– Я и сам долго привыкал. – Пояснил тихо, притягивая к себе ближе.
Открыл дверь, пропустил вперёд. На пороге нас встретила женщина пред пенсионного возраста, ухоженная, аккуратненькая, миниатюрная. А рядом с Данилой так и вовсе малютка. Она вежливо улыбалась, ожидая пояснений от хозяина. Данила эту улыбку проигнорировал.
Разувшись, он взял меня за руку и провёл по всей квартире, попутно разъясняя, что и где находится и только после этого обратился к домработнице.
– Валентина Степановна, – улыбнулся он, выдвигая меня вперёд и прижимая спиной к своей груди, – это Оксана Владимировна. Во время моего отсутствия и когда я дома, она полноправная хозяйка. Все её просьбы и пожелания выполняются беспрекословно и первостепенно. Оксана Владимировна у нас надолго, так что можешь привыкать, вам придётся делить одну кухню.
Та кивнула, строго окинула меня взглядом и тут же вернулась к Даниле.
– Готовьте большую гостевую спальню, и набор принадлежностей.
Коротко кивнув, женщина удалилась, а Даня теперь в упор смотрел на меня.
– А тебе предлагаю пройти в мой кабинет для серьёзного разговора.
– Прям-таки серьёзного? – Попыталась сгладить впечатление я, но Данилу не обмануть, он только указал верное направление, пропуская меня вперёд.
Войдя в кабинет, вздохнула с облегчением, прошлась, вдохнула аромат его сигарет, видимо, здесь Данила проводит больше всего времени. Дотронулась пальцами до полированной поверхности, отметила идеальный порядок на рабочем столе. Даня совсем не изменился.
Пока я разглядывала обстановку, он разглядывал меня. Налил себе любимый коньяк, стоял у бара, облокотившись одной рукой на откидную дверцу секретера, смотрел в прищуром. Повернувшись, я в ответ посмотрела на него. Кроме, разве что, цвета глаз, практически ничего и не изменилось. Всё та же сила и мощь, как в теле, так и в духе, такая же гордая осанка, вздёрнутый подбородок. Кожа немного смугловата, наверно недавно прилетел с курорта, Данила любит отдыхать летом за границей, по крайней мере, раньше любил. Седина в волосах дальше не пошла, так и виднелась одинокими лучиками, на фоне густой чёрной шевелюры. Наклонив голову на бок, он поставил бокал на дверцу, со стеклянной полки подвинул к себе пачку сигарет, коллекционную зажигалку, я даже помню, как мы вместе её выбирали. Уловив этот мой взгляд, он довольно кивнул, признавая догадку: Стамбул, на первую годовщину свадьбы, безделушка на первый взгляд, оказалась работой известного мастера, кажется, совсем недавно читала о его шедеврах в газете, но не уверена. Затянувшись несколько раз, Данила выдохнул, распуская облако дыма по всему кабинету.
– Какой срок? – Неожиданно спросил он, и я вздрогнула, тут же инстинктивно прикрыла руками живот, а потом разгладила пиджак, взгляд в панике метнулся по углам кабинета, я растеряно улыбнулась.
– А как ты… уже заметно, да?
– Я заметил. – Спокойно ответил он. – Присаживайся, хватит стоять.
Я села, Данила подошёл ближе и сел напротив, глядя на меня.
– Ты очень красивая во время беременности, не спутаешь. – Уже с доброй, ласковой улыбкой добавил он, и от мягкого тембра его обычно строгого голоса, я расслабилась, поплыла.
Подняв мои ноги с пола, и закинув их на дорогущий стол, Даня расшнуровал узкие туфли, снял их, переложил ноги на свои колени, немного помассировал пальцы разминая. Я смутилась.
– И когда смущаешься, тоже красивая. И можешь не волноваться, ещё ничего не видно, только линия щёк изменилась, а ты макияж под прежний вариант накладываешь.
– Не замечала…
– Это только со стороны и заметно. Так, как давно в положении?
– Двенадцать недель. – Внезапно пропавшим голосом несмело ответила я, а Даня кивнул, видимо, так и подумал.
– Большой срок, Оксана. Как только муж тебя отпустил?..
– Не отпускал. – Призналась я, на удивление легко. Вот, правда, думала, что слова из меня придётся клещами вытягивать, а с Данилой иначе получается, не задумываясь. Вопрос – ответ.
– Сбежала?
– Нет, просто он не поверил, что я могу уйти.
– Почему одна, где дочь? Ведь ты надолго, я всё правильно понял?
Я замялась, пыталась увести взгляд в сторону. Только от себя не убежишь, поэтому я лишь горько усмехнулась.
– Сложно всё Дань, я как-то и сама себе не всё могу объяснить.
– Ладно, больше не спрашиваю, что случилось, зная тебя, ответ очевиден. Почему ко мне пришла?
