя хотела помочь? Или она так дурачилась?
Если первое, то она знает, кто я на самом деле, если последнее, то я ей воздам. Большого труда стоило не потрогать травмированное место.
В укромном уголочке расспрошу её, но желательно не здесь. Вспоминая о магах разума, постарался наполнить мысли восхищением красотой дворца и гордостью за оказанную честь здесь находиться.
Каждый род империи имел свою цветовую гамму, пришедшие в движение ленты напомнили вены, а люди на них — разноцветную кровь, текущую во дворец. И эта высокородная кровь стекалась к огромному изваянию императора. Размер колосса поражал, его стопы располагались по краям широкого прохода во дворец.
Все слегка склонили головы.
Я тоже склонил не много, но старался смотреть прямо, не опуская взгляд в пол. Поводив головой, увидел, что Милена, тоже смотрела прямо, Лика закрыла глаза, а Катя в том же положении головы, как у всех, пыталась посмотреть наверх. Уверен, ей было любопытно.
Интересно, только самых почётных гостей допускают проехать между ног колосса императора?
Транспортные ленты привезли нас в огромный зал, в центре которого из восьмигранной пирамиды вверх вырывалась колонна полупрозрачного света. На каждой грани пирамиды имелась лестница цвета соответствующего рода, а восьмая была украшена позолотой и дорогими материалами.
Лестницы располагались далеко, мне никак не удавалось разглядеть других гостей. Когда транспортная лента подвезла нас к основанию пирамиды, лестницы пришли в движение, и мы в том же порядке поехали вверх.
На вершине я выискивал глазами Борея, но световая колонна была двести метров в диаметре, и мне опять не удалось его обнаружить.
Люди возносились вверх, я поднял голову: там переливалась проекция облаков.
Я шагнул в свет и потерял опору. Мне стоило огромного труда не развести руки, словно птица крылья, как делали многие вокруг. Чтобы облегчить задачу, сцепил пальцы в замо́к и постарался повторить позу главы рода в момент полёта наверх.
— Малый тронный зал, — объявил приятный голос, когда я шагнул на кольцеобразную платформу и почувствовал лёгкую вибрацию воздуха.
Мне сразу вспомнилось предупреждение Натальи, что во дворце работают подавители в постоянном очень ослабленном режиме.
Восемь размеченных коридоров вели к огромным дверям. Широкий проход, позволяющий пройти восьми колоннам на расстоянии друг от друга, охраняли два десятиметровых стража с алебардами.
Огляделся: справа шли Громовы, а слева Огневы, но лица разглядеть было сложно.
Шелестела одежда, цокали каблуки. Наконец, мы вошли в малый тронный зал.
В противоположной от входа стороне на парящей платформе возвышались одиннадцать переливающихся тронов. Они располагались на значительном расстоянии, но даже от входа был заметен их блеск. Центральный трон выделялся не только высотой, но и особо яркими переливами.
За тронами поднималась ещё одна колонна света.
Зал делился на две половины. Слева и справа от входа рещмещалось по четыре сектора, в центре стояла наряженная ель. Уверен, она довольно большая, но с моего места ёлка смотрелась высотой в два пальца. Её верхушка не дотягивалась до низа платформы с тронами Алмазовых.
Как таковых, посадочных мест для гостей не было. В раскрашенных в цвета родов секторах располагались диваны и столы, к которым можно было подходить, чтобы подкрепиться закусками.
Я повёл спутниц в тёмно-зелёную зону. Стоило мне поставить ногу на выложенный пол цвета моего рода, как, откуда не возьмись, появился официант с полным подносом бокалов:
— Господин Туманов, желаете вина? Шестьдесят лет выдержки. Собрано на восточном горном…
— Не желаю. — Обошёл официанта в чёрном костюме и остановился. Повернулся к спутницам: Катя поджала губки и подхватила бокал, за ней взяли по бокалу и Милена с Ликой.
Светло-серый сектор Ветровых располагался далеко, но нельзя терять бдительность.
Члены рода устраивались на диванах. Увидел Аркадия с Ангелиной, но подходить к ним пока не хотелось.
Лязгнул металл, словно звякнули цепи, я повернулся на звук: двери в малый тронный зал закрывались.
— На императорский бал не принято опаздывать, — пояснила Милена. — Император приходит последним. У нас есть время походить между секторами и пообщаться с гостями.
— Только не в чёрный сектор, пожалуйста, — жалобно попросила Лика.
— Здесь самые чуткие датчики ментального воздействия, на пять процентов активированы подавители, чтобы одарённые не забывались. Уверена, ни один маг разума не рискнёт пользоваться силами.
— А вдруг? — не успокоилась Лика.
— Нет! — категорично возразила Катя и скрестила руки на груди. — Может, очень слабо, филигранно. Нет, не будет. — Она помотала головой. — Если только отмороженный на всю голову маг разума, не боящийся её потерять. Тем более, мы пойдём по внешнему кругу, чтобы пообщаться со сверстниками. А там слабые маги.
— Господин, не желаете игристое?
— Нет, — отмахнулся от очередного официанта.
Девочки показали полные бокалы, и мужчина с подносом пошёл прочь.
— Здесь есть неалкогольные напитки? — бросил в спину удаляющемуся официанту.
Он обернулся, и мне показалось, что мои слова его слегка задели:
— Господин, здесь нет де…. — Официант не решился продолжить, замялся. — Простите Господин, есть слабоалкогольные напитки. Могу предложить разбавленное вино. Его можно развести простой водой или минеральной. Представьте, прохладное разбавленное виноградное вино. Утоляет жажду и не хмелит.
— Спасибо, пока не надо, — отказался я, поражаясь такой глупой традиции: вода и минералка есть, а налить гостю — нельзя.
Официант кивнул и удалился.
Лика вытаращила испуганно глаза. Я проследил за её взглядом.
К нам шёл Тошайо. Он был в светлом кимоно с чёрной накидкой. Рядом семенила миниатюрная черноволосая девушка в цветастом кимоно. Меня поразило, что она, передвигаясь маленькими шажочками в деревянных сандалиях на высокой подошве из двух перекладин, не издавала ни звука.
Тошайо подошёл, улыбаясь:
— Здравствуй, Глеб-сан, хочу познакомить тебя со своей любимой сестрёнкой.
— Здравствуй, Тошайо.
Мой японский знакомый сделал шаг в сторону и сказал:
— Глеб-сан, это Аяка.
Аяка подняла украшенную сложной причёской голову и посмотрела на меня большими чёрными глазами. Я ощутил аромат летнего луга. Почувствовал лёгкое прикосновение: будто лепесток сорвался с цветка и лёг на мою ладонь.
彩花 — яп. женск. имя Аяка (1. Разноцветный цветок. 2. Аромат лета. 3. Лепестки цветов)
Глава 14
Глядя в большие чёрные глаза Аяки, сам того не замечая, нежно коснулся невидимого лепестка. Ощутил бархат, аромат лета усилился, мысленно потеребил лепесток, он был такой приятный на ощупь, что я погладил его.
Аяка вытаращила сильнее и без того огромные глаза и спряталась за брата. А я напрягся от того, что не понимал произошедшего.
Это магия разума такая? Так у меня не только телекинез, лёгкая эмпатия есть, а ещё что-то есть? Так мне теперь и это контролировать?
«О
