Я почувствовала, как Майлз напрягся, но не стал возражать. Киган, муж Лилы, встретил нас у двери, держа в руке ее накидку и сумочку.
– Кто-нибудь сообщил папе? – вдруг встрепенулась Лила, когда мы залезли в Кадиллак Эскалейд, принадлежавший брату Майлза.
– Я позвонила, – сказала Клэр, жена Роберта.
Майлз не среагировал на звук ее голоса. Он проскользнул на заднее сиденье и потянулся ко мне, помогая устроиться рядом с ним. Его рука скользнула вокруг моей талии, и он прижал меня к себе как можно ближе. Лила села рядом со мной, а Киган занял последнее место, захлопнул дверь и жестом дал понять Роберту, что можно трогать. Машина скорой помощи с включенными огнями только что отъехала.
Все время, пока Роберт боролся с вечерним трафиком на дороге2, стараясь не отстать от «скорой», в машине стояла гнетущая тишина. Я чувствовала себя лишней, словно наблюдала за разворачивающейся личной семейной драмой, наблюдать за которой не имела права. Хотя рука Майлза так тесно сжимала меня за талию, и не уверена, что он бы меня отпустил, даже если бы я попросила.
Это была долгая печальная поездка в больницу.
Майлз держал меня рядом, когда мы последовали за Робертом, Клэр, Лилой и Киганом в больницу. Когда мы зашли, их отец, Джексон, уже находился в зоне ожидания при приемном покое.
– С ней доктор Филипс, – произнес он, когда Лила поспешила к нему. – Он сказал, что сообщит нам новости как только сможет.
– Уверена, она просто обезвожена, – сказала Лила. – Это случалось и раньше.
– Эта вечеринка, – тихо прорычал Джексон. – Я говорил ей, что это будет для нее слишком утомительно. Говорил ей, что это ошибка. Но она...
Он поднял взгляд, его глаза блуждали по лицам его детей и их супругов, пока не остановились на Майлзе. После чего его красивое лицо, так похожее на Майлза, изменилось. Из мягкого, почти доброго, оно превратилось в жесткое, окаменевшее, словно гранит. Глаза потемнели, а рот скривился, будто он попробовал что-то неприятное.
– Теперь ты вернулся домой, – сказал он. – Сейчас решил показаться. Она боролась с этим долгие месяцы, а теперь… сейчас, когда она сдалась, ты решил вернуться и посмотреть, что можешь выгадать от этого… от нее. Тебя не должно тут быть.
Майлз слегка подобрался, но не ответил на слова, брошенные отцом.
– Папа, – мягко промолвила Лила, – ты же знаешь, почему он не приехал домой раньше.
–Я знаю, что он вел себя как ребенок, который не смог получить желаемого. Знаю, что он сбежал от своих обязанностей, повернулся спиной к своей семье и притворился, что его чувства были важнее наследия нашей семьи.
– Папа, – снова произнесла Лила, но Джексон еще не закончил. Он протиснулся мимо Лилы, плечами расталкивая Роберта и Клэр, и нос к носу встал перед старшим сыном.
– Знай, что в момент, когда ты решил сбежать, тебе не стоило больше оглядываться назад. Тебе здесь не рады.
Майлз был выше отца на несколько дюймов и шире в плечах. Физический труд, которым ему приходилось заниматься в его строительной компании, сказался на его фигуре. Он мог оттолкнуть Джексона со своей дороги, приложив минимум усилий. Но он не предпринял никаких попыток защититься. Он просто смотрел на своего отца с какой-то апатией во взгляде.
– Я позвонил Джоан, когда она заболела. Мне известно, что тебе сразу же сообщили об этом. Знаю, как ей было нужно, чтобы ты вернулся домой, но ты предпочел спрятаться от своих проблем и разбить ей сердце вместо того, чтобы вернуться и взглянуть в лицо всем проблемам, от которых ты сбежал.
– Возможно это не подходящее место для этого, – сказал Киган, взяв тестя за предплечье.
Джексон просто отстранился от Кигана.
– Думаешь, я не бывал в замешательстве, когда только начал создавать эту компанию? Думаешь, я не попадал в неприятности? – Джексон тыкал пальцем в грудь Майлза. – Разница между нами в том, что я мужчина и в состоянии справиться со своими проблемами. А ты просто сбежал и свалил их на нас.
На челюсти Майлза дернулся мускул, а в глазах промелькнуло нечто – возможно, гнев? – но он продолжал стоять и молча выслушивать отца.
Из всех, только Роберт выступил вперед и сказал:
– Папа, тебе стоит прекратить, пока кто-то не вызвал охрану.
Джексон фыркнул на своего второго сына:
– Думаешь, я буду тебя слушать? Полагаешь, мне не насрать, что ты думаешь? Ты ударил брата в спину – единственного человека, который всегда был на твоей стороне. И как ты поступил? Воткнул ему нож в спину. Мне плевать, что ты хочешь сказать.
Лицо Роберта покрылось красными пятнами. Клэр схватила его за руку и оттащила в сторону, говоря вроде как шепотом, но чтобы слышали все:
– Не волнуйся, детка. Это не имеет значения.
– Только поглядите на это, – невеселый смешок сорвался с губ Джексона. – Моя жена при смерти. Она может умереть этой ночью. А мои дети… мое наследие состоит из сына, которого не заботит ничего кроме как увести невесту у собственного брата, и сына, который сбегает, когда начинает пахнуть жареным. Вот такое наследие я оставлю после себя.
– Это неправда, – воскликнул Майлз.
Джексон взглянул на него своими темными глазами, очень похожими на глаза Майлза по форме и размеру, но цвет у них не изумрудно-зеленый3 – этот цвет у Майлза явно от мамы – и с его губ вновь сорвался смешок, в котором было столько горечи, что по моей спине пробежал холодок.
– Что из этого неправда? То, что Роберт тебе сделал? Или то, что ты струсил?
– Я не струсил.
– Но ты и не остался, чтобы встретиться с этими людьми лицом к лицу. Кто, думаешь, занял твое место? Кому, по-твоему, пришлось…?
– Джексон.
Моя голова шла кругом в попытке поспеть за всем. Я старалась сдержаться, чтобы не начало болеть сердце от боли, которую я слышала в голосе Майлза. Я не понимала, что происходит. Вскоре появился доктор, он взял Джексона за руку и тихим голосом говорил что-то об электролитном дисбалансе и лихорадке. Я не все расслышала, но звучало как-то не очень хорошо.
Мы всей группой поднялись наверх – в другую комнату ожидания. На некоторое время Джексон исчез вместе с Лилой. Майлз пытался посидеть, но спустя пару минут вновь вскочил на ноги и начал расхаживать по комнате. Я наблюдала за ним не в состоянии понять, чем могу помочь. Клэр, нахмурившись, тоже за ним наблюдала, и крошечная морщинка появилась на ее модельном лице. Хотя Роберт и цеплялся в это время за ее руку, рассеяно уставившись в пространство, она все равно не сводила глаз с Майлза. Киган занял место рядом со мной и слабо улыбнулся.
– Своеобразное знакомство с семьей, не так ли?
Я пожала