И я вдруг посмотрела на него, абсолютно уверена была в ответе, знала его наверняка, поэтому и пришла: сказать, что чувствую. Ноги я свои подобрала, да и сама села иначе. Руки сжались в кулаки, губы непроизвольно поджались, стирая всю привлекательность с лица, до боли прямая спина. А потом внутри, словно что-то взорвалось, и из меня поплыла та грязь, которая копилась последние месяцы, и обнажилась вчера, демонстрируя себя во всей красе.
– Я хотела сказать… – На глазах поступили слёзы, я глубоко вдохнула и резко выдохнула, стараясь сдержаться, но ничего не вышло, они всё равно потекли. – Хотела сказать, что только сейчас в полной мере ощутила то, что ты испытывал ко мне тогда.
О чём я говорила, Данила понял без лишних пояснений, оттого и опустил взгляд, давая возможность выговориться.
– Это ничем не объяснимое отвращение, – и слова меня наизнанку выворачивали, и жесты были такие же, руки от себя, взгляд устремлён в пол, – оно внутри меня, не позволяет понять, простить, как-то оправдать и дать ещё один шанс. – Говорила быстро. Так, чтобы не потерять мысль, не испугаться и не замкнуться в себе, чтобы всё успеть. – Я понимаю, что виноватых, по сути, нет, но стрелки останавливаются на нём и я его ненавижу. – Практически прошептала последнее слово, выделяя в нём каждый отдельный звук. Вся затряслась, одержимая этой ненавистью, и рот от всеобъемлющего ужаса прикрыла. – Ненавижу всей душой, всем сердцем, и если бы могла его ударить, убить, я бы это сделала. Потому что он причинил мне боль, потому то он не думал обо мне. Даня прости меня! – Посмотрела на него, твердя эти слова в истерическом шёпоте. – Прости, прости…
– Я никогда тебя не винил. – Не глядя на меня отрицал Данила, чем только подстегнул.
– Я сама себя винила! – Прокричала, забывая, что просто не имею на это права. – Я сама себе внушала, что виновата. – Схватила Данилу за руки, пытаясь уловить взгляд, заставить его смотреть на меня. Это было важно именно сейчас. – И я понимаю тебя. – Увидела его глаза и все силы разом закончились. – Чем ты руководствовался, что чувствовал. Понимаю, каково тебе было, когда ты меня ударил впервые, каково смотреть на меня после. Это сложно объяснить словами, но это можно понять, оказавшись в такой же ситуации. И я не могу его простить. Словно блок стоит на этой функции. Мой собственный ребёнок вызывает отвращение… Даня, это не нормально!
– Тебе просто нужно отдохнуть. Ты устала. Ты снова загнала себя в угол. – Как ребёнку объяснил он, даже не пытаясь сделать виноватой, не указывая на ошибки. – Нужно просто перетерпеть.
Данила коснулся моей щеки и тут же руку одёрнул, словно и сам испугался этого порыва. Слишком эмоционального. Слишком искренне.
– Он придёт за мной, я уверена. – Произнесла отстранённо, опомнившись.
– Очень на это надеюсь, тебе это придаст сил. Просто помни, что рядом со мной ты под защитой. У тебя будет всё, что необходимо. Машина, охрана. Ты на учёте по беременности состоишь?
Один вопрос и все эмоции переключились, улыбка стала смущённой, а пальцы нервно затеребили край пиджака.
– Не до того было, всё одно на одно навалилось…
– Завтра после обеда мы съездим с тобой в клинику.
– Спасибо, но…
– Я всегда тебя поддержу. – Перебил, не желая выслушивать мой горячий бред. – Я всегда на твоей стороне. Просто не замыкайся в себе, говори, говори и верное решение придёт. – Придерживая за подбородок, убеждал меня Данила.
– А ты будешь носиться со мной? – Усмехнулась абсурдности ситуации.
– Иначе просто не может быть. Я люблю тебя. И всё, что делаю, и буду делать, это лишь необходимый минимум. Ты уже решила, как поступишь с мужем?
– Да.
– Переубеждать тебя, смысла нет?
– Нет.
Данила вспомнил о тлеющей между пальцами сигарете, снова затянулся.
– Хочешь что-нибудь добавить?
И от его вопроса вся моя видимая защита рассыпалась.
– Я не понимаю почему. Что со мной не так?! – Воскликнула эмоционально, но в ответ получила совершенно спокойный, уверенный взгляд.
– Всё так, и нет никаких «почему». Просто ему чего-то в тебе не хватило. Поймёшь чего – проблемы как небывало.
– У тебя на всё есть ответы?
– Просто твои вопросы на данном этапе предсказуемы. Ты нервничаешь, ты взволнована. Ты боишься и всё это вполне нормально. Только нужно прийти в себя. На время перестань думать о плохом, подумай о себе и о своих потребностях. А он поймёт. Уже понял. И сделает всё, чтобы тебя вернуть.
Задумавшись, я отрицательно покачала головой.
