темноте я легко перебрался через забор там же, где проникал на территорию. Предварительно убедившись, что меня не видят, я отряхнулся, расправил плащ и пошел искать первую жертву.
Главное было не ошибиться. Цена ошибки чья-то невинная жизнь. Если этих наемников мне было не жаль, ведь уйди хоть один отсюда живым, обладая информацией обо мне или об Олеси, и все… Можно считать мы раскрыты. Олеся не сможет защитить сама себя при всех ее возможностях. Когда навалятся толпой или всадят иглы со снотворным из толпы прохожих или из-за угла. Так что для себя я все решил. Но вот если я ошибусь… Я не хотел убивать невиновных.
В темноте я смог сориентироваться, где находится та беседка, о которой говорила мне Дана. После чего принялся выслеживать тех, кто выслеживал Олесю.
Первого я нагнал совсем рядом с беседкой. Убедился, что все остальные достаточно далеко и подошел к соглядатаю.
— У меня есть для тебя задание от князя Успенского, — тихо, почти шепотом произнес я, ощущая себя шпионом из пятидесятых годов.
— Говори, я слушаю, — ответил мне человек в неприметной одежде.
Как пароль и отзыв. Как определение свой и чужой. Как два пальца об асфальт.
— Отойдем, тут могут следить.
Человек немного дернулся, видимо, считая, что следят тут только они, но через миг последовал за мной к беседке.
Я пропустил его вперед и мгновенно испепелил коротким и мощным разрядом. Надеюсь, вспышку не было видно. По крайней мере я старался. Неприятно, но кто-то должен. Выпалывать сорняки, что бы они не задавили культурные растения — работа не из легких.
Ногой я размел пепел, хоть в сгущающихся сумерках его и не было видно.
Идем дальше.
Еще двое дали верный отзыв на предложенный мной пароль и разделили судьбу первого шпиона. А вот с четвертым возникла проблема.
— У меня есть для тебя задание от князя Успенского, — уже привычно произнес я.
— От кого? — не понял меня человек. — Вы кто такой? — тут же перешел в наступление не типичный шпион.
— Простите, я ошибся, — пробормотал я и постарался уйти в сторону, но меня задержали крепкой рукой и приблизились вплотную, заглянув в лицо.
— О черт! — тихо выругался тот, кого я принял за шпиона Успенского. — Вы же должны быть мертвы!
Вот так вот и палятся самоуверенные шпионы-самоучки. Выдав себя нелепой фразой, которую сочли верным паролем, получив неожиданный ответ и растерявшись или позволив противнику увидеть своё лицо.
Я собрался было шарахнуть мужика разрядом прямо здесь. Сейчас-то он точно со мной никуда не пойдет, но что-то меня остановило. Может выправка человека в штатском, может та сила, с которой он меня схватил, а может что-то смутно знакомое в чертах лица. Такое ощущение, будто я его раньше видел.
Сдержав первый порыв, я был рад, что так поступил.
— Мы считали, что вы погибли, — шепотом продолжил человек, отпустив меня и отойдя на шаг.
Будь он шпионом Успенского, схватившим меня за руку, точно не стал бы отпускать.
— Кто вы? — спросил я.
— Извините, вы верно меня не узнали, я был в отряде Константина и участвовал в операции у особняка Смирновых.
Черт! Точно! Вот почему его лицо мне знакомо.
Свой! Меня тут же отпустило напряжение.
Значит Костя, решив, что я погиб, либо заподозрил, что все не так просто, либо решил выполнять свои обязанности до конца и отправил людей присматривать за домом Ковалевых.
Отлично! Я ценю такую предусмотрительность.
— Верно, не узнал. Но теперь вижу. Лицо мне знакомо.
— Спасибо, — вдруг поблагодарил меня человек.
— За что?
— За то, что не убили без разбора.
— Я стараюсь этого не делать. Не люблю невинные смерти. Много тут ваших людей? — спросил я.
— Нас двое, — тут же отрапортовал собеседник.
— А кто остальные?
— Предполагаю, люди князя Успенского, раз уж вы об этом спрашивали, — ответил он. — Но мы просто наблюдаем за ними. Видим, что ошиваются здесь и приглядывают за домом. Ничего не предпринимаем. Выследили всех, кто есть и ведем учет, — усмехнулся военный.
— Отлично! — обрадовался я.
Военные не просто так свой хлеб едят. Если они заметили соглядатаев и решили вычислить всех, то наверняка сделали это с лучшей точностью, чем я. У них и понимание есть где лучше скрыться, и по личному составу на такую операцию знают сколько народу может потребоваться.
— И сколько тут не ваших?
— Пятеро, — ответил собеседник.
— Уже двое осталось. Надеюсь, вашего напарника я не того…
— Нет, он сейчас идет по другой стороне парка. Обход и наблюдение. Ему сюда еще минут двадцать добираться.
— Вот и отлично. Значит у противника осталось всего двое. Надо их найти и обезвредить. Нельзя дать им уйти.
— Если они не вернутся с задания, тот кто отправил их все равно поймет.
— Поймет, но у нас будет больше времени. Если же сейчас кто-то уйдет, через полчаса тут будут толпы наемников. Мне нужно вывести из-под удара княжну Миронову. На главу государства они не посмеют напасть. Тем более, исчезновение людей у ее дома еще не означает, что она к этому причастна.
— Хорошо, — согласился военный. — Один из наблюдателей сейчас слева от нас в трехстах метров. Он ходит по одним и тем же аллеям. Его легко сможем взять. Последний — смотрящий. Он следит за всеми. И если троих вы уже устранили, то он может всполошиться.
— Значит начинать следует с него. Где он?
— В машине. Черная легковушка в правой части парка. Я покажу.
— Только не светимся! — предупредил я. — Просто покажешь мне машину, чтобы я не ошибся. Дальше я сам. Если сможешь, задержи последнего, чтобы не убежал. Буду признателен.
— Идет.
Мы пошли на расстоянии друг от друга, но параллельными курсами.
Идти пришлось минут десять. Зато та часть парка оказалась абсолютно не освещенной, да и народу не было от слова «совсем».
Мой провожатый, проходя мимо припаркованного на обочине автомобиля кивнул, указывая на цель.
Я подошел ближе и заметил внутри человека. Он сидел и делал вид, что просто смотрит в окно.
Как же плохо, что машины на аквамарилле не издают звуков. Я даже не мог понять включено зажигание или нет. Точнее, правильнее будет сказать «запитаны
