У меня чуть ли не текли слюнки.
Это была просто шикарная задница.
– Нашёл,– сказал Лиам, и я поспешила отвести взгляд, прежде чем он поймает меня разглядывающей его.
Чёрт возьми!
– Ебучий День Святого Валентина,– пробормотал я, роясь в хозяйственной сумке в поисках кухонного полотенца. Когда одно нашлось, мне удалось осторожно налить на него немного горячей воды.
– Вот,– сказала я и взглянула на Лиама.
– Давай помогу.
Решив довериться искренней заботе в его прекрасных глазах, я протянула ему полотенце. Лиам осторожно взял его и стал промывать порез на моей руке.
Я целенаправленно смотрела на то, что он делает, а не на его лицо.
– Спасибо,– пробормотала я.
– Всегда пожалуйста,– ответил мне Лиам глубоким голосом, который звучал намного сексуальнее, чем человеческий голос вообще имеет право звучать.
Что-то будто щёлкнуло у меня в нижней части живота, из-за чего возникло покалывание между ног, и в то же самое время затвердели мои соски.
Это всё холод! Я продолжала убеждать себя в этом, хотя знала, что причина другая.
Конечно же я встретила самого привлекательного мужчину в мире в День Святого Валентина. Заявляю официально: Купидон меня ненавидит.
Казалось, у Лиама ушла целая вечность, чтобы промыть порез, нанести антисептик и заклеить рану пластырем. Или лейкопластырем, как называл его Лиам.
– Теперь всё в порядке,– он погладил большим пальцем кожу вокруг пореза, и я взглянула в его глаза.
Взгляд Лиама блуждал по моему лицу. Такой заинтересованный и внимательный взгляд был знаком мне слишком хорошо.
Я отдёрнула свою руку.
– Чай?– предложила я и торопливо отодвинулась подальше.
Мне показалось, что он тихонько усмехнулся.
– Чай был бы кстати,– всё-таки ответил Лиам.
– У меня есть молоко в переносном холодильнике,– сказала я, подвинув и открыв его. Там было свежее молоко, которое я купила только вчера, наряду с парой банок диетической колы.
– Молоко было бы кстати.
– Сахар?– бросила я через плечо.
– Нет, спасибо,– усмехнулся Лиам по какой-то непонятной причине.
Я сделала нам чай (себе с молоком и двумя кусочками сахара) и передала ему кружку. Наши пальцы соприкоснулись, и я опять почувствовала знакомое покалывание по всему телу.
Господи Боже.
Лиам сделал глоток, буднично осматривая фургон, который служил мне домом уже неделю.
– Что ж... ты знаешь моё имя,– его взгляд вернулся ко мне,– но я до сих пор не знаю твоего.
Я решила, что нет ничего криминального в том, чтобы назвать своё имя.
– Хейзел.
– Хейзел. Тебе идёт.
– Шло бы больше, если бы у меня были карие глаза (прим.– имя героини Hazel в переводе с английского «светло-коричневый, карий цвет»),– сказала я. У моей мамы был карий цвет глаз. Я видела на фотографиях. И у всех моих братьев и у сестры были карие глаза. Я же получила глаза моего отца. Большие и тёмные, такие чёрные, что при определённом освещении они блестели, как смола на солнце.
– Нет,– Лиам покачал головой, но не уточнил, что именно означало его «нет».
– Так…– я задумалась, о чём бы его спросить.– Ты просто проездом в Шотландии?
Лиам пристально смотрел в свою кружку, обхватив её руками, чтобы греться.
– Нет, я живу здесь.
– В палатке?
– Нет. Сейчас я в походе.
– Я тоже. Ну, только не с палаткой, а на фургоне. Не думаю, что смогла бы спать в палатке в такую погоду.
– Там не так уж плохо. Я из Ганнисона, штат Колорадо. Поверь, я знаю, каким может быть настоящий холод. Сейчас точно не он,– Лиам усмехнулся.
У него была хорошая улыбка. Нет, отличная улыбка! Зубы были белыми, но не совершенно прямыми, из-за чего улыбка казалась немного неровной. Каким-то образом... она была ребяческой, но очень сексуальной.
Блядь.
Я проигнорировала внезапный прилив тепла по всему телу.
– И насколько там холодно?
– Минус семь.
Не так уж и страшно.
Лиам должно быть понял мои мысли.
– Фаренгейта, не Цельсия,– продолжил он.
Я поморщилась.
– Офигеть! Примечание для себя: избегать Ганнисон, штат Колорадо.
– По крайней мере, в зимний период,– Лиам рассмеялся.
– Так почему Шотландия?– спросила я, желая узнать о нём побольше. Он заинтриговал меня намного сильнее, чем мне того хотелось.
