Ознакомительная версия.
– Побочный эффект конопли, – снова хихикнула Сладкая, – Никогда не верь бабам, Лазарев. Мы хитрые, изворотливые, лживые твари.
– Бубубу, – пробубнил я.
– Я серьёзно. Вот ты смотришь на меня, и что ты видишь? Маленькая, беззащитная, слабая. Одним словом – женщина. А на деле всё не та–а–ак.
Я невольно ухмыльнулся:
– Да ну?
– Ага, – коротко вздохнула Оля и замолчала.
Каким–то внутренним чутьём я определил значение этой паузы, и решил спросить:
– Как ты это сделала? – вышло почти серьёзно, но лицо продолжало жить своей жизнью и широко улыбаться.
– Не скажу–у–у, – противно пропищала она, – Тогда ты будешь знать все мои секреты, а я этого не хочу.
Я ухмыльнулся.
Ну и ладно.
Я сам не свой, сам не свой
Я весь как будто должен,
А вообще никто никому
Ничего не должен.
И никто ни о ком
Ничего толком не знает.
Всё вставляет–вставляет
Вставляет–вставляет.
Сладкая прыснула, и я открыл глаза, чтобы посмотреть на неё. Она растянулась в довольной улыбке, её лицо освещал тусклый лунный свет, льющийся из больших окон.
– Я слышала эту песню, – прошептала она, чем несказанно меня удивила, – У меня такая каша в голове, у меня такая каша в животе, у меня такая каша, вообще во мне такая каша…
Мы завыли с ней одновременно, а потом перешли на хохот. Сквозь смех, я продолжал напевать незамысловатые слова:
Я так устал, так устал,
Я весь перегружен,
А вообще никто никому
Ни для чего не нужен,
И никто ни о ком
Ничего толком не знает,
Всё вставляет–вставляет
Вставляет–вставляет.
Волшебная травка. Если бы она решила меня убить, я бы помер с довольной улыбкой на лице. Правда. Мне так хорошо…
– Оль? – растянувшись на полу, спросил я, – А давай попробуем?
– Что попробуем? – после небольшой паузы, тихо переспросила она.
– Быть вместе, – произнёс я, понизив голос до полушёпота.
Я правда это сказал?
Ну, точно волшебная травка.
– Я не думаю, что у нас получится, Лазарев, – тем же полушёпотом ответила Оля.
– Почему?
– Потому.
– Почему?
– Потому, – настойчиво повторила она.
– Ну, ответь, – проскулил я.
– Потому, – ответила она.
Я перевернулся набок и уткнулся носом в ямочку на её шее. Прикоснувшись губами к сладкой коже, я снова улыбнулся и положил невесомую руку ей на живот, обхватив за талию.
– Давай просто попробуем, – сонно повторил я, – Вдруг получится, Сладкая.
Затем я провалился в запах её тела, сотканный из роз и морской воды. Впервые за долгие–долгие годы, я уснул с широкой улыбкой на лице.
ГЛАВА 11
Где же ты теперь, воля вольная?
С кем же ты сейчас
Ласковый рассвет встречаешь? Ответь.
Хорошо с тобой, да плохо без тебя,
Голову да плечи терпеливые под плеть,
Под плеть.
Солнце мое – взгляни на меня,
Моя ладонь превратилась в кулак,
И если есть порох – дай огня.
Вот так...
Виктор Цой и Кино «Кукушка»
Ольга, 2013
Утро встретило меня ярким солнечным светом, и крепкой рукой бывшего наёмника, обнимающего меня за талию. Я лежала на левом боку, уткнувшись носом в колючую шею. Собственно, я и проснулась от того, что нос зачесался от щетины.
Перевернувшись на спину, я медленно убрала руку Лазарева с себя и села. Голова, как ни странно, была ясной. Встав на ноги, я поплелась на кухню, и как раз, когда я искала новый фильтр для кофеварки в наполовину пустых шкафчиках, входная дверь громко хлопнула.
Выглянув в арку, я вздрогнула. Тимур застыл на пороге и уставился на меня удивлёнными глазами. Я приложила указательный палец к губам, а затем сложила ладони и поднесла их к щеке, показывая, что его дружбан ещё спит.
Видимо, Тимур меня понял, потому что он молча разулся и прошёл на кухню.
– Доброе, – осторожно бросил он, усаживаясь за кухонный остров.
– И тебе. Где у Лазарева фильтры и кофе?
– Угловой шкафчик, – указав рукой направление, Тимур вытащил из кармана перочинный нож.
Я вскинула бровь, наблюдая за его действиями, а потом, не выдержав, спросила:
– Может, тебя на маникюр записать?
Он поднял на меня глаза и отложил свою игрушку в сторону. Потом хмыкнул и кивнул в угол кухни:
– Кофе сделай, хатын.
Я послушно побрела к нужному шкафу и вытащила оттуда коробку с фильтрами и кофе. Заправив кофеварку и включив её, я села на табурет рядом с Тимуром.
– У тебя ключи что ли есть? – я скрестила ноги, и машинально потёрла правое плечо.
– Ага, – тот, не отвлекаясь от своих ногтей, спокойно вещал мне, – Заезжал к соседке Игоря.
– Татьяне? – я невольно ухмыльнулась.
– Да.
– Что интересненького узнал? – в моём голосе послышались ехидные нотки.
– Ничего.
– Печально, – я притворно вздохнула, – А чего у меня не спросили?
– А ты соврёшь, как пить дать, – Тимур вскинул голову и пристально посмотрел на меня.
Я прищурилась, и заняла воинственную позу, сложив руки на груди. Так мы просидели с минуту, пытаясь убить друг друга взглядом, пока кофеварка не пропищала.
Налив кофе, я с грохотом поставила кружку возле него и вернулась на табурет. Свою порцию Тимур выпил всего в два глотка, молча разглядывая то меня, то серую каменную плитку на полу. Затем он медленно поднялся и взял кувшин из кофеварки, водрузив его на остров. Налив себе ещё одну «чашечку», он хмуро спросил:
– Нравлюсь что ли, чего разглядываешь?
– Кто тебя так? – кивнув сначала на его лицо, а затем на правую руку, спросила я.
– Люди, – равнодушно ответил он, – Страшный?
Я покачала головой и выдавила из себя улыбку. Он коротко усмехнулся, и снова наполовину опустошил свою кружку.
– Ты яичницу умеешь делать? – спросил он, барабаня кончиками пальцев по столешнице.
– Умею, – в подтверждение своих слов я кивнула.
– Может, покормишь?
Пожав здоровым плечом, я поднялась со стола и подошла к плите. Вспомнив, где у Лазарева находятся сковородки и масло, я водрузила всё это на конфорку и принялась готовить завтрак. Делала я это под пристальным взглядом Тимура, который опасно восседал за моей спиной. Между прочим, щёлкая складным ножом.
– Вы с Лазаревым голубки что ли? Завтракаете вместе, кофе попиваете по утрам, – ухмыльнулась я, помешивая скворчащие яйца на сковородке.
– В голову хочешь, женщина? – рыкнул Тимур.
– Я просто предположила, – подняв руки, воскликнула я, – В любом случае, я не осуждаю, если что.
– Заткнись, или я тебе врежу, – пробормотал он недовольно.
– Я тебе врежу, Агеев, – послышался сонный голос Игоря, – Где твои манеры?
– Какие манеры, когда тебя пидарасом называют, – возмутился Тимур.
– Успокойся, Тим. Оля шутит.
Фыркнув, я выключила конфорку, отставив сковородку в сторону. Потянувшись к тарелкам, я почувствовала руку на своей пояснице.
– Я сам, – Лазарев перехватил мой манёвр, и отодвинул меня в сторону.
Я состроила удивлённое лицо, и снова села на табуретку. Мой кофе всё ещё был тёплым, поэтому я, молча, допивала его маленькими глоточками, пока мужчины обменивались рабочими новостями. Игорь выглядел помятым во вчерашней рубашке и брюках, но, тем не менее, он вполне собранно проводил мозговой штурм со своим другом. Если я правильно поняла, сейчас они искали какого–то беглого преступника. То ли авария случилась, когда его перевозили, то ли он сам её учинил, но искали уже две недели и найти никак не могли.
Закончив с кофе, я побрела наверх. Мои купленные недавно вещи валялись по всей комнате, и я невольно подумала, что пора бы собираться и отчаливать восвояси. Загостилась уже. Отзвонившись по мобильнику своему врачу и начальству, я побрела в ванную, и забралась в душевую. Сквозь матовое стекло я увидела знакомый силуэт, и замерла, держа мыло в руке. Он прошёл к змеевику и что–то положил на него, коротко посмотрел на меня, а затем удалился восвояси.
С трудом домывшись, я вылезла на холодный воздух. Кожа мгновенно покрылась мурашками, и я бросила взгляд на батарею. На ней лежало банное полотенце, которое Лазарев всегда предусмотрительно клал туда, чтобы оно было тёплым. Мои губы тронула улыбка, когда я стянула его и вытерлась нагретой тканью. Пожалуй, стоит перенять у него эту привычку.
В доме было тихо, только убегающая в канализацию вода издавала булькающие звуки. Я открыла шкафчик над раковиной, и достала свою косметичку. Втирая увлажняющий крем в свою кожу, я зажмурилась от любимого запаха и приятного освежающего ощущения. Тюбик почти закончился, а это значит, что мне нужно будет навести небольшой набег на Биомаркет в Таллинне, оставив там приличную сумму. Не повезло мне – кожа у меня чувствительная и склонная к аллергии, поэтому мне подходит только натуральная косметика. Одно время мне делали крема под заказ, но это выходило ещё дороже, чем готовые немецкие аналоги.
Ознакомительная версия.
