человеке есть стержень, составляющий суть его натуры, а есть маски, которые можно менять в зависимости от обстоятельств. Твой стержень — это объединение сплавившихся в тебе личностей. Ты же смог объединить эфирника и аэраха в себе? Добавь туда остальное. Почувствуй себя осью, вокруг которой вращается видимый тебе мир. А всё остальное — маски, прозвища, личины.
— Благодарю, — ответил я, вздыхая и понимая, что это вздох безмерного облегчения. — Мне очень помогло.
— Так кто ты? — спросил меня Магнус и улыбнулся.
— Я — Арад с Моррана, Никита с Земли, потомок Сан-Донато, Державиных и Араны, сестры действующего Примарха. Я — сын Радгара, брат Карины, муж Варвары и друг отчаянных людей, решивших дружить со мной.
— Такой подход мне уже нравится, — он прицелился в меня указательным пальцем. — А ещё?
— Я — тот, кто надерёт задницу действующему Примарху! — ответил я, в данный момент ни капли в этом не сомневаясь.
— Совершенно верно, — кивнул мне Магнус и по-дружески потрепал. — А я, чтобы тебе было легче воевать, обещаю, что не брошу тебя одного разгребаться с недовольными тиранией аэрахов народами с пары тысяч планет. Есть у меня один талантец в загашнике, разгребёмся.
— Вот спасибо тебе огромное, — с притворным осуждением проговорил я. — До этого момента мне это вообще в голову не приходило. А теперь ещё и об этом думать!
— Зато, — подмигнул мне пришлый маг и поднялся на ноги. — После таких масштабов проблемы с волосами покажутся сущей ерундой.
Я зажмурился, растрепал свои волосы и встал вслед за ним. Пора заканчивать подготовку к грядущей битве.
* * *
Действующий Примарх чувствовал себя великолепно.
Удручали только подчинённые, которые все, как один, начали вести себя так, словно поставили целью вывести его из себя. И это не выражалось в каком-то едином действии, а именно что имело массовый и разрозненный характер.
«Или, — думал Примарх, — это нас стало раздражать всё на свете».
Но, конечно, подобный вариант развития событий не рассматривался.
Тем более, что все эти мелкие недоразумения не шли ни в какое сравнение с тем, что он получил от последней операции. Замена экзоскелета под хитином на ароит прошла на удивление легко, подарив действующему Примарху множество новых возможностей.
Он стал больше, сильнее, порталы перестали быть ограниченными, бронебойность также выросла в разы. Яд, кислота, плазма — всё это стало концентрированней и действенней. Паутина вообще стала выше всяких похвал, превратившись в настолько тонкий инструмент, что лучшего и пожелать было нельзя.
Ну а главное достоинство — практически полная неуязвимость даже в местах сочленений. Так как ароит сам по себе имел отличные характеристики на ломкость и на разрыв.
Вот только подчинённые бесили.
Ну ничего, он с ними разберётся. Надо только унять сестру, которая позволила себе вольность да заткнуть рот несносному юнцу. А уж после этого он наведёт порядок в собственном окружении. Возможно, кого-то из подручных стоит даже показательно наказать.
Действующий Примарх поймал себя на том, что снова думает не о том. Ему надо бы планировать операцию по зачистке Моррана. С которого, как ему уже доложили, эвакуируют людей.
Ну и пусть эвакуируют. Сначала его верные аэрахи зачистят проклятый Морран, где уже много тысяч лет зреют настроения устроить переворот. А затем уничтожат тот мир, куда производилась эвакуация. Всё просто.
Во всём этом уравнении была лишь одна неизвестная — мальчишка. Тот, что смог развернуть экспедиционный корпус на Куране. Это означает, что он обладает возможностью отдавать приказы. Наравне с действующим Примархом.
Но есть возможность устроить отличный сюрприз этому самому мальчишке. Такой, которого он не будет ожидать. А, если даже и будет, ничего с этим не сможет поделать.
— Арахет! Сколько у нас осталось ароита в распоряжении? — спросил он у своего помощника, который хоть изо всех сил и старался не злить своего властителя, но всё равно бесил тем самым невероятно.
— Сорок семь малых слитков, — немедленно откликнулся помощник, словно держал эту информацию наготове.
«Он умён, — подумал Примарх с удовлетворением и тут же вскипел от следующей мысли: — Слишком умён! Нельзя ему доверять. Особенно ароит!»
— Подготовить Первое Штурмовое Звено и всем вживить по малому слитку ароита в лапу! — распорядился властитель аэрахов, уверенный, что этого будет вполне достаточно.
— Слитков также хватит на часть Второго Штурмового Звена, — заметил на это Арахет, равнодушно отмечая что-то лапой в планшете.
«Вот же лицемерная тварь, — подумал действующий Примарх. — Хочет под видом укрепления отжать себе ароита, чтобы стать подобным мне. Не бывать такому! Эх, Арахет, Арахет, не ожидал я от тебя такой лютой неблагодарности!»
— Нет! — прорычал Примарх и даже топнул лапой. — Только Первое Штурмовое. Наших личных гвардейцев! И сделайте это как можно скорее, потому что мы не будем дожидаться окончания ультиматума. Мы нападём завтра же!
— Хорошо, будет сделано, — отозвался подчинённый всё тем же безразличным голосом и вышел исполнять приказ.
— Вот же ублюдок хитрожопый, — пробубнил себе под нос правитель, — делает вид, что ничего не произошло. Ну мы тебя достанем, тварина!
* * *
Копьё, а точнее, Чертог души пропал из моих рук. Он стал частью меня. Рисунком на теле аэраха, силой в моём голосе, магией в моих крыльях. При всём при этом я твёрдо знал, что смогу его вызвать в любой момент. Он не растворился, а просто изменился на время. Пока не придёт пора явиться по моему зову.
С Кураны я сразу же перенёсся в подземный город к отцу и Кшиштофу. Они сообщили мне, что у них возникли некие непредвиденные обстоятельства. Я, конечно, ожидал, что нечто подобное возможно, но всё-таки надеялся, что обойдётся без форс-мажоров.
Не обошлось.
— Артефакт мы полностью починили, — заявил лучащийся, словно новый гривенник, Кшиштоф. — Благодаря Радгару, получилось заменить все сгоревшие узлы гораздо быстрее, чем мы рассчитывали.
— Да, — кивнув, согласился с ним отец моей души, — а благодаря твоему заводу и прекрасным рабочим на нём, мы уже полностью сделали детали для распылителя. Так что уже завтра установим его на Морране. В этом смысле мы сильно обогнали график.
— Тогда в чём проблема? — поинтересовался я, подозрительным взглядом окидывая учёных. — О каких трудностях вы мне писали?
— Видишь ли, А… Никита, — положив мне руку на плечо, сказал Радгар. — По какой-то неведомой нам
