Доминик Ливин - РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ

Современная индийская политика слегка напоминает времена поздних Габсбургов. В обоих случаях внутренний национализм меньшинства фактически или потенциально связан с ирредентистами в соседних странах, что вызывает острые опасения по поводу безопасности многонационального государства. Внутренняя политика сочетает компромиссы, переговоры и попытки сотрудничества с периодическими проявлениями авторитарной государственной власти. А когда президентское правление заменяет партийное управление в индийских штатах, назначенные губернаторы, чиновники и полиция в совершенно габсбургском стиле демонстрируют желание и умение подавить беспорядки. Примерно так же развивались события, когда чешско-немецкие противоречия завели в тупик политическую ситуацию в Богемии в конце девятнадцатого века. Сочетание политической повседневности, погрязшей в мелких партийных спорах и этнических конфликтах, с поразительно высокой общеимперской элитной культурой также напоминает старую Австрию, Салман Рушди, продукт этой англоговорящей элиты, во вполне австрийском духе утверждал в 1987 году, что «Индия постоянно ставит в тупик своих критиков способностью быстро восстанавливаться и выживать, несмотря ни на что. Я не верю в балканизацию Индии... По моему мнению, эта многолетняя анархия так или иначе просуществует еще сорок лет, а потом еще сорок. Но не спрашивайте меня, каким образом».

Ирредентизм (итал, irredemtsmo, от irredento - не освобожденный, находящийся под чужим владычеством) - политическое и общественное движение в Италии в конце XIX - начале XX веков за присоединение к Италии пограничных земель с итальянским населением - Триеста, Трентино и др,

Рушди Салман (р. 1947) - индийский писатель, лауреат Букеровской премии, получивший всемирное признание за свой роман «Сатанинские стихи», вызвавший волну возмущения в мусульманском мире, Один из персонажей этой книги, Махаувд, не только «списан» с пророка Мухаммеда, ко и выставляет основателя ислама в неприглядном свете. Б феврале 1989 года духовный лидер Ирана аятолла Хомейни публично проклял роман «Сатанинские стихи» и издал фетву (религиозный вердикт), обязывающую мусульман всего мира покарать автора-нечестивца.

Конечно, есть огромные различия между католической Австрией и современной индуистской Индией. Индийская политика более демократична и гораздо более жестока, чем австрийская. Основная часть населения даже теперь остается гораздо более бедной и неразвитой, хотя эту разницу не стоит преувеличивать. В Индии нет Габсбургов, хотя нынешние члены династии Неру были бы полезней в качестве общеиндийских монархических символов, чем в качестве партийных политиков.

Индия, конечно, обладает преимуществами, которых не было у Австро-Венгрии, Использование английского языка способствует единству элиты, которого не могло быть в империи Габсбургов, разделенной между австрийскими немцами и венграми. В настоящее время в Индии есть многочисленный средний класс, который, несмотря на все этнические отличия, дорожит индийским единством, несущим ему значительные экономические выгоды. По крайней мере, в настоящий момент у Индии нет врага -великой державы - такого сильного и недружелюбного, каким была для Австро-Венгрии Россия в 1914 году, и вообще международное положение сейчас гораздо менее опасно, чем во времена соперничества великих держав в Европе, В лице индусского национального движения Индия имеет силу, способную мобилизовать гораздо большую часть населения, чем любое националистическое движение в Австро-Венгрии, хотя при этом велики шансы вызвать ярость не только мусульман и сикхов^ но и не говорящего на хинди населения дравидианского*7 юга страны. Если индийская политическая система выглядит непрочной и изъеденной конфликтами, это происходит во многом оттого, что она гибка и старается решать проблемы при помощи сделок и компромиссов. В отличие от якобинцев в Индии вполне терпимо относятся к этническим и религиозным разногласиям. В ее государственной системе нет внешней и зачастую хрупкой солидности авторитарного государства, хотя она унаследовала от британцев его остов в виде военных, бюрократических и полицейских кадров и институтов. На ее стороне инерция3 недооцененная политическая сила и особенно международная чувствительность к любым изменениям государственных границ. Но ей было бы хорошо еще иметь на своей стороне и страх. Ни один политический обозреватель в Южной Азии за последние пятьдесят лет не сможет припомнить ни одного мирного «развода» народов или «бархатной революции» в этом регионе земного шара.