– Учился здесь в аспирантуре в университете Абердина. Понравилось настолько, что решил остаться.
Я улыбнулась, потому что это в крови у шотландцев– радоваться, если иностранец говорит, что ему понравилась наша страна. Мы, шотландцы, такие зазнайки, сразу чувствуем себя польщёнными, когда посторонний человек понимает красоту нашей земли.
Красоту, путешествуя по которой я провела всю прошлую неделю, лучше узнавая и развивая более глубокую связь с горной местностью.
И всё шло так хорошо вплоть до этого момента.
Ни работы, ни мужчин, вообще ничего, кроме великолепных озёр, долин, гор и моего единения с природой.
До Лиама Броуди.
Я была крайне раздражена тем, что знакомство с ним меня не огорчило (теперь-то уже прошёл первоначальный шок от нашей необычной встречи), именно поэтому мне нужно было избавиться от общества американца как можно быстрее.
– Получается, как долго ты уже живёшь здесь?– да, конечно, очередной вопрос о нём поможет избавиться от его общества.
Лиам ненадолго задумался.
– Около десяти лет.
– Значит тебе сейчас...?
Он улыбнулся моему любопытству.
– Тридцать два.
– А что ты изучал? В универе?
– Лесное хозяйство.
Я удивлённо вскинула бровь. Не каждый день можно встретить человека, который изучал лесное хозяйство.
– И что же делают после окончания аспирантуры в области лесного хозяйства?
– Не поверишь– становятся специалистами в области лесного хозяйства.
Вдруг передо мной мысленно предстал его образ в расстёгнутой клетчатой фланелевой рубашке, его рифлный торс блестит от пота, пока Лиам замахивается топором на дерево. Я постаралась подавить фантазии об аппетитном дровосеке, но мой голос всё же звучал хрипловато.
– Что... что же это за профессия? Что входит в твои обязанности?– спросила я.
Он будто знал, какую картину я вообразила, отчего его глаза светились весельем.
– Вывоз лесоматериала из районов заготовки древесины.
Сексуальные картинки снова заполнили мою голову.
– Физически? Самостоятельно?
– Нет, всё немного сложнее,– усмехнулся Лиам.
Узнав, что он прожил в Шотландии уже довольно долго, я как-то свыклась с его акцентом и даже отметила, что он заканчивает некоторые слова с присущей шотландцам картавостью. Это было так сексуально, даже слишком.
– И как же?– мне на самом деле было интересно.
– Я исследую районы лесозаготовок. То есть мне нужно составлять карты топографических особенностей местности с помощью компьютерной программы, после чего планировать и руководить строительством трасс и железных дорог, которые будут необходимы для транспортировки брёвен из зоны заготовки до места безопасного хранения и дальнейшей погрузки. Я обеспечиваю надёжный и эффективный вывоз лесоматериала с помощью планирования и наблюдения за формированием кемпингов, погрузочных платформ, мостов, укрытий для электрооборудования и систем водоснабжения. И я выбираю методы обработки и технику, которую мы будем использовать на лесозаготовках.
Каждое его слово казалось мне таким интересным или увлекательным, и это просто не поддавалось логическому объяснению.
Хорошо, ну может быть во всём виноваты фантазии о дровосеке.
– Специалист по лесозаготовкам,– кивнула я.– Отличная работа.
Лиам засмеялся.
– Рад, что ты так думаешь. А чем ты занимаешься, Хейзел?
Как бы хорошо моё имя ни звучало на его губах, этого было не достаточно, чтобы вытянуть из меня правдивый ответ. Не хочу говорить этому высокому красивому лесному специалисту, что моя работа– полный отстой.
– Я журналист,– уклончиво ответила я.
– Какой именно журналист?
– Тот, который берёт перерыв в своей жизни, позаимствовав фургон своего брата.
То есть журналист, который не хочет говорить об этом.
Я допила оставшийся чай.
Лиам, казалось, понял, что я не настроена говорить о себе, и последовал моему примеру, опустошив кружку. Он отдал её мне, казалось, в его глазах читалось разочарование.
– Ну, полагаю, мне пора идти.
Чувствуя себя виноватой грубиянкой, поскольку он ответил на все мои вопросы, я взяла кружку, не встречаясь с ним взглядом.
– Да, мне пора ехать дальше.
– Хорошо,– Лиам подошёл к задней части фургона, и я открыла ему двери, наблюдая, как он выбирается наружу.
Он смотрел на меня, пока включал фонарик.
– Было очень приятно познакомиться, Хейзел.
Как мне хотелось, чтобы он перестал так произносить моё имя!
Проигнорировав внезапный порыв не дать ему уйти, я неуверенно улыбнулась.
– Спасибо, что не убил меня, Лиам.
