еще мясо редких животных, за которое рестораны готовы платить бешбабки.
— А еще сами редкие животные, — снова влез Бэк, — Здесь многие содержат зверинцы. Разводят всякую живность.
— Кстати, о животных, — Бар хлопнул себя по лбу, — Самое главное знаешь что?
— Пока не знаю, Бар. Говори.
— Яйца драконов, — торжественно заявил Бар.
— Точно! — подтвердил Бэк.
— В каком смысле яйца драконов? Ребята, я без подкола. Просто хочу уяснить.
— Те самые, из которых вылупляются дракончики. Они в неволе не размножаются. Селятся в труднодоступных местах. И если смертному удается добыть драконье яйцо, он может сделать только одно, продать его.
— Драконы — это интересно, — на этот раз соглашаюсь с доводом, — Стоят драконы дорого. А спрос на них есть всегда.
— Ну вот, — удовлетворенно заключил Бар, — Это мы перечислили только то, что навскидку вспомнили. А так через орков проходит много полезного.
— Пожалуй, вы правы. Не зря зверобоги держат в красном мире целое торгпредство. Значит, попробуем оркам помочь.
— Надо помочь, Марк, — на этот раз Бэк с Баром полностью солидарен, — Завтра прошерстим рынок. Узнаем по чем можно скупать кубоверы.
— Договорились. Только одних кубоверов мало. Если уж мы впрягаемся за орков, надо оказать и прямую военную поддержку.
— Брошу клич, — пообещал Бар, — Среди людобогов не так уж мало тех, кто имеет верохранилище. Просто не афишируют.
— Это верно, — я усмехнулся, припомнив, что про хранилище Лулы узнал случайно. В городе богов трепаться не принято. Сова вон вообще ото всех скрывается. Хренов параноик.
— Именно так, — Бар усмехнулся, — Скажу больше. И воинов среди нас немало. Путь к божественности многие прорубали мечом, только помалкивают об этом. А меж тем втихую держат в инвентаре один-два боевых атрибута.
И в этот раз я с Баром вынужден согласиться. У меня атрибутов как раз два: клинок и карабин, а ведь я даже не воин, был вполне таким «мирным картографом».
— Договорились. Будем собирать добровольческий отряд.
— А платить будем? — спросил Бар и тут же пояснил, — Технобоги теснят нас с рынка грузоперевозок. Намечается безработица. Так что за плату добровольцев пойдет намного больше.
— Платить будем, однозначно, — заверяю зама по кадрам, — С деньгами у нас, слава богу, порядок. Не разоримся.
— Как скажешь, Марк. Будем считать эти вложения инвестицией… кстати, сегодня Гекта дает концерт, пойдешь?
— Гекта у нас еще и поет?
— Еще как поет. Публику заводит только в путь.
— Публику заводить она умеет, — соглашаюсь, — Видел, как она в аду в Котлах танцевала… нет, Бар, не пойду. Устал как собака. Сегодня помер четыре раза. Я спать.
— А я схожу, пожалуй, — сказала Лула.
— И я тоже, — решилась Барби, — Про эту Гекту столько всего рассказывают…
Я хмыкнул понимающе и пошёл спать в дракона. Сквозь сон и утробный драконий храп слышал, как вернулась Лула в три часа ночи. Видимо, концерт удался.
На следующий день, когда Алеся притащила нам с Лулой утреннее кофе, вместе с ней в кабину пришли Барби с Креосентой.
— Крео, привет. Решилась заняться окучиванием паствы?
— Нет, Марк, паства — это не мое. Я по другому делу.
— Слушаю.
— Двуликий должен поставить очередную партию черной маны?
— Точно, хорошо, что напомнила. Надо будет смотаться в тоннели после храма.
— Марк, а ты уже определился, куда ее перепродать? — спросила Креосента.
— Пока нет. Отдавать Слонцу и Покаплю больше не хочется. Перебьются. У тебя есть идеи?
— Есть. Хочу делать к мороженому сироп из черной маны. Это будет улет. Наше мороженое станет уникальным.
— Отличная идея. Передам всю бочку в наш бар.
— А можно мне с вами? — попросилась Крео.
— Конечно можно. По-моему связной бесенок по тебе скучает. И Двуликий тоже тебя вспоминал.
— Спасибо.
— Ностальгируй на здоровье. Как сама в целом?
— В целом все отлично, — заверила Крео, — Возвращаться в тоннели не собираюсь, хотя и скучаю по ним.
— Мне следовало самому тебе предложить… Гор, давай на взлет. Пора в храм… Алеся, как там наши подопечные?
— В порядке, босс. Отбили две атаки крокодилов.
— Ай молодцы. А что крокодилы, никак не уймутся?
— Последнее время тихо. Отстали от котиков.
Креосента в храм не пошла, предпочла дожидаться в кабине. Алеся упорхнула в башню помогать Бару и Бэку. Ну а мы с Лулой и Барби отправились к алтарю на очередной сеанс связи с паствой.
Болюгба начал стареть и сильно заплыл жиром. Теперь он почти все время проводит в своей башне. Даже охотиться не ходит. Рыбу и плоды ему таскает все мужское население. Одним словом забурел и обленился. А это плохо.
Я метнулся на другой конец архипелага посмотреть, почему притихли крокодилы. А они неспроста притихли. Они активно осваивают новые навыки.
Кроки, я смотрю, вообще резко скакнули. На их островах появились огороды, засаженные культурными растениями. Видимо научились усваивать растительную пищу. Когда только успевают?
Но огороды — это еще цветочки. На одном из островов я увидел открытую выработку. Под тяжёлыми взглядами и грозными окриками надсмотрщиков кроки-рабы долбят… руду⁈ Реально у них в руках грубые кирки. Не сталь конечно, но самая настоящая бронза.
Быть такого не может. За несколько лет перескочили в бронзовый век. Лезу во вкладку развития. Как такое возможно? Ага, вижу в ленте сообщение о глобальном событии: «бог Ящ совершил в храме пожертвование во благо своей паствы в размере пятнадцати миллионов кворков, — выдала справочная система, — На территории проживания паствы появились злаковые и корнеплодовые культуры, а также выведена на поверхность рудная жила с высоким содержанием меди и олова»
Вот те раз. Горыныч проспонсировал «голодные игры», подкинул дистрикту крокодилов руду, овес и картошку. Цена вопроса — каких-то пятнадцать миллионов, которых лично у меня нет. Я бы назвал это игрой не по правилам, но кто сказал, что правила вообще есть? У кого больше бабла, тот правила и диктует. А мне что делать?
Я позвал Лулу и Барби, чтобы они своими глазами увидели размер свиньи, которую Горыныч подложил под котиков.
— Вы только гляньте, у кроков уже полноценный рабовладельческий строй и бронзовые орудия. Как нам с этим бороться?
— Марк, ты еще второй остров не видел, — мрачно сообщила Лула.
