Он сел в машину и завел мотор. Медленно проезжая мимо ее дома, он увидел слабый свет в окнах. Наверное, ее мать вернулась после работы.
Он еще два раза видел ее после того, как она сказала, что Даша уехала. Но поговорить с ней так и не смог. Женщина словно язык проглотила и даже не останавливалась, когда он обращался к ней.
Позже кто-то сказал ему ,что она ударилась в религию. Что же, с горем каждый справляется так, как может.
Милан прибавил газа и поехал дальше, стараясь думать только о работе.
Ну, здравствуй, папочка. Я скучаю по тебе. Как много времени прошло…
Даша положила на холодный мрамор цветы. Прислонилась лбом к камню и тихо заплакала.
Боль от утраты была уже не такой острой. Но время не было властно над горячей любовью, жившей в ее сердце. Ей не хватало отца, его родительского совета, даже обычного крепкого пожатия его руки.
Тихо рассказав о своих планах, она поцеловала изображение отца и поспешила к ждавшему ее такси. До города было несколько километров. Пока она доберется ,мама будет уже дома.
Люди спешили вернуться в тепло своих домов после работы. Возможно, в объятия своих любимых. О над ее семьей словно навис злой рок. Все они были одиноки: мама, тетя Мила, Даша.
Что же, не каждому дано найти свою любовь.
Мыли против воли полетели в прошлое. Красивое до боли лицо с круто изломленными бровями и зелеными глазами. Девушка закрыла глаза. Горечь и обида за эти годы почти улетучились. Она хранила эти воспоминания, как сокровища, в шкатулке своей памяти, иногда извлекая их и примеряя на себя.
Как сложилась бы ее жизнь, если бы не было того ужасного недоразумения, если бы Милан не изменил ей тогда?
Может быть, ее тело и сердце трепетали бы в его объятиях, и близость любимого человека была бы главным источником ее жизни и счастья?
Такси остановилось возле ее дома, оторвав от мыслей.
- Привет , мам.
- Здравствуй, дорогая.
- Ты хорошо выглядишь, похудела немного.
- Мало готовлю.
- Главное, не мори себя голодом. Как твои дела?
- Все хорошо, дорогая. Работа, церковь, вот и все мои дни.
- Я уже говорила, ходила бы ты куда-нибудь, на собрания бы какие, в театр.
- Мне хватает собраний в нашей церкви.
Ладно, по этому вопросу спорить бесполезно.
Даша решила поговорить о том, за чем она приехала. Мама сказала, что ничего в банке не трогала. Девушка попросила у матери документы, которые ей передавали юристы после смерти отца. Среди них нашла договор об открытии счета.
На следующий день, простившись с матерью, она собрала вещи и поспешила в банк.
Служащий проверил ее паспорт и идентификационный номер, прежде чем сообщить о сумме, которой она располагает.
Около 5 лет назад ее отец положил в банк 5 тысяч долларов. На сегодня с учетом процентов девушка была счастливой обладательницей семи с половиной тысяч.
Что ж, сумма для предполагаемых вложений не очень большая, зато хоть что-то.
Даша оставила деньги на счету и вышла на улицу. Сколько понадобится еще? И согласится ли тетя инвестировать что-то из своих сбережений? И есть ли они у нее?
Уже устроившись в междугороднем автобусе, Даша позвонила тете и сказала, что все в порядке и она скоро приедет.
Автобус тронулся и, проехав несколько метров, остановился на светофоре. Она прислонилась к прохладному стеклу, погруженная в подсчеты и планы, машинально наблюдая за машинами, остановившимися рядом.
Милан возвращался в офис. Участок был достаточно большим, но стоит проверить, нет ли под ним грунтовых вод. Это подозрение закралось, когда, он заметил невдалеке небольшой каток, который образовался из-за скромного, почти невидного родничка.
Милан остановил машину на перекрестке, в ожидании зеленого света. Если его предположение подтвердится, то этот участок им не нужен. Любая постройка над грунтовыми водами под угрозой, а провести масштабные работы по устранению этого подземного потока – значит увеличить итоговую стоимость.
Он посмотрел в окно, на пассажиров притормозившего рядом автобуса и замер, словно пораженный молнией.
Там была Даша. Он не мог перепутать. Она повернула голову в его сторону, взгляд был серьезным и задумчивым.
