300
Речь идет о статье В.Маклакова «Лев Толстой: Учение и жизнь» (ПН. 1928. 23 августа), сопровождавшейся примечанием: «Речь, произнесенная 2 июня на торжественном заседании в Сорбонне по случаю “Дня русской культуры”. Полностью будет напечатана в выходящей 5 сентября книжке “Современ<ных> Записок”. Мы даем заключительную часть» (ср.: СЗ. 1928. Кн. 36). Василий Алексеевич Маклаков (1869–1957) — общественный деятель (кадет), публицист, автор многих статей о Л.Н. Толстом.
Имеется в виду заседание «Зеленой лампы» 18 и 27 февраля 1928 на тему «Толстой и большевизм», где Адамович делал вступительный доклад. Любопытно, что ранее был опубликован отдельной брошюрой одноименный доклад В.А. Маклакова (Париж, 1921).
Роман И.А. Бунина, начавший печататься в 1928 в «Современных записках» (№ 34, 35, 37). Адамович довольно подробно писал о нем, рецензируя 40-ю книгу «Современных записок» (ПН. 1929. 31 октября).
Отдельное издание романа Д.С. Мережковского «Мессия» Адамович в «Последних новостях» не рецензировал.
В ответном письма 4 сентября 1928 Гиппиус говорила: «С чего вы взяли, что я “все серьезно”? Не знала за собой такого. Это Вишняк и кошка не умеют смеяться. Но правда: некоторых слов я не люблю. Например: “отчего ж?” или “что ж делать?”. И между ними особенно не люблю “так” (в вашем смысле “да так…”)» (Пахмусс. С. 381–382).
Монтерлан Анри де (1896–1972) — французский писатель, творчество которого Адамович высоко ценил. В частности, он писал: «На мой взгляд, Анри де Монтерлан — самый даровитый из молодых французских писателей» (Зв. 1927. № 1. С. 6; перепеч.: Адамович-2. С. 256). Обратим, однако, внимание, что в статье «Вокруг Толстого» (ПН. 1928. 1 ноября), затрагивающей в связи с книгой Т. Полнера «Лев Толстой и его жена» ту же тему, что и статья Монтерлана, Адамович не упомянул ее ни словом.
Гиппиус отвечала на это 4 сентября: «привезите Nouvelle Litterature, я очень интересуюсь “вашими” мыслями. Только что (перед вашим письмом) думала, как я не люблю иногда читать “свои” мысли и почему. <…> “Единая любовь”, “всех радостей дороже неразделенная любовь”, “безразлично, «он» или «она»” (деталь), “хочу невозможного” и т. д. — все это истины вечные, но дело в том, что если они, во времени, для нас не изменяются, т. е. не расширяются постепенным раскрытием, не прибавляется ничего к ним (если не становятся “вечные”) — то делаются скучной трухой… или, пожалуй, мы. Во всяком случае, где-то между нами и этими мыслями начинает пахнуть мертвечиной» (Пахмусс. С.281).
Речь идет о книге Владимира Соломоновича Познера (1905–1992) «Стихи на случай» (Париж, 1928). Адамович рецензировал ее (СЗ. 1929. Кн. 38).
Имеется в виду реплика Шарлотты в начале второго действия: «и кто я, зачем я, неизвестно».
Приложены стихотворения: «Если дни мои милостью Бога…»; «Безлунным вечером в гостинице вдвоем…»; «Со всею искренностью говорю…»; «Что там было? Ширь закатов блеклых…»; «О, если где-нибудь, когда-нибудь…»; «Твоих озер, Норвегия, твоих лесов…». В первом стихотворении к строке «Брат мой, друг мой, не бойся страданья» сделано пояснение на полях: «Il est temps de lancer Надсона» («Время продвинуть Надсона» — франц.). Видимо, именно этой пометой вызваны упоминания Надсона в письме Гиппиус (см. ниже), — помимо цитаты, приведенной в примеч. 312, это еще один фрагмент: «примись я снова писать мое старое стихотворение “Иль дует от оконницы?..”, по содержанию столь близкое вашему “Если дни мои…”, - в нем непременно будет та же неистребимая тень иронии…а Надсон спрятан. Тут уж ничего не поделаешь» (Пахмусс. С.383).
