Себастьян смотрелся до нелепости расстроенным.
— Нет, ты не можешь на данный момент уйти! — начал упрашивать Себастьян, — Охота с тобой стала куда веселей. Нам нужно это повторить как-нибудь!
— Я бы с радостью повторил, — начал я. — Но, увы, я пробуду в Парижской академии всего два дня, считая этот.
— Значит, ты остановился в Парижской академии? — закрепил Себастьян. — А потом отправишься, как и я, в Аликанте, ведь так?
— Да, но боюсь, наши пути разойдутся, — ответил я, направляясь с охотником в академию.
— Почему же? Я могу поехать с тобой…
— Нет, — строго ответил я. — Тебе небезопасно со мной.
— Научи меня такому приему, который ты проделал с тем бесом, — вновь выпрашивал Себастьян, как маленький ребенок. — Я сделаю все, что ты захочешь, только научи меня этому приему.
Мы как раз уже вошли в академию, когда Мэри выскочив из поворота, произнесла:
— Он научит тебя всему, что ты захочешь, если ты поклянешься не ехать в Аликанте.
На ней уже была форма сумеречных охотников. Черная кожаная куртка придавала наряду все больше мужества.
Я хотел уже выкрикнуть «Мэри», но остановился, вспомнив, что здесь ее имя Адель.
— Адель, не надо…
— Не ехать в Аликанте? Почему? — спросил Себастьян.
— Там небезопасно, — спокойно ответила девушка. — Многих представителей академий просили не ехать в Аликанте, чтобы сохранить как можно больше нефелимов для глобальной войны с Валентином.
— Отказ мне не присылали, — пояснил охотник пошатываясь. — Зачем вам нужно, чтобы я не приезжал в Идрис?
— Тебя убьют, если ты поедешь, — ответил я с грустью.
— Кто?
— Сын Валентина, — ответил я, замечая, как Мэри напряглась.
— Откуда вам это известно? — настаивал на своем нефелим. — Кто вы такие?
— Мы те, от которых зависит твоя дальнейшая судьба, — сказала правду девушка, подойдя ко мне ближе. — Себастьян, будет только хуже, если ты узнаешь всю правду.
— Я хочу знать правду, какой бы она не была, — выкрикнул юноша, сжав кулаки.
Подумав пару секунд, я все же решил, что лучше сказать ему все как есть, ведь жизнь решается как раз его. Завтра мы должны уже уехать, а я написать письмо отцу, но если мы не расскажем Себастьяну правду, то так и не сдвинемся с мертвой точки.
— Хорошо, — произнес я, нарушив тишину.
Для того чтобы рассказать всю историю, я потратил не один час. Как я и ожидал, Себастьян не поверил в мои слова, когда я только начал говорить, но когда закончил он произнес:
— Значит, ты сын Валентина Моргенштерна. Твой отец отправил тебя сюда, чтобы убить меня и под моим именем появиться в Аликанте, чтобы разрушить башни защищающие город.
— Да, — подтвердил я.
— Но ты не хочешь меня убивать, потому что в тебе все же еще есть ангельская кровь, — продолжил Себастьян. — Ты хоть представляешь, как глупо это все звучит?
— Я понимаю, но я действительно не хочу тебя убивать, — начал я, — но и против воли отца пойти не смею.
— Да уж, — сказал парень, — подфартило же мне встретить тебя.
— Нам очень нужна твоя помощь, — подала голос Мэри, которая все это время молчала.
— В крайнем случае, мне придется тебя убить, — напомнил я.
— Чего нам не хочется делать, — добавила девушка.
Спустя минуту Себастьян заговорил:
— Ладно, я не поеду в Аликанте.
Я облегченно выдохнул.
— Но при условии одном условии.
— Каком? — в один голос произнес я с Мэри.
— Ты станешь моим парабатаем.
***
— Куда пойдешь ты, туда пойду и я,
Когда умрешь ты — тут же умру и я,
Где похоронен ты будешь,
Там и я найду свой последний приют,
Ибо так повелел сам Ангел,
А я во всем покорен его воле.
Посему будем мы с тобой на этой земле единым целым,
Пока смерть не разлучит нас, — произнес я с Себастьяном в один голос клятву парабатаев.
Вся церемония была не долгая. Свидетелей этого события было всего двое — Мэри и Алан.
Старший брат Себастьяна думал, что я искал его брата, чтобы стать парабатаем и нефелим лживо подтверждал это.
До последнего я не мог понять, зачем сумеречному охотнику понадобилось делать меня своим парабатаем и более того, Себастьян не желал отвечать на этот вопрос склоняясь к ответу:
— Хоть что-то же должен получить я взамен, причем мы с тобой будем отличной командой, — говорил Себастьян. — Ты знаешь меня, как своего брата, так как наблюдал за мной около месяца, а теперь и я знаю тебя.
