Ознакомительная версия.
Выслушав его, она подтвердила, что решил он правильно. Но потом ей пришло в голову, что надо позвонить в Си-би-эй, и сняла трубку прямого телефона. Она попросила к телефону Эрни Ласалла, редактора внутриамериканских новостей, с которым время от времени обменивалась информацией.
– Послушай, может, это все, конечно, и туфта. – И, повторив только что услышанное, добавила:
– Но ведь это случилось в Ларчмонте, а я знаю, что там живет Кроуфорд Слоун. Местечко это совсем маленькое, так что беда, возможно, случилась с кем-то из его знакомых, и я подумала, может, стоит тебе ему об этом сказать.
– Спасибо, – сказал Ласалл. – Сообщи мне, если еще что-нибудь узнаешь.
Опустив трубку, Эрни Ласалл мгновенно взвесил полученную информацию. Скорее всего кончится это ничем. И все же…
Повинуясь импульсу и инстинкту, он взял красный телефон.
– Внутриамериканские новости. Ласалл. Нам стало известно, что в Ларчмонте – повторяю: в Ларчмонте, штат Нью-Йорк, – по радио местной полиции прошло сообщение о возможном похищении. Подробностей нет. Наши коллеги из У-Си-би-эй выясняют подробности и будут нас информировать.
Слова его, как всегда, транслировались по всему главному зданию Си-би-эй. Услышав это, некоторые удивились, зачем Ласаллу понадобилось передавать такую пустяковину по радио. Другие не обратили на сообщение внимания и продолжали заниматься своим делом. А старшие выпускающие, работавшие за “подковой” этажом выше, прислушались. Кто-то, указав на Кроуфорда Слоуна, сидевшего за закрытой стеклянной дверью в своем кабинетике, заметил:
– Если в Ларчмонте в самом деле кого-то умыкнули, возблагодарим Бога, что не Кроуфа. Возможно, конечно, что там сидит сейчас его дублер.
Все рассмеялись.
Кроуфорд Слоун слышал сообщение Ласалла по переговорному устройству, стоявшему в его кабинете. Дверь он закрыл, чтобы поговорить наедине с руководителем Отдела новостей Лэсли Чиппингемом. Слоун сказал шефу, что хотел бы зайти к нему для разговора, но Чиппингем предпочел прийти к нему сам, Оба замолчали, пока не кончилось сообщение, к которому Слоун, услышав слово “Ларчмонт”, проявил живейший интерес. В любое другое время он пошел бы в репортерскую, чтобы узнать побольше. Но сейчас ему не хотелось прерывать разговор, который вдруг вылился в ожесточенную конфронтацию и проходил, к изумлению Слоуна, совсем не так, как он ожидал.
– Инстинкт подсказывает мне, Кроуф, что у тебя возникла проблема, – сказал шеф Отдела новостей, начиная разговор.
– Инстинкт тебя обманывает, – возразил Кроуфорд Слоун, – Проблема возникла у тебя. Она легко разрешима, но необходимо произвести некоторую структурную перестройку. И быстро.
Лэсли Чиппингем вздохнул. Он был ветераном телевизионных новостей, проработавшим на этом поприще тридцать лет, – начал свою карьеру в девятнадцать в качестве рассыльного на Эн-би-си. Уже тогда он понял, что с ведущим надо обращаться бережно, как с китайской вазой эпохи Минь, и относиться к нему с таким же почтением, как к главе государства. Собственно, умение Чиппингема соблюдать эти два правила – вместе с другими его талантами – и помогло ему подняться до поста исполнительного директора и удержаться в руководстве, в то время как многие другие, карабкавшиеся по служебной лестнице вместе с ним, – в том числе и заведующие Отделом новостей, – были задвинуты на задворки телевидения или отправлены на раннюю пенсию.
Чиппингем обладал способностью держаться со всеми одинаково свободно, и людям было с ним легко. Кто-то сказал однажды, что на него невозможно было бы обидеться, даже сообщи он тебе об увольнении.
– Я слушаю тебя, – сказал он Слоуну. – Какую именно?
– Я не могу больше работать с Чаком Инсеном. Он должен уйти. И когда будем выбирать нового ответственного за выпуск, я хочу иметь право голоса.
– Ну и ну. Ты прав: это проблема. – Чиппингем тщательно подбирал слова. – Хотя, – добавил он, – возможно, и несколько иная, Кроуф, чем ты думаешь.
Кроуфорд Слоун посмотрел на своего начальника. Перед ним сидел высокий мужчина, с довольно красивым, резко очерченным лицом, яркими голубыми глазами и почти совсем седыми волосами в крутых завитках. На протяжении многих лет целая череда женщин ласкала эти завитки. Собственно, женщины всю жизнь были слабостью Лэса Чиппингема, его неудержимо тянуло покорять их. Как раз в этот момент его брак и финансы находились на грани краха, чего не знал Слоун, хотя ему, да и другим, было известно, как любит Чиппингем коллекционировать женщин.
