кажется, пока мы шли, я увидел буквально всех представителей общественного дна, какие только существовали. Старые шлюхи с отвисшими сиськами, одутловатыми, распухшими от пьянства лицами, часто украшенными фингалами. Запойные алкоголики, пьяно храпящие прямо в грязи на обочине. Калечные нищие в рванье, покрытые язвами и струпьями, щерящие беззубые рты. И, конечно, паразитирующий на всём этом криминал. Подростки, напоминавшие повадками крыс, следившие за нами из укрытий, только и думающие, что стащить, украсть и, конечно, взрослые, часто со старыми безобразными шрамами, вооружённые до зубов, с взглядами хладнокровных убийц, смотревшие на нас, как голодный на ресторанные блюда.
От нападения, думаю, их останавливало только понимание, что мы маги и заливавший окрестности свет наших заклинаний.
«Ну, Фатол, ну, удружил, — со злостью подумал я, — и капитан хорош тоже, в такую клоаку нас завёл».
Но деваться было уже некуда, и, найдя персонажа поадекватней, я спросил:
— Уважаемый, а как пройти к трактиру тётушки Мари?
Впрочем, насчёт адекватности я ошибся. Тщедушный мужичок только дико округлил глаза и с протяжным «А-а!» убежал от меня в темноту.
Помощь пришла с неожиданной стороны.
— Вам трактир нужен? — звероватого вида, бородатый и, для контраста, видимо, налысо бритый бандюган возник словно из ниоткуда, сплюнул наземь, с ожиданием замер.
— Да, конечно, — кивнул я, разглядывая колоритного персонажа, — переночевать.
Тот внимательно оглядел нашу процессию, чуть задержавшись взглядом на Ланике и остальных девушках, махнул рукой.
— Идите за мной.
Пока мы шли, поминутно харкавший мужчина то и дело интересовался, кто мы, зачем, почему сюда. Интерес этот был явно не спроста, поэтому я сразу обозначил, что мы не просто группа туристов. Я профессор магии, это мои студенты и вообще, капитан городской стражи знает, что мы здесь. И у нас есть хороший знакомый в магистрате.
— Студентики, значит, — как-то неприятно хохотнул бандит, — на практику? Видел я как-то вашего брата. Не здесь, правда, в столице.
Какой-то чересчур осведомлённый товарищ нам попался, всё-то знает, всё-то видел.
— Вообще мы тут по работе, — поправил я, — у нас с магистратом кое-какие договорённости. Думаю, завтра встретимся с бургомистром.
— Ну да, ну да, — покивал тот.
Тут лачуги закончились, и мы вышли к приземистому, широкому, с соломенной крышей двухэтажному зданию. Почерневшие стены его кое-где держали подпорки из брёвен, но это всё равно было лучше и основательней любого другого местного жилья.
— Вот мы и пришли, трактир тётушки Мари, — широким жестом объявил бандит.
— Спасибо, — кивнул я.
— Не за что, — хохотнул бородач и, не прощаясь, пошёл куда-то в сторону, быстро теряясь в темноте.
Молчавшие всю дорогу студенты поозирались с опаской, а затем Полдарк, поёжившись, уточнила:
— Профессор, а мы точно должны здесь оставаться?
— Ну, других вариантов у нас нет, — пожал плечами я, — кроме как в поле за воротами куковать до утра. Нет, думаю, здесь всё будет нормально. Заплатим за ночлег, может даже чуть сверху докинем, чтобы не беспокоили, и спокойно утром уйдём. Заодно я эту самую Плешь хочу осмотреть.
Внутри трактир полностью соответствовал своему внешнему виду. Старая, изрезанная ножами, с въевшимися намертво пятнами мебель, чадящие светильники, едва разгоняющие полумрак помещения, и мутные личности, дружно уставившиеся на нас. Не знаю, что за тёмные делишки обсуждали эти господа, если можно их так назвать, но явно по большей части из них просто-таки горючими слезами плакала виселица.
Всего в обеденном зале (в котором обедать я не стал бы никогда в жизни, даже помирая с голоду) находилось десятка полтора посетителей, из которых в относительном адеквате было десять, остальные пятеро находились в отключке, кто лицом на столе, кто под столом, обрыгав всё вокруг, один и вовсе откинулся на лавке назад, затылком уперевшись в пол. Ещё двое то ли спали в уголке у стены, то ли туда оттащили трупы. Я так и не смог определиться точно.
Подойдя к трактирной стойке, за которой стояла тучная женщина в засаленном передника, флегматично что-то жующая, я поздоровался и спросил:
— Тётушка Мари?
Та лениво посмотрела на меня и, прожевав, буркнула:
— Чё хотел?
Восприняв это за подтверждение, я показал на студентов за спиной:
— Нам бы комнаты на всех, переночевать.
— Каждому по комнате? Стока нет, — ответила хозяйка трактира, с шумов втянув ноздрями воздух.
Затем повернулась к дверному проёму за спиной и заорала так, что я вздрогнул.
— Марша, чтоб тебя, дура тупая, опять бифштекс спалила⁈
Откуда-то изнутри ойкнули, что-то задребезжало, затем с грохотом упало.
— Корова неуклюжая, — ругнулась на это трактирщица, а в проёме показалась, видимо, эта самая Марша, оказавшаяся, достаточно молодой девахой в простом платье и не очень чистом переднике, несущая на вытянутых руках тарелку с чем-то чёрным на ней.
По виду это было практически несъедобно, но хозяйку заведения это, похоже, не смутило.
— Бифштекс! — снова проорала она на весь зал, заставив вздрогнуть повторно.
Поднявшись из-за одного из столов, фигура в плаще и капюшоне молча подошла, взяв тарелку, принюхалась.
— Подгорело, — послышался из-под капюшона недовольный мужской голос.
— Подрумянилось слегка, — не согласилась трактирщица.
— Румяна те углём рисовали, — буркнул тот в ответ.
— Кружка пива за счёт заведения, — неохотно ответила женщина.
— Согласен.
Это произнесено было так быстро, что я понял — ради этого весь диалог и затевался.
Вновь у стойки мы остались одни, и я продолжил разговор:
— Нет, каждому по комнате не обязательно, можно по двое, по трое, нам просто ночь провести, можно без изысков.
Тут трактирщица весело заухала, и я понял, что она смеётся. Вытерев глаза передником, она ещё разок гыгыкнула, произнесла:
— Изыски. Насмешил. Ладно, будут комнаты. Но ответственность за жизнь и здоровье посетителей трактир не несёт, поэтому беру немного, за все два серебра.
Пожалуй, и правда, это была небольшая плата за всю нашу толпу. Разве что смутила ремарка, сказанная скучным тоном, про ответственность. Чувствовалось, что текст заученный. Явно не экспромтом ради нас выдавалось. А это значит, что жизнь и здоровье тут действительно могут пострадать.
— Комнаты запираются? — уточнил я.
— Засов изнутри, — кивнула хозяйка, — и ставни на окнах тоже лучше закрыть.
— Учту, — кивнул я.
После этого, покинув место за стойкой, она проводила нас на второй этаж, где в нашем распоряжении оказались целых восемь комнат. Кроватей с матрасами, набитыми сеном, там было по