Индонезия обладает еще меньшей этнической, религиозной, лингвистической или исторической легитимностью, чем Индия. В отличие от последней в ней нет многочисленного среднего класса, интересы которого были бы связаны с сохранением индонезийского государства. Она состоит из многих потенциальных государств, разграниченных этнически. «Многие общества на архипелаге отвечают классическому определению государства, обладая самостоятельными языками, культурами и историческими традициями, и некоторые из них развили националистическую деятельность, основанную на этих характеристиках». Основными центрами малайского населения и культуры являются Суматра и Малайский полуостров. Голландия правила первой, Британия - вторым, и колониальная граница до сих пор сохранилась. В доколониальные дни Индонезия никогда не была единой страной. Даже основной остров Ява был исторически разделен между внутренним и прибрежным государствами. На территории Индонезии не существовало аналога индийской империи Великих Моголов. Голландцы прибыли в Ост-Индию приблизительно в то же время, когда английская Ост-Индская компания начала торговать в Индии. Но большая часть сегодняшней Индии была под британским владычеством еще за сто лет до обретения независимости, тогда как голландское правление в большей части сегодняшней Индонезии было установлено лишь в начале двадцатого века. Так было не только на внешних островах типа Бали, но и на Северной Суматре, где исторический султанат Ачех был окончательно завоеван голландцами только в 1904 году и никогда не примирился с колониальной властью. После войны за независимость против голландцев не только Ачех, но и ряд других регионов прибегли к вооруженному восстанию против нового правительства, в котором доминировали яванцы. Страх других островов перед яванской гегемонией вполне объясним, если учесть, что примерно 60 процентов населения Индонезии живет на острове Ява, и почти половина населения страны является яванцами. В короткий период демократии между концом войны за независимость и введением авторитарного правления Сукарно, в 1957 году многие партии имели отдельные этнически-региональные или религиозные избирательные округа. Часто они пересекались друг с другом. С коллапсом авторитарного режима генерала Сухарто в 1998 году этнико-националистический сепаратизм снова поднял голову.

Сикхи (на языке хинди сикх - ученик) - последователи сикхизма. Большинство сикхов - пенджабцы по национальности. Живут преимущественно в штате Пенджаб (Индия), но отдельные их группы рассеяны по всей территории Индии, главным образом в крупных городах. Сикхи живут также в странах Юго-Восточной Азии, Африки, на о. Фиджи и в других районах. Всего в мире насчитывается около 10,4 млн. сикхов.

Дравиды - народы, населяющие главным образом Южную Индию и говорящие на дравидийских языках. К ним относятся телугу, или андхра (44 млн. чел., оценка 1967 года), тамилы (40 млн. четь, частично живут также на острове Цейлон, в Малайзии, Бирме и др. странах Юго-Восточной Азии), малаяли (19,5 млн. чел,), каннара, или каннада (21 млн. чел.}, гулу (около 1 млн. чел.).

Сукарно (1901-1970} - общественный и государственный деятель Индонезии. В 1945 году Сукарно от имени индонезийского народа провозгласил независимость и создание Республики Индонезии и стал ее первым президентом. В 1963 году сессия Временного народного консультативного конгресса (ВНКК) присвоила ему титул «великий вождь революции» и назначила его пожизненным президентом республики. После событий 30 сентября 1965 года, в результате которых к власти в стране пришла правая военная группировка, влияние Сукарно на политическую жизнь Индонезии ослабло, В марте 1966 года он был вынужден фактически передать всю полноту власти министру - командующему сухопутными силами генералу Сухарто.

Понятия индонезийской идентичности и индонезийского национализма суть рукотворные создания голландского правления в двадцатом веке* Они возникли в междувоенные годы среди узкого круга туземной элиты, которая обучалась в высших школах и колледжах, основанных голландцами или с их разрешения. Индонезийский национализм был политическим, а не этническим. Он объединял индонезийцев, определяя идентичность колонизируемого народа в противостоянии их голландским хозяевам. Как и в советском варианте, новая индонезийская идентичность была сознательно увязана с прогрессом и современностью, в то время как старые региональные и этнические идентичности определялись как часть отсталого, бедного, слабого и обскурантистского прошлого. Новая Индонезия займет свое собственное место в современном мире и станет такой страной, которой будут гордиться ее граждане. В Индонезии «с обретением независимости произошел взрыв карьерных и образовательных возможностей, которые продолжают развиваться до сих пор». Не говоря о достижении независимости и сохранении целостности страны в течение пятидесяти лет, величайшим подвигом националистов было создание прижившегося на большей части территории литературного и разговорного языка, основанного не на яванском, а на малайском диалекте. В 1971 году этим языком владело 40,8 процента населения, а к 1980 году - 61,4 процента. Создание Bahasa Indonesia (то есть современного индонезийского языка) является «одним из величайших успехов культурной интеграции как среди этнических групп, так и между элитой и массами в третьем мире».