Она так повзрослела. И, Боже, стала такой сногсшибательной красавицей! Темные прямые волосы, густая челка и эти глаза… Она слегка сощурилась, нахмурив брови, и ее тонкие пальцы коснулись полных губ.
Волна желания ударила неожиданно и мощно. Ее губы, ее волшебные, сексуальные, невероятные губы. Нижняя такая же полная, как и верхняя. Рот не широкий, но пухлый, словно требующий поцелуев.
Милан помнил ее юное лицо, но сейчас она изменилась. И эти перемены волновали его до глубины души.
Вытащить ее из этого автобуса, поговорить с ней, прижать ее к себе и целовать эти губы, целовать, пока их вкус опять не восстановится в его памяти. Как, черт возьми, это сделать?!
Нужно догнать его, нужно во чтобы то ни стало … Он резко дернул руль, пытаясь не упустить набирающий скорость автобус. Его неожиданно откинуло вперед и в сторону. В его левую фару врезался форд.
Черт! Черт! Черт! Он не заметил …
Милан вылетел из машины, бегло оглядывая повреждения. Второй водитель орал благим матом, но в этот момент в голове молодого мужчины была только одна мысль.
Она уезжает. Она опять уезжает от него.
Позже вечером, когда Ирина, зазывно покачивая бедрами, пришла за ним, чтобы вместе пойти спать, Милан ответил ей, что еще немного поработает. Он тянул виски их хрустального бокала, почти не понимая вкус.
Девушка ушла, но мужчина видел, что она хотела его и сейчас обижена, хоть и старается не подавать вида.
Но если бы Милан лег в постель с этой красивой, страстной, преданной женщиной, представлял бы на ее месте другую. А это было бы не честно.
Взгляд светло-голубых глаз врезался в память. Даша уехала из города – он увидел табличку на автобусе. Но даже зная, куда (хотя он в этом не был уверен), разыскать ее практически невозможно.
Стоп. Почему ему нужно ее разыскивать? Они чужие друг другу, столько лет прошло. Наверняка, даже столкнись они лбами, она и виду бы не подала, что знает его. Нужно все выбросить из головы и жить дальше, как жил.
Но сердце ныло, лелея ее повзрослевший образ, словно реликвию. Красивая, желанная, такая знакомая и одновременно далекая.
Милан рывком допил виски и пошел в ванную.
Невозможно противится этому наваждению. Невозможно жить с мыслью, что каждое утро, просыпаясь, он будет смотреть на свое отражение не в хрустальные голубые глаза, а в карие.
Нет смысла обманывать себя и Иру. Она этого точно не заслуживает. У них не будет будущего. Он не любит ее и не полюбит.
Словно почувствовав что-то, Ира зашла в душ. Бесшумно сбросила с себя халат и встала позади Милана над горячие струи. Он вздрогнул, когда ощутил, как тонкие руки обвивают его с настойчивой нежностью.
Он закрыл глаза. Словно в ловушке, - мелькнуло в голове.
Милан повернулся и посмотрел в ее встревоженные глаза.
Девушка всматривалась, пытаясь понять, что терзает ее любимого. Она давно отдала ему свое сердце, не требуя ничего взамен. Ирина отчаянно желала ,чтобы ее чувства были взаимными. В последнее время ей казалось ,что ее тайные мечты начинают исполняться, он привык к ней, их совместной жизни, он заботился о ней и был честен.
Но сегодня, когда он приехал домой сам не свой, она увидела в его глазах то, что никогда не замечала прежде.
И дело было не в разбитой машине. Она видела в его глазах столько чувства и столько боли ,что поняла – причиной этому могла быть только женщина. Она никогда не спрашивала его о прошлом, как и он ее.
Раньше ей это казалось проявлением благородства. Теперь она боялась ,что это было равнодушие.
Впервые за все время, что они жили вместе, он отослал ее, не уложив в постель или хотя бы не поцеловав на ночь. Это была их традиция. И он даже не заметил , как сломал ее.
Ира теперь ждала, как он поступит. Если оттолкнет ее , значит трещина, которая сейчас только намечается между ними, разрастется в огромную пропасть.
Если приласкает – значит ей еще есть за что бороться.
Милан напряженно глядел поверх ее головы. Его лицо было серьезным, брови едва заметно нахмурены.
Девушка обнимала его и ждала. Она наклонила голову ,чтобы не было видно поступивших к глазам слез.
Его руки, свободно свисавшие по бокам, напряглись. Кулаки сжались. Он медленно поднял их и обнял ее за плечи.
