затем и свою историю и судьбу, и от этого ему было грустно.
Были мечты и желания захватить трон Римской Империи и снова сделать ее великой. Я тогда еще уточнил, а хотят ли они сами? Были сомнения, что это только его желание.
Но нет… Хотят, как оказалось.
Рим был велик, пока им правили особы императорской крови в одном лице. Но когда последний Император, во время войны с Российской Империей, пропал без вести, это стало концом великой страны. Власть захватил Сенат, которому было плевать на всё, кроме одной вещи — денег. Армия постепенно была распущена, а деньги воровали немыслимыми объемами. Спорные земли продавали, а их в прошлом у них было очень много. Это сейчас остался один несчастный «сапог».
Мрачное время наступило для страны, и золотой век для сотни сенаторских семей, и всех тех, кто был с ними связан. Люди в такой моральный упадок пришли, что даже легенду себе придумали.
«Однажды истинный Император вернется, и Сенат научится плакать!»
Глупая легенда, однако, но что я вижу? Сейчас перед собой я вижу старика, который и есть этой самой легендой. Сидит и пьет чай из моего термоса.
— Знаешь, молодой Галактионов… — обратился он ко мне. — Мне очень много лет, а я вкуснее чая не пил в своей жизни. Именно так мне кажется сейчас. А за этот бутерброд, без сожаления, я смог бы отдать… — он задумался. — Года два назад руку мог отдать лишь за возможность прикоснуться и вдохнуть его аромат.
— А ты случайно не откинешься от эйфории? Может, я зря дал тебе еду? — видел я людей, которые после длительного заключения сходили с ума, когда опять начинали пользоваться простыми вещами.
— Ох… — набрал он полные легкие воздуха. — Не дождется мир моей смерти! — Я ведь сбился уже со счета, сколько здесь нахожусь. Но очень давно. Ты думаешь, что меня сможет убить кусок хлеба?
Вообще-то, я так и думал, но решил промолчать.
Кстати, бутерброды, и правда, хорошие. Мне их Аннушка сделала, с любовью.
Пока он жевал, то сам, того не понимая, дал мне время подумать. Как поступить? Я уже понял, что Годарт захотел вернуть фигуру его значимости не просто так. Скорее всего, Римскую Империю ждет потрясение. И война… Это на руку Годарту. Одно дело — биться против объединенной Европы, другое — расколоть ее в сомнениях. Уверен, что очень многие, узнав что Марк Аврелий жив и снова в строю, задумаются о последствиях противостояния с ним. А если Годарт и Марк смогут заключить союз, то полагаю, что остальную Европу ждет сюрприз, вообще, гигантских масштабов.
С одной стороны, нет, это со всех сторон будет для Российской Империи выгодно, но вот с другой… Не просто же так его сюда посадили. Хотя, по словам узника, а мы успели пару часов поговорить, его сюда заточил Сенат. Перед пленом он воевал с Империей, и ничего серьезного не должно было произойти. За год закончилась бы война, и тогда он вернулся бы домой и подавил мятеж, о котором ему сообщили. Чего он не предполагал, так это о предателях в своем окружении. По факту, его предали самые близкие друзья. И отдали Российскому Императору, полагая, что тот его убьет, а они лицемерно смогут обвинить в этом Империю.
Не убили… Но предателям об этом не сказали.
— Отвлекись от еды, — вдруг позвал его. — Хотел уточнить… Ты сказал, что тебя предали даже союзники. А Коронат был среди них?
— Был ли Коронат? Ха ха ха… — не удержался он и рассмеялся. — Эти ублюдки убили моего сына, когда тот бросился мне на помощь.
— Понятно! — кивнул своим мыслям а потом добавил. — Кстати, почему не пытаешься сбежать?
— А зачем? — хмыкнул он. — Если ты спокойно сидишь рядом со мной, когда дверь из моей темницы открыта, то вероятно, ты достаточно силен, чтобы остановить меня… или глуп.
— Ну и? — усмехнулся я.
— Ты ведь Галактионов… Полагаю, ты и силен, и глуп. В таком случае, опасно устраивать побег. Я лучше подожду и узнаю, зачем ты ко мне явился. А если ты хочешь узнать секрет моей долгой жизни, то меня уже от этом спрашивали. Кровь Первых Правителей Рима… Во мне она… Она дает силу, — на секунду он замолчал, с наслаждением откусил еще кусок бутерброда и запил чаем. — И молодость… А еще долгую жизнь. Но полагаю, тебе это и так известно… Ты прости, что так много говорю… Соскучился я за общением.
Умный и опасный старик, и когда его приведут в порядок, то больше сорока лет ему не дать. Я ощущаю, сколько в нем силы, и как долго он ее копил. Сейчас играет роль доброго и слабого дедушки, и даже не против поговорить. Тут я его хорошо понимаю. Если вдруг я попытаюсь его убить, он будет готов… На все сто процентов будет готов, и проведет очень неплохое сражение, в котором выложится на полную. И хотя я не собираюсь его убивать, он об этом не знает.
Посидели еще около часа, и я принял решение. Всё обдумал, и пришел к выводу, что его появление на мировой арене не должно сильно навредить Империи. Если только он не перейдет на сторону врагов и скажет, какие мы ужасные, что сколько лет держали его в заточении. Ай-яй-яй! Но шанс, что такое произойдет, слишком мал. А вот Коронату я сочувствую… У них мало шансов избежать войны.
— Рим сейчас велик? — вдруг спросил он у меня, серьезно глядя мне в глаза.
Я не знал, что ему ответить, и пытался подобрать слова.
— Понятно… У ублюдков получилось, — по моему молчанию он все понял, и сколько же грусти я прочитал в его глазах. — А ведь я столько раз проигрывал в голове сюжет, когда за мной придут… соотечественники. Еще больше размышлений было о том, насколько моя Империя великая. Ублюдки все разрушили… Насколько он плох? — еще один вопрос последовал от старика.
— Мне тяжело судить… Как я знаю, из тридцати двух первых знатных Родов осталось всего лишь восемь. Армия около ста тысяч. А вот города и регионы… мне сложно сказать. Я плохо учил историю твоей страны.
— Ха-ха-ха-ха-ха! — вдруг поднялся он и рассмеялся. — Сто тысяч⁈ Вот умора! Ха-ха-ха-ха!!! — не мог остановиться этот старик, смеясь, как сумасшедший.
