— Кто вы? - она задала самый банальный вопрос, так как от шока ни чего иного не пришло ей в голову.
— Моё имя Винтер, мадам, - представился мужчина, - ещё раз приношу свои извинения за причиненное беспокойство.
— Ты что творишь? - внезапно, третьим, появившимся в кухне, оказалась Лаура, - Это что - бунт на корабле? Своевольничать вздумал?
— Разрешите заметить, госпожа, что я служу не вам, - он ободряюще подмигнул девушке, - Я тут подумал, что, господин не будет в восторге от того, для чего вы используете его помощника.
— Ты слишком много думаешь, Винтер! - резко перебила она, - Твой господин служит мне - смею тебе напомнить. Вассал моего вассала - не мой вассал, не так ли говорили в средневековье? Напомни, чем тогда закончилась феодальная эпоха? - требовательно просмотрела она в его зеленые глаза, потом махнула своей маленькой ручкой, - Исчезни, пока я не вернула тебя в небытие, из которого ты вышел - дальше я сама, - мужчина недовольно поморщился, но, растворившись в воздухе, пропал, прошептав на прощание , что сожалеет о том, что не может повторить своих слов уже от собственного имени, сознавая всю ничтожность своих шансов на ответные чувства, потом Лаура повернула сияющее личико к Маргарите, стоявшей, изо всех сил вжавшись в дверцу кухонного шкафа, - Как поживаете, княгиня? - с напускным участием поинтересовалась она, - Вижу, самочувствие у вас не очень - этот мужчина напугал вас? О, прошу на этот счет не беспокоиться. Я пришла кое-что предложить.
— П-предложить? - попыталась выдавить Маргарита, когда к ней вернулся дар речи, - Мне? Ч-что ты можешь мне предложить? - и, осмелев и успокоившись, добавила, - Лаура? Как ты оказалась в нашем доме? И почему я должна тебе верить? Ты же солжешь - не дорого возьмешь.
— Есть нечто, что вас совсем не обрадует. Это касается вашего сына, княгиня, - после этих слов Маргарита переменилась в лице, - Смотрите внимательно, а потом сами сможете оценить великодушие моего предложения - это будет выгодно нам обеим. Возьмите меня за руку - и увидите то, что я в силах отвратить, - девушка взяла ребенка за руку, и голова её закружилась, внутренности сдавило и накатила тошнота, и всё закрутилось перед глазами:
- Вы понимаете, о чем говорите?! - Джон встал перед Маргаритой, сверкая глазами в сторону бывших друзей, - Речь идет о моём сыне! Сначала вам придется иметь дело со мной, а это задача не из простых, уверяю вас. Я не желаю идти против вас, но, вы не оставляете мне выбора, - от созерцания этой сцены у девушки сбилось дыхание, ноги ослабели, она схватилась за руку Лауриты, посмотрев на неё с выражением неподдельного ужаса.
- Если мой сын - чудовище, то, и я - тоже! - Маргарита решительно вышла из-за его спины, - Это же я - всё та же Маргарита. Посмотрите на меня! Раньше вы всегда доверяли мне, почему же теперь не верите, что у нас хватит сил изменить пророчество и отвести зло?
— Нет, я не верю... Такого не может быть... - обессилев, пробормотала Маргарита, снова оказавшись на своей кухне, она была настолько слаба, что просто уселась на полу посредине помещения, вцепившись пальцами в полы своего халата, и обращаясь то ли к Лауре, то ли - к самой себе, - Мои друзья знают, кто я и принимают меня такой, они примут и моего сына.
— А если не примут? - Лаурита присела рядом, подав девушке платок, - Хотите проверить это? Хотите рискнуть жизнью тех, кто вам дорог?
— А что было дальше? - бесцветным голосом спросила Маргарита.
— Поверьте, лучше вам этого не знать, - совершенно серьёзно ответила девочка, - Но - всего этого не будет, стоит лишь отречься от своей силы - добровольно и без принуждения. Я не могу отобрать её насильно, но, если вы сами откажетесь...
— Если я добровольно откажусь... - автоматически повторила Марго.
— Тогда ваш сын не унаследует той чрезмерной силы, что может подчинить его себе, и вам не придется противостоять друзьям, ваши муж и сын будут в безопасности - весь мир будет в безопасности... - Лаурита рассуждала спокойно и вдумчиво, и казалась сейчас намного старше своих десяти лет, точно, на лице её отпечатались все прожитые столетия, - Мне тоже не выгодна эта сила, поэтому я и готова помочь - всё просто.
— И тогда эта сила станет твоей? - Маргарита вопрошающе посмотрела на неё, - Нет... нет-нет-нет, - она вновь импульсивно замотала головой, - я не верю тебе...