***
Я стоял перед Мэри в комнате Парижской академии и, взяв руки девушки в свои, заговорил спокойным, но очень печальным голосом:
— Мэри, тебе придется поехать с Себастьяном в Россию.
— Что? — в недоумении переспросила она. — Я поеду с тобой.
— Нет, — строго ответил я. — Исключено. Теперь о твоей безопасности позаботится Себастьян, пока я буду в Аликанте.
— Но…
— Мэри даже не возражай, — предупредил я. — После взлома защиты Идриса я целиком и полностью буду принадлежать Валентину. Мне неизвестно, останется ли ангельская кровь во мне или нет. Борьба еще идет, и я не знаю, сколько еще я буду вот таким, как сейчас.
— Джонатан, — начала Мэри. — Я хотела тебе еще сказать в отеле, но не находился случай. В общем, я беремена.
На моем лице мгновенно появилась улыбка. Я обнял девушку и, закружив в своих объятиях, заговорил:
— Ты серьезно? — охотница кивнула. — Боже, это самая радостная новость за весь месяц.
Я поцеловал Мэри, притянул к себе и только спустя минуту отстранился.
— Тем более ты поедешь с Себастьяном.
— Но я хочу быть с тобой, — вновь повторила Мэри, и мне показалось, что она заплачет в любую секунду.
— Мэри, когда Валентин будет мертв, я приеду к тебе, и тогда у нас с тобой будет все хорошо, — я аккуратно поцеловал ее руку и, увидев кольцо, продолжил. — Пока оно на тебе, я всегда буду рядом. Я не оставлю тебя одну, обещаю. Я люблю тебя, Мэри.
— И я тебя люблю, Джонатан, — ответила Мэри соприкасаясь губы с моими. — Обещай, что вернешься живым.
— Клянусь Ангелом.
Наши губы вновь слились воедино. Казалось, что это будет последний поцелуй и поэтому я наслаждался каждой секундой, проведенной с Мэри.
Мэри, Мэри, Мэри… Какое простое имя, но сколько воспоминаний и любви вызывает оно. Я вспомнил, как впервые встретил ее, как учил меткому броску. Какую приятную дрожь вызвал первый поцелуй. Как я любил просыпаться с ней утром и ждать, пока девушка откроет глаза, ведь будить ее совсем не хотелось. Какую озорную улыбку дарила мне охотница каждый день, как заставляло мое сердце трепетать.
Мэри — человек, подаривший мне счастье, на которое я даже не рассчитывал. Именно Мэри осталась со мной, не смотря на ужасную правду, которую я рассказал о себе. Именно она полюбила меня таким, какой я есть. Мэри хранила множество секретов, и сейчас, несмотря на войну, которая грядет между нефелимами, она хочет отправиться со мной.
Я положил одну руку ей на талию, а другую на лицо, притягивая девушку к себе. Она обвела своими руками мою шею, не желая прекращать поцелуй. Ее губы подобны лепестками роз, целовали нежно и бережно. Дурманящий запах кофе, который казался мне вечным и привычным для девушки вновь почувствовался. Я прижимал ее хрупкое, но очень могущественное тело к себе как можно ближе. Мэри вновь судорожно хватала воздух, а на моем лице появлялась улыбка.
С трудом отстранившись, я посмотрел на сумеречную охотницу, запоминая каждую частицу ее тела.
Молча, я направился к выходу, хотя мне хотелось сказать «до скорых встреч» или что-то в этом роде, но всем известно — сумеречные охотники никогда не прощаются.
— Мэри, — все же начал я, обернувшись возле двери. — Если родится мальчик, пусть его будут звать Джейс Кристиан Моргенштерн, а если девочка — то придумай имя сама.
— Почему Джейс? — спросила Мэри.
— Так звали одного сумеречного охотника, который был мне как брат.
Больше я не сказал ни слова, направился к выходу и, встретив Себастьяна по дороге, произнес:
— Раз уж ты мой парабатай, исполни свой долг.
— Ты мне как брат, я сделаю все, что ты захочешь, — сказал нефелим уже не пьяным голосом.
— Уезжай с Мэри в Россию, как можно дальше отсюда. Не возвращайтесь в Идрис, пока я сам вас не найду, — начал я. — И еще, если ты почувствуешь, что я мертв, не говори этого Мэри. В ее положении нельзя нервничать.
Себастьян заколебался, и мне казалось, что он возразит, но он ответил:
— Я сохраню ей жизнь, клянусь именем ангела Разиэля, но и ты сохрани свою, парабатай.
Я коротко кивнул и, прикоснувшись к кольцу, начал исчезать в Идрис. Последние слова, которые я услышал, принадлежали Себастьяну:
— Если понадобиться помощь, только попроси.
Пенхоллоу
Я вышел на широкую улицу, обрамленную рядами лавок. Горожане спешили мимо, не обращая на меня никакого внимания. Кое-кто носил точно такую же боевую форму, прочие были одеты по погоде: в длинные старомодные плащи и накидки. Задувал холодный порывистый ветер.
