то завтра, край после. Не страшно. Бате твоему подольше отращивали.
— Я… сегодня хочу, - пробубнил я, сжимая пациентский халат, - Я в школу хочу… к Максиму…
— Мы постараемся, Михаэль, - вздохнул Альберт, - Давай, настраивайся. Скоро зайдём.
И он ушёл, оставляя меня с семьёй в палате.
Мне предстоит операция. Серьёзная операция, отращивание полностью дееспособной руки! Мне. Ребёнку! И да, я пережил уже достаточно для своего возраста, но такое – впервые.
— Сынок, не волнуйся, - батя, как всегда, похлопал меня по плечу, - Ты ребёнок, у тебя особая процедура.
— Зато скоро будешь с ручкой! – мама, как всегда, искала позитив, - И в школу пойдёшь! К Максимке! Его мама говорит, что он скучает. Дети тебя потеряли.
Я улыбнулся.
Да… как можно понять – я мечтаю о школе. Максим мне многого нарассказывал. Про поездку к пингвинам, про бассейны, про зоопарки. Скоро поедут в детский лагерь, в лес! На ёлки смотреть. Грёбанные пингвины, вы можете себе представить?!
За неделю в аду я научился ценить детство. Остался последний рывок.
С этой мыслью я начал выдыхать, а мандраж потихоньку успокаивался. Меня смущал дедушка. Он сидел и хмурился, и даже не говорил какой я хороший и смелый! Это же заметила и его жена.
— Сева, ты чего? – спросила она.
— Да смущает меня вчерашний инцидент…
— Всё же хорошо прошло.
— Плохо, что он случился именно сейчас. После Безымянного и перед рукой, - нахмурился он.
Да, на самом деле подозрительно. Теперь понятно, что та дылда если и не Безымянный, то точно должен ответить на пару вопросов! Теперь точно – его надо ловить!
Но операция?.. Деда думает, что и в неё вмешаются?
Отец неожиданно поднимается, зовёт с собой Василису, и они выходят из палаты. Мы недоумённо переглянулись. Мама недоумённее всех.
— Чего это они? Пойду нос засуну, - поднялась она и тоже ушла.
Мы остались с дедушкой. На немой вопрос что происходит он лишь пожал плечами. И вот мы, два ребёнка, остались наедине.
Самое время для…
— Деда, ты говорил, поможешь мне с Грехами, - тихо сказал я.
— После операции, Мишутка, - кивает он, - Похоть на тебя не сильно влияет, ты ещё маленький, тебе банально повезло получить такой грех в таком возрасте, где ты растёшь вместе с ним. Но вот Гнев…, - нахмурился он, - Мы с Василисой говорили на эту тему. И нам обоим кажется, что… в прошлой жизни ты был злым.
Я вздохнул.
Да так оно и есть, чё. Наверняка.
— Гнев может тебя сожрать, и сожрать легко. Поэтому, как только он пробудится, ты обязан сказать мне, ясно?! – он посмотрел мне в глаза, - Я клянусь, я сделаю всё, чтобы ты обуздал этот грех.
— Х-хорошо! – закивал я.
Он удовлетворительно кивнул, выдохнул и уже хотел что-то сказать про Похоть, потому что вчера эта тема не поднималась хотя очевидно, я активировал Грех! Но дверь открывается, и сюда вваливается толпа. Врачи, медсестры с кушеткой и остатки моей семьи.
— Василиса и Марк будут находиться рядом на случай ЧС, - поясняет Альберт, - Давай Михаэль, укладывайся. Пора.
Медсёстры мне улыбнулсь, и все замерли, ожидая, когда я лягу на кушетку.
Всё.
Вот теперь точно пора.
— Ну… погнали, чё, - выдыхаю и ложусь на кушетку.
Василиса и Марк выходят следом за Альбертом. Медсестра берёт кушетку, я слышу пожелания удачи и…
Меня покатили. По длинным коридорам, под больничными лампами. Волнение накатывает, сердце стучит. Но когда мы заезжаем в операционную, а бабушка с отцом меня покидают…
Всё мигом успокаивается.
Бежать некуда. Я уже тут. Так чего волноваться?
— Вху-у-у…, - я протяжно выдыхаю.
— Не переживай, милашка, у нас лучшие врачи, - улыбнулась молодая медсестричка, - Уже завтра будешь бегать.
Девочки ко мне как всегда с нежностями. Неужели Похоть так влияет? Или Катя с мамой правы, и милашкам всё и сразу?..
Блин, Катя же ещё будет… я и забыл про эту змеюку. Она в параллельном с Максимом классе учится. Говорит не изменилась.
Забавно… даже по её наглой морде скучаю. Но так, чисто, по общей атмосфере.
Ладно. Пора.
Меня укладывают по центру. Какие-то аппараты кругом, пикает всё, жесть. Сначала в операционную заносят огромный мерцающий кристалл, от которого пахло озоном и ощущался озноб.
— Чтобы целители не выдыхались. Мало ли, - с улыбкой поясняет медсестра.
А затем заносят капсулу размером со всю мою руку. В ней плавала красная тягучая жидкость.
— А это регенерационный материал для восстановления руки.
Иу. Противная шняга! Похоже на прокисший молочный коктейль. Клубничный!
И вот когда всё это занесли, тогда и зашли главные действующие лица: Альберт, брюнет в очках и две женщины. Все в халатах, масках и шапочках.
— Ну, вот и день икс, да. Готов возвращать руку? – хмыкает Альберт.
— Всегда готов!
— Итак, Михаэль, слушать внимательно. Во время операции ты будешь в сознании, чтобы отрастить нервы. Но ты ребёнок, поэтому полностью отключаем оперируемую руку. Плюс – успокоительное, - он осматривает все мешочки и пакетики на капельнице, - Будет одурманенное состояние. Можешь чёртиков видеть и чушь нести – это нормально.
— Только не чёртики, я только про них забыл…
— Ничего, пару часиков не страшно, - улыбнулся он, - На этом всё. Подтверди, что понял.
Киваю. Он кивает в ответ и отходит.
И вот тут настаёт очередь незнакомого и приметного черноволосого мужика среднего роста в очках. Именно у него руки в перчатках, и он обмотан больше всех.
— Михаэль, верно? Приятно познакомиться, доктор Джекил. За операцию отвечаю я.
— А как же…
— В операционной регенерации у Альберта меньше опыта, чем у меня. Сильно меньше, - улыбнулся он, - Не переживайте, он тоже будет здесь.
Я посмотрел на Альберта. Тот кивнул. Блин, а я думал он будет всё делать…
Ну ладно, Джекил вроде выглядит адекватным и опытным. Имя странное, кстати. Иностранец? Ну, не мне говорить.
Дальше мне кратко всё объяснили. Сначала будут отращивать кость, затем плоть, потом кожа и остальное. И если на этапе кости трудностей особо нет, то вот дальше моя задача – НЕ шевелиться. Подавлять желание сжимать и разжимать руку, дёргаться, и крутиться.
— А попить можно?.., - спросил я.
— Нет.
— А пописять?..
— Нет. Поэтому ты и не пил. Вопросы?
— Вроде нет…