Однако Чиппингем понимал, что должен отложить в сторону собственные заботы и заняться Кроуфордом Слоуном. Любой разговор с ведущим всегда был подобен хождению по натянутой под потолком проволоке.
– Давай не будем ходить вокруг да около, – сказал Слоун, – и перейдем к делу.
– Я как раз собирался это сделать, – согласился Чиппингем. – Мы оба знаем, многое в области новостей у нас сейчас меняется…
– О Господи, Лэс, конечно, меняется! – прервал его Слоун. – Потому-то у меня и возникают проблемы с Инсеном. Надо менять характер наших “Новостей”, меньше давать “шапок”, глубже раскрывать важные события.
– Я в курсе того, что ты думаешь. Мы ведь по этому поводу уже говорили. Знаю я и точку зрения Чака – кстати, он заходил ко мне сегодня утром и жаловался на тебя.
Слоун широко раскрыл глаза. Никак он не ожидал, что Чак возьмет на себя инициативу разрешения их спора: до сих пор такого не бывало.
– Что же, по его мнению, ты можешь предпринять? – спросил Слоун.
Чиппингем ответил не сразу.
– А, черт, наверное, нет смысла об этом умалчивать. Он считает, что слишком далеко вы разъехались и ваши точки зрения непримиримы. Чак хочет, чтобы ты ушел.
Слоун откинул назад голову и расхохотался.
– А чтобы он остался? Это же нелепо. Шеф в упор посмотрел на него.
– В самом деле?
– Конечно. И ты это знаешь.
– Когда-то знал, но не уверен, что знаю теперь. – На эту территорию они еще не ступали. И Чиппингем осторожно стал нащупывать путь. – Я пытаюсь донести до тебя, Кроуф, что все изменилось. С тех пор как телестанцию перекупили, все находится в процессе изменения. Ты знаешь, как и я, что новые хозяева – на нашей станции и на других тоже – не очень довольны тем, что ведущие “Вечерних новостей” имеют такую власть. Голиафы, возглавляющие основные компании, хотят преуменьшить власть ведущих, а кроме того, они недовольны высокими гонорарами, за которые, как им кажется, они не получают достаточной отдач” Пошли слухи о неких тайных соглашениях, заключенных втихую.
– Каких соглашениях? – резко спросил Слоун.
– Насколько я слышал, соглашениях того типа, какие заключают крупные предприниматели в своих закрытых клубах и в частных домах. Например: “Мы велим нашей станции не переманивать людей, работающих в области новостей на вашей станции, при условии, что вы не станете гоняться за нашими. Это позволит всем нам не повышать им жалованья и договориться о сокращении потолка ставок”.
– Но это же сговор, это связывает людей нашей профессии. Черт побери, это же противозаконно.
– Лишь в том случае, если можно доказать, что такой сговор имел место, – заметил Чиппингем. – А как ты это докажешь, если соглашение заключено за стаканом виски в клубе “Ланке” или “Метрополитен”, и никаких записей, ничего на бумаге?
Слоун молчал, и Чиппингем постарался довести до его сознания главное:
– Вывод из этого, Кроуф, такой, что сейчас не время слишком нажимать.
– Ты сказал, – вдруг произнес Слоун, – что Инсен хочет видеть на моем месте кого-то другого. Кого?
– Он упомянул Гарри Партриджа. “Партридж! Снова он возникает как соперник, – подумал Слоун. – Интересно, не сам ли Партридж подал такую идею?” Чиппингем, словно угадав его мысли, сказал:
– Чак, кажется, намекнул об этом Гарри – тот удивился, но, похоже, едва ли это его заинтересует. – И добавил:
– Ах да, Чак Инсен сказал мне еще одно: если дело дойдет до выбора между тобой и им, он не сдастся без борьбы… Он пригрозил, что дойдет до самого верха.
– Имея в виду кого?
– Имея в виду Марго Ллойд-Мэйсон.
– Он пойдет к этой стерве? – взорвался Кроуфорд Слоун. – Да он не посмеет!
– А я уверен, что пойдет. Марго, возможно, и стерва, но власть в руках у нее есть.
Это Лэсли Чиппингем хорошо знал.
Си-би-эй была последней из крупных телестанций, павших жертвой процесса, который в мире средств массовой информации называли “оккупацией со стороны обывателей”. Так характеризовали переход радио– и телестанций в руки промышленных конгломератов, чье желание получать большие доходы перевешивало все соображения особого статуса станций и их обязанностей по отношению к общественности. А в прошлом такие люди, как владелец Си-би-эс Пэйли, владелец Эн-би-си Сарнофф и владелец Эй-би-си Голденсон, будучи закоренелыми капиталистами, постоянно заботились и о том, чтобы выполнять свои обязательства перед публикой.
Ознакомительная версия.