— Что же, в таком случае мне очень жаль, что напрасно потревожила вас, княгиня, - Лаура прекрасно скрывала свою досаду за смиренной улыбкой, она была практически уверена, что сыграть на материнских чувствах и страхах девушки - беспроигрышный вариант, что должен был сработать безотказно не вызывая лишних проблем, - Время рассудит, кто из нас окажется прав. Однако, если вы передумаете, то я готова буду выслушать вас.
— Этого не будет никогда, - непреклонно возразила Маргарита, твердо взяв себя в руки, - Тебе лучше уйти, Лаура, пока я не разбудила остальных. Наша сила - часть нас самих, и только с её помощью мы можем защититься от таких, как ты. Я и сама могу видеть будущее и то, что нас ждет - и ни какие твои ухищрения не заставят меня отказаться от этого будущего и стать легкой добычей для тебя - и без своей силы я, тем более, не смогу защитить своего ребенка от тебе подобных, так что - не стоит утруждать себя напрасным ожиданием, Лаурита, даже, если твои намерения и были благими, я всё равно не поверю тебе, и, тем более, не обращусь к тебе за помощью - меня окружают достаточно близких людей, которым я безоговорочно доверяю, - и только после того, как Лаура удалилась, она дала волю слезам, кусая до крови губы и прокусывая пальцы, когда закрывала ладонями рот, пытаясь сдержать крики и стоны, вырвавшиеся из неё, а спустя минуту она уже плакала навзрыд, забившись в угол кухни и вытирая лицо полотенцем - в эту минуту она поняла, что быть сильной и казаться таковой - вещи различные... Сейчас ей, как ни когда, была необходима поддержка близких людей...
Маргарита с криком подскочила на постели, и, увидев рядом удивленного мужа, неистово обняла его, уткнувшись мокрым от слез лицом ему в грудь - это был сон, всего лишь страшный сон, уговаривала она сама себя, но, он был до того реалистичным, что всё её существо прошибло потом, сковало спазмом и нервной дрожью, сокрушая в прах последние следы здравого смысла каскадом накатившего страха от такой реалистичности... И Джон не осмелился ещё больше напугать её, рассказав, что и ему в эту ночь впервые приснился кошмарный сон.
Пока мы спим - враг не дремлет... Спите больше - изматывайте врага!
Оглядевшись по сторонам, Джон увидел, что стоит у перекрестка на мощеной мостовой, где расходились узкие улочки, напоминающие города старой Европы. Погода была промозглой и ветренной, что он сразу же ощутил, будучи без верхней одежды, в одной рубахе. Подняв голову, он увидел подгоняемые ветром тяжелые серые облака, давящие на подсознание предчувствием чего-то тяжелого и гнетущего, неотвратимо надвигающегося.
Тут его внимание привлек мальчик - совсем ещё подросток, не старше тринадцати лет, так удивительно похожий на него самого, каким он был в его возрасте: такая же смуглая кожа, такая же форма носа и бровей, такие же волосы - даже пробор точно такой же, с той лишь разницей, что глаза у ребенка были темно-серые, но при слабом освещении пасмурного дня они казались почти черными, как и у Джона.
Пока мужчина усиленно пытался совладать с обезумевшим сердечным ритмом, мальчик, точно не замечая его, заприметил стоящий на остановке трамвай и поспешно побежал.
Не услышал мальчик, и когда Джон позвал его, не обернулся и тогда, когда мужчина повысил голос, видя, как ребенок вскочил на подножку, как показывают в старых, ещё черно-белых, фильмах.
Как Джон ни старался, догнать отъезжающее транспортное средство, но у него не получилось, не смог... Но он продолжал кричать, чтобы мальчик ни в коем случае не отпускал рук, пока не остановится.
Анри... Откуда он знал его и его имя? Просто знал, как знал свое собственное, как знал самого себя - родительское сердце не обмануло...
Так вот каким будет его сын? Неужели, как вот только что, так им и не суждено услышать и понять друг друга?
Джону хотелось забыть этот кошмарный сон, но это оказалось не так просто, переключивши внимание на переживания Маргариты, пугающие образы исчезли сами собой, оставляя теплый свет родных глаз.
Как бы он справился с этим без того спасительного света? Сейчас он предпочел не думать об этом, всё ещё переживая волнение и нервную дрожь. Он услышал и увидел действительно леденящие душу вещи, и именно этот свет не дал ему сорваться в бездну.
А начинался сон ощущением райского блаженства - он стоял на балконе, с улыбкой окидывая взглядом Небесный Град в лучах закатного солнца. За спиной послышались легкие шаги, потом две нежные ладони легли на его глаза, окутывая знакомым амброво -апельсиновым запахом. И это не был любимый аромат Маргариты. Но эту женщину он также хорошо знал:
