они не знали, и выходы имели только на своего непосредственного куратора. — быстро ответил собеседник, и продолжил. — Я уже дал команду, их куратору втайне от него самого, поставили ментальный блок, а так же взяли под постоянное внешнее наблюдение. Ждем, пока кто-то проявится.
— А с нашим фигурантом что? — спросил хозяин кабинета.
— Он похоже возможно даже не в курсе. Пользовался общественным транспортом, билеты приобретал на свое имя. Нигде не скрывался и не прятался, пробыл в Анклаве чуть меньше двух недель, и сейчас на очередном регулярном пассажирском рейсе возвращается обратно на Гелиос, причем на посадку его провожала группа местных. Это косвенно может указывать, что он возможно даже чей-то родственник. — ответил его собеседник.
В этот раз хозяин кабинета молчал и раздумывал достаточно долго, поскольку ситуация была очень непонятная и неоднозначная, повышенная секретность и намеренная автономность действия групп, на этот раз сыграли против них.
— Это направление, да и другие наши дела по этому проекту на Афине ставим на длительную паузу, до тех пор пока не появится какой либо ясности. — наконец заговорил хозяин кабинета, очевидно приняв решение. — Продолжайте наблюдать и отрабатывать все версии, и заодно ждем, пока кто-то проявится. И параллельно займитесь подбором кадров и восстановлением групп, чтобы потом уже не терять время. Я тоже по своим каналам займусь сбором информации, и постараюсь узнать, кто там такой резкий и таинственный появился.
Когда посетитель ушел, хозяин кабинета все же не вытерпел, и налил себе в пузатый бокал свой любимый коньяк двадцатилетней выдержки. И сейчас он мелкими глоточками пил его и размышлял. Из-за повышенной секретности и вообще тайности этого направления деятельности и этого проекта в частности, опять приходилось ждать, наблюдать, и все откладывать. Впрочем, терпеливо ждать и подолгу выжидать он умел. Он всегда находился на некоей периферии, при этом постоянно и упорно трудился и выжидал, и со временем добивался своего.
Его с самого детства всегда задвигали на второй план. Ему постоянно доставались самые скучные и неинтересные другим поручения и дела. А позднее такие же невнятные направления и неявные скучные проекты. Но именно эти самые никому не нужные направления и проекты, а главное его целеустремленность и упорство привели его к вершине, пусть и тайной и неявной другим. А вот большинство тех, кто его задвигал и не принимал всерьез, где они все теперь, остались на плаву только единицы, и то, как он считал, лишь благодаря поддержке своих Родов.
Нет, он по рождению тоже являлся членом Золотого Рода, но Рода постоянно, хотя и постепенно теряющего свое влияние и ресурсы. А еще он был последним ребенком в семье, и отнюдь не любимчиком, так что у него изначально не было особых перспектив. И кроме того, он с самого детства ничем не выделялся, был самым обычным и невыдающимся середнячком. Обычная средняя невыразительная внешность и данные, обычные средние способности, задатки и прочее, в общем, все то, что вовсе не ценилось в их среде.
Но он сумел это постепенно, а главное, практически тайно изменить. Нет, естественно он изменил не внешность, и не свои способности, но теперь его Род постепенно и маленькими шажочками восстанавливал все то, что ранее они потеряли, его тайное влияние и возможности росли. И все благодаря его чутью и упорству, с помощью которых, как он сам считал, он сумел увидеть, а главное реализовать немалые перспективы этих самых никому не нужных и скучных направлений, вроде старых архивов и прочего, неинтересного другим.
Зато сейчас самые редкие, уникальные и эксклюзивные артефакты и технологии Древних и прочее подобное, легко открывали ему практически любые двери. Но он по-прежнему предпочитал не афишировать себя, и имел дело только с теми влиятельными людьми и структурами, которые, как и он старались действовать тайно и исподволь, не привлекая к себе ненужного им внимания. Но, тем не менее, именно они обеспечивали ему немалую поддержку, тайное влияние и существенные доходы, поскольку он неплохо знал, кому и что предложить.
Да он и сам в далеком детстве не мог даже подумать и тем более предположить, к каким результатам приведет изучение старых и особо никому не нужных старых имперских архивов. Где не раз, пусть косвенно и вскользь упоминались изделия и технологии Древних и их назначение. А самое главное, упоминались старые имперские Рода, имевшие отношение к этим изделиям и технологиям. И поначалу он даже пытался договориться с ними и выкупить артефакты и знания. Но старые и замшелые имперские Рода, как он считал давно утратившие свое влияние и возможности, до последнего упирались, и не собирались расставаться с не нужными им, и неиспользуемыми ими раритетами. Так что пришлось создавать тайные структуры, и все изымать, больше он не вел никаких переговоров.
И сейчас, по прошествии многих лет, он был где-то даже благодарен тем своим сверстникам, что практически всегда задвигали и третировали его, и оставляли самое скучное и неинтересное. Был благодарен, и заодно ненавидел их всех, тех, кто еще был жив и наверху. Ну и как это ни странно, больше всех он ненавидел Кристофера Гилфорда, сейчас главу одного из самых влиятельных Золотых Родов. Хотя именно Кристофер, был одним из очень немногих, кто никогда не притеснял его, и всегда относился к нему ровно. Он не мог, да и не пытался понять причину именно этой ненависти, возможно просто в глубине души завидовал. Кристофер всегда умел поставить себя, а главное безошибочно умел подбирать друзей, союзников и людей с которыми продвигался по жизни.
Все эти размышления и воспоминания нахлынули на него, поскольку он, чего давно уже с ним не случалось, не мог принять правильного решения, и выбрать направление действий, просто не чувствовал их. Он давно уже обзавелся своей собственной серьезной охраной, дополнительно его безопасность обеспечивали, в том числе технологии и артефакты Древних. Плюс у него была весьма серьезная, хотя и не афишируемая поддержка от некоторых руководителей спецслужб, тайно пользующихся его услугами, как для службы, так и в личных целях. То есть он давно уже стал серьезным и влиятельным игроком, с которым приходилось многим считаться, и до последнего времени он считал себя в безопасности.
Но с недавнего времени он стал чувствовать какую-то отдаленную неясную и неявную иррациональную угрозу, словно кто-то уже встал на его след. Он ощущал на уровне невнятных предчувствий, что явно что-то идет не так, но никак не мог понять где. Он чувствовал, что явно упускает какой-то фактор, просто