Получив эти стихи, Гиппиус писала:
Ваши стихи мне близки, некоторые даже «завидны» (это мы с Сологубом, даже я первая сказала «э!» — открыли эту оценку по «зависти»). Но не в том, конечно, дело, что они мне «нравятся»; гораздо важнее — и для вас, и вообще, — что они, по-моему, находятся все, даже менее удачные, в какой-то верной и по времени нужной линии. Находятся в ней как внутренно, так и внешне. Не хочу любезничания, вроде вашего со мной, и не скажу, что course <ход (франц.)> этой линии уже далеко зашла <…>, но линия та самая верная, и притом вполне ваша (что я признаю за громадный плюс всегда, хотя бы с моей она абсолютно расходилась; да вполне совпадающих, к счастью, и нет линий). Нравится мне, цельнее других кажется «Что там было» с ледяными розанами, о которых «ни вспомнить, ни забыть…». Потом «Со всею искренностью…» — несмотря на некоторое, может быть, перепроизводство «простоты» в первой строчке (в третьей внизу «противостоять» — описка?). Я бы тревожилась, что «настанет» и «устало», но понимаю, что хорошо и смириться. И в «Норвегию», и в «только раз» — многое попало, — там, однако, незабываемы лишь слова, прозрачнее лишь строки. Ну а вот «Безлунной ночью…» немножко самоподражание, и «Монмартр» был резче и проще. Тут есть, конечно, маленькая прибавочка, чуть-чуть… но она вне стихов как «стихов».
(Пахмусс. С. 383–384).
С трудом делать легкие стихи (франц.). В «Поэтическом искусстве» Н.Буало-Депрео таких слов нет.
Трудные (франц.).
Вероятно, отсылка к названию статьи Вяч. Иванова «Манера, лицо и стиль» (Труды и дни. 1912. № 4–5), которую Адамович высоко ценил. См.: «Лучшее, самое значительное в наследии Вячеслава Иванова, то, что уцелеть и остаться должно бы надолго — именно его статьи, в частности статьи о поэзии (как, например, статья о “Манере, лице и стиле”, помещенная в сборнике “Борозды и межи”, едва ли не самое замечательное, что о поэзии на русском языке в наш век написано)» (Одиночество и свобода. С.137).
Гиппиус в своем письме от 5 сентября 1928 подробно ответила на это рассуждение:
…вы глубоко правы относительно моих стихов, во всяком случае, на мой взгляд, ибо я абсолютно то же думаю. И знаете, не со вчерашнего дня, а… почти что с начала их всех возникновения. Вы как будто не хотите trancher le mot <сказать напрямик (франц.)>; но если вы его траншируете и скажете «декадентство», то будете и правы и неправы. Правы, м<ожет> б<ыть>, в факте, но неправы относительно моего сознания и воли: уже не «почти», а с самого первого начала (допотопно) я стремилась прочь от всякого «декадентства», отрекалась от него, издевалась над ним, объявляла и проповедовала «простоту» (историческая информация для вас). Мое время было, однако, очень трудное, бороться за простоту приходилось на два фронта, т. е. прежде всего против П.Я. Надсона и т. д., а тут же и против фиолетовых рук на эмалевой стене. При тогдашней моей крайней необразованности я была, правда, свободна от всех «влияний», но зато и кроме инстинкта мне опираться было не на что; если же вспомнить крайне юный мой возраст, то нечему удивляться, что «трюки» меня частенько соблазняли. <…> Так вот, время и школа не могли не повредить моей сознательной воле к «простоте», которой я уже теперь не достигну, хотя стремиться к ней не перестану.
(Пахмусс. С. 382)
Ср.: «За каждым словом Бодлера чувствуется не механическое умение, а творческий опыт, — и классическая точность его, впервые обращенная на романтический безобразный хаос, иногда ослепительна. Кажется, во всем новом искусстве нет ничего более выразительного, чем некоторые вещи Бодлера» (Адамович Г. Шарль Бодлер: К шестидесятилетию со дня смерти // Зв. 1927. № 3. С.140).
О каком произведении идет речь, установить не удалось.
Ср. в стихотворении Адамовича, открывающем итоговый сборник его стихов «Единство» (Вашингтон, 1967): «Стихам своим я знаю цену. / Мне жаль их, только и всего…».
В письме от 5 сентября 1928 Гиппиус писала: «Я надеюсь на этих днях попасть в Ниццу, — не раньше буд<ущей> недели, впрочем. Тогда мы вас вызовем в какое-нибудь кафе» (Пахмусс. С.384).
Имеется в виду предстоящая поездка Мережковских на Первый зарубежный съезд русских писателей и журналистов, открывшийся в Белграде 25 сентября 1928. 4 сентября Гиппиус писала Адамовичу: «“Перспективы”, о которых я вам писала, приняли для нас форму даже до неприятности конкретную: форму вынужденной поездки в Белград. И это уж 2 °Cентября, и на целых 3 недели! <…> Ехать адски не хочется, но по всем видимостям — надо» (Пахмусс. С.381). Ср. примеч. А.В. Лаврова к стихотворению Гиппиус «Белград» (Гиппиус З.Н. Стихотворения. СПб., 1999. С.554. — Новая библиотека поэта).
