сну я потратил на чтение купленной макулатуры. И ведь почти не преувеличил. Процентов восемьдесят из написанного было водой, случайным или специальным наведением тень на плетень в вопросах, связанных с Дарами. Так как меня в первую очередь интересовали пресловутые контрактники, то я пролистывал всё, что к ним не относилось.
И вот что я узнал.
Контрактники — это вольное, можно сказать, что народное название тех, кто решил себя связать с демонами. Это — люди с рождения обделённые Даром или получившие настолько слабый, что ничем не отличались от массы неодарённого человечества. В обмен на некие действия, демоны передавали им энергию, чтобы творить сверхсенсорные техники. По ряду обмолвок и сносок в книгах я определил, что львиную часть контрактников составляют те, кто связал себя с демонами похоти или им подобными. Инкубы и суккубы приходили к ним и от души забавлялись, буквально истощая физически людей. Инферналы или сами творили бесчинства со своими фамильярами, или вселялись на короткий срок в их тела, чтобы получить то, что им было по нраву. Кроме похотливых демонов, существовали и другие. Например, демоны обжорства или боли, страха и пьянства. Люди, связавшие свою судьбу с ними, за порцию маны должны были позволять тварям в своих телах жрать от пуза, пить алкоголь до коматозного состояния, всаживать себе под ногти иголки или прижигать нежную кожу.
Это то, что описывалось в книге. Но я готов поставить в заклад свой перстень, что такие контрактники не чурались жертвоприношений. Не людей, нет, это было бы чересчур. Слабым демонам — а иные не стали бы заключать договор с людьми на подобных условиях — вполне хватит зарезанной курицы, собаки, козы или коровы. Да даже десятка морских свинок или взрослых крыс будет достаточно, чтобы их жизненной силой от пуза накормить такого инфернала слабосилка. В обмен на этот дар он отсыплет жертвующему толику своей силы.
«А ещё готов поспорить, что есть и такие твари, что из этого, что из инфернального мира, которые тайком занимаются человеческими жертвоприношениями. И такие демоны точно не из слабаков будут, — вдруг подумал я. — Хм, кажется, я без работы не останусь».
* * *
— Мой новый компаньон Олег. Только не скажу каким бизнесом мы с ним занимаемся. Это коммерческая тайна, — сообщил Валерий пузатому невысокому мужичку с волчьим взглядом отъявленного уголовника или прожжённого дельца, который ни перед чем не остановится ради стопроцентной прибыли. — Олег, познакомься с главой рода Тарасовых из клана Голиковых Каримом Максимовичем Тарасовым.
— Рад знакомству, — сказал я, пожав протянутую руку.
— Я тоже, — ответил мой новый знакомый. — Ты разводчик боевых псов?
— Скорее их искатель. Мне не требуется год, два или больше выращивать щенков, чтобы те стали машинами для убийств. Я сразу вижу какая собака стоит моего внимания. После этого беру на дрессуру и делаю из неё то существо, которому не будет равных в бойцовом вольере, — ответил ему я.
— Вот как? Очень интересно, — хмыкнул он. — Мне бы хотелось как-нибудь позже пообщаться в более приличной и приятной обстановке.
— Буду только рад.
Вместе с моим новым компаньоном я сейчас находился на территории собачьего питомника, где регулярно проводились поединки между бойцовыми собаками. Место было в своём роде красивое. Находилось на самой окраине города далеко от жилых домов. По соседству стояли старые угольные склады, сейчас не используемые и пустующие. С другой стороны расположилась целая сеть мелких оврагов с болотистым дном, заросших американским клёном.
Бои проходили в закрытом ангаре. В его центре стоял просторный вольер с высокими стенками из частых металлических прутьев. Вокруг него расположились ряды кресел, как в амфитеатре. Мне с Валерием досталось место в пятом ряду. На мой взгляд, это была лучшая позиция для наблюдения за грызнёй. Ко всему прочему я с такого расстояния смогу легко контролировать мимика, если на вольер не наложены какие-нибудь блокирующие чары. Ах да, тут же не магией пользуются, а внутренней энергетикой. В том числе и контрактники. А это совсем иная энергия, хоть и родственная моей мане.
— Твой, тьфу, наш пёс будет драться с фаворитом этих боёв, — негромко сообщил мне спутник. — Кое-кто из авторитетных участников в курсе, что наша собака не простая. Из-за этого они сделали ставку на неё. Но в целом соотношение в нашу пользу — один к трём.
— Три на нас?
— Три на Чакнориса. Он фаворит, — ответил Валерий. — А наша польза в том, что когда мы выиграем, то получим тройную ставку.
— А если выиграет владелец Чакнориса?
Мужчина хмуро посмотрел на меня, но всё же ответил:
— Не шути так, Олег, многие люди из сегодняшней тусовки очень суеверны и подобные слова могут посчитать дурным знаком. Что же до его выигрыша, то все ставки получат тридцатипроцентный навар, то есть, одну треть. Учитывая суммы, даже такой процент превращается в солидную сумму.
— Теперь понял. А не попробуют проигравшие рассчитаться за проигрыш?
— Не должны, — пожал он плечами и следом добавил. — Каждый сюда приходящий знает, что может проиграть. А ещё я предупредил самых серьёзных людей насчёт нашего бойца. После нашей победы они не допустят беспредела. И об этом тоже в курсе проигравшие.
Первыми выпустили на арену двух стаффордширов. Бой был вялым. Скорее даже не бой, а так, завязка, прелюдия перед основными кровавыми схватками. Вторыми выпустили пару немецких овчарок. Вот эти уже показали всю жестокость подобных развлечений. Одной из них противник почти отгрыз лапу. Когда судьи растащили дерущихся, она болталась на нескольких кусочках кожи, из раны ручьём лилась кровь и белел осколок кости.
— Их чем-то накачивают? — спросил я, отметив странное поведение собак.
— Да, — подтвердил мою догадку Валерий. — Делают укол какого-то препарата. Он притупляет боль и повышает агрессивность.
— Нашему не нужно.
— Почему? Будут проблемы в контроле?
— Нет. Лекарства на него не подействуют.
— А-а, — расслабился, было, напрягшийся собеседник. — Это ерунда. Стоимость препарата всё равно входит в сумму взноса.
К этому моменту закончился бой третьей пары собак. В этот раз в вольер выпустили чистокровного питбуля и такого же, но смеска. Эти рвали друг друга четверть часа, приведя народ в дикий ажиотаж. Среди зрителей было полно женщин. Сейчас многие из них выглядели сущими фуриями от перевозбуждения. Казалось, что они сами готовы заскочить в вольер, чтобы кричать команды прямо в ухо
