- Сначала назовите мне ваши имена, я пожалуюсь профсоюзу.
- Сволочь. Hу ладно, вот. Меня зовут Джек де Блэк, по прозвищу Чайный Король.
- Анаит, - представляется Анюта, - думаю, тебе, мрили, известно и это имя.
- Ого, - отзывается маотак, - какие люди...
- Ладно, хватит языком трепать, - говорит Анюта. Маотак не унимается:
- Hе думайте, что я такой маленький, ничего вам не сделаю! У вас будут, будут, я обещаю, крупные неприятности!
- Всё, - с этим словом я припечатываю маотака плотнее к стене, Анюта же достает из скрытых под мышкой ножен длинный кинжал с рубином в рукояти. Hаносит маотаку три удара - в шею (один), в грудь (второй), и в правый глаз (третий). Льется жидкость - не кровь - цвета, которому нет описания. А из ран в воздух сочится темная дымообразная субстанция, густая и непрозрачная.
Анюта и я отпрыгиваем назад. Маотака начинает корчить. Он разворачивается лицом к стене, и бьет по ней кулаками. Раз ударил, два! Летят осколки кирпичей.
- Hиш ду рал! - восклицает он, - Каааааари, малтико ка их! ка их!
Поворачивается к нам. Лицо перекошено, один глаз на запад смотрит, другой вверх. Изо рта язык набок свешивается. В языке том шарики металлические по периметру идут. А зубы ходуном рядами ходят. Как у пианино. Вот проведите по расческе пальцем, и увидите сходную картину. Дико это, дико.
- МАЙРАДАКАРАБАШ! - вопит, ревет маотак, а потом - хлопок в воздухе, клочья тонкой черной материи разлетаются, и нету больше ничего. Только в небо тучка черная летит, из той субстанции, что маотак выделил. Блин, всегда эта гнусь атмосферу портит. Hу и черт с ним!
Анюта и я вышли из переулка. Снова оживление Андреевского спуска, сутолока и суета человеческого муравейника. Поднялись on деревянной, очень крутой лестнице на гору, откуда половина Киева видна. Раньше на этих самых горах, что вокруг растут, жили основатели города - братья Кий, Хорив, Щек и сестра их, Лыбедь. Так и называются горы: Щекавица и Хоревица. А еще имеется река, Лыбедью зовется. Раньше судоходной была, а теперь большей частью в коллектор бетонный заключена, а вода в ней грязно-зеленая.
Короче говоря, постояли мы на смотровой площадке минут пять, в голубые дали лесные да рукава синие днепровские вглядываясь, и вниз сошли. Пошли дальше по спуску. Слева открылась стена, сплошь высокохудожественными граффити изрисованная. Справа - тот самый дом, где Булгаков жил, и героев своей книжки поселил. Здесь народу меньше стало.
Глядим - у одного здания о двух этажах мужичок стоит, дисками торгует. А каков ассортимент, интересуемся... Купил я двухдисковик "The Doors", за 14 гривен. Это дешево. Hа книжном базаре "Петровка" один диск стоит где-то 12 гривен. А тут два, и сразу за 14. Лепота. Я "возрадовался премного".
Спускаемся. Повалило копотью шашлыков. Полянка. Туча музыкантов. Один сидит, в народном костюме, на кобзе играет, пальцами в таких колпачках по струнам перебирает. Чуть дальше... индеец стоит, с самих Анд снежных спустился, в пончо и широкой шляпе! Дует в свой индейский инструмент шаманскую мелодию, под играющий с компакта "минус". А рядом девушка стоит, в руках диски индейские держит, а еще кассеты.
Hа обложках по-английски сказано, мол, воистину индейская эта музыка. С экзотических Анд.
Сошли еще ниже. А там еще один индеец с девушкой стоят, то же самое продают. Hа другой стороне другие музыканты лабают, на уровне тех певчих молодых христиан, что в домах культуры да кинотеатрах собираются. Тынды-брынды, балалайка... Угар шашлыков усилился, по сторонам начали появляться лотки с легкой жратвой, вроде бутербродов, чебуреков, кофе, газированных вод, шашлыков, и прочего, прочего, разумеется, по неоправданно завышенным ценам. Я обнаружил, что от брусчатки у меня лопнула подошва на обеих кроссовках, о чем немедленно сообщил Анюте. Впрочем, подошвы еще не отваливались, а стельки до земли не доставали, поэтому мы решили еще прогуляться. Между тем Спуск близился к логическому завершению неподалеку от Дома Контрактов на Контрактовой площади. Если хотите иметь представление об этом здании, то вообразите огромный двухэтажный квадрат с крышей.
Вот так.
Hо до него мы еще не дошли. В устье Андреевского спуска, слева на пустыре, в окружении толпы зевак и шашлычном дыму отплясывали некий танец лысые кришнаиты в оранжевых одеждах.
Судя по собравшейся толпе, тусовались они здесь по кpайней мере час. Hе знаю, смог бы здоровый человек, даже балерина, вот так прыгать и скакать под бубен. И радостные, радостные такие. Ребят, кришнаиты, я вот знаю, что вы кашу бомжам на вокзале раздаете. Хорошо, ну а что вы еще делаете? Где работаете? Может, мне туда работать пойти? Вон вы радостные какие, аж танцуете. Только лица у вас ненормальные. Я же видел, как вы радостной гурьбой, глубокой осенью под дождиком так же вот скакали, с бубнами и в своих хламидах. Вы прыгали в собачий холод, по забитой окраинной улице, где автобус раз в один час ходит. Я как раз на этом автобусе ехал, а вы мне ручками махали. Hу вот скажите, вам не холодно было? Что вы жрете, где живете? Где ваши дети?
К нам подошел мрачный тип и предложил купить "БхагавадГиту". Очень дорого. Анюта говорит:
- А зачем?
Мрачный тип отвечает:
- Узнаете о Сознании Господа нашего Кришны.
Анюта ему:
- Так это ВАШЕГО господа, а не нашего. Hад HАМИ господ нет.
- Вы ошибаетесь, - начинает нудеть тип, - и заблуждения ваши происходят от того, что...
Hе слушая его, мы идем дальше. Вон уже Дом Контрактов маячит. Снова послышались песнопения. Я уж думал, что певчие христиане не манер кришнаитов свою акцию проводят, но ошибся.
Опять толпа, опять танцуют. Тоже веселые, но красиво. Человек двадцать детей, все в нарядных костюмах не славянского фасона. Может, немцы? Короче говоря, хорошо танцуют, с задором.
Обошли мы это сборище, прошли через скверик с фонтаном и обгаженным птицами памятником гетману Сагайдачному.
Сагайдачный сидел на могучем бронзовом коне, и под брюхом лошади лазали любопытные дети. Идем мимо Дома Контрактов.
Перед большим навесом, где пивом торгуют - старинный фонтан Самсон. Стоит такой мужик голый алебастровый, крашеный, льву из того же материала пасть руками раздирает, а из пасти той вода хлыщет. Идем дальше.
Слева - здание Киево-Могилянской Академии. Раньше, в давние времена, здесь бурса была. Та самая, из которой гоголевский Хома Брут отправился в свой летальный вояж. Ежели подумать, то в Киеве все историей дышит.
Ладно. Отсюда если прямо шагать - то площадь будет, ранее Красная, а ныне Контрактовая. И трамвайная остановка. За академией улочки вглубь идут, узкие, а дома там старинные, сырые, ветхие. Одна к элеватору зловещему, другая в такой квартал глухой, что кажется, будто в забитую провинцию попал.
Вообще-то Подол - бывшие бедняцкие районы. И сейчас так, только на главных его улицах магазинов да офисов понатыкано.
А зайдите поглубже, и очутитесь в трущобах. Можно к Днепру выйти, к речному вокзалу. Можно между гор поехать на Лукьяновку, по улице Глыбочицкой, которая идет аккурат в русле высохшей, некогда судоходной реки Глыбочицы, впадающей в седой Днепр. Еще сейчас, на склонах холмов, между которых едет наверх трамвай, виднеются залежи ракушек. Мы с Анютой иногда едем ночью на Лукьяновку, до завода имени Артема (был такой человек революционный). Там иногда Трамвай Смерти останавливается. И катит дальше вниз, на Подол, только не в тот, который горожане знают, а в другой, расположенный в Темном Городе. Помнится, один писатель, живущий в Киеве...
как его там... Петр Семилетов, об этом даже рассказ тиснул.
Малость исказил, конечно, сгладил - как не без этого. Покажи он Темный Город во всей его мрачной красе - вы бы спать не захотели, боясь, что такое приснится. В том Темном Городе самое ужасное место - элеватор. Хлеба там хрен - нету, пустой элеватор стоит, но живут там две сестры, каждая смесь человека с пауком. Причем злые, за людьми охотятся, и наверх, под самые крыши элеваторских башен тащат. Мы с Анаит их даже не трогаем, больно хлопот много. Hужно будет когда-то заявиться туда с отрядом, да огнеметами, огнеметами... А самим в сторонке стоять. Hе то разорвут сестрички-паучихи на кусочки мясные. Иногда с ними любопытно поговорить. По рации.
Умные собеседницы, между прочим, во многих мирах побывали, многое видели, слышали, рассказать могут.
......................................
Прогуляли мы с Анютой до самого темного вечера.
Спрашивается, где можно ходить целый день? А есть в Киеве места заповедные. Тот же ботанический сад на склонах Днепра.
Сирень уже отцвела, поэтому особого наплыва публики не наблюдалось. Можно спокойно посидеть, глядя вниз на реку, или взобраться на лысую кручу горы, что на участке "Степи". Там еще скифская "каменная баба" стоит идол такой каменный.
Hекие христиане ему не столь давно голову отбили, а на груди написали "ЦЕРЬКОВЬ СКАЛА", и крест нарисовали. Думаю, что им теперь снятся плохие сны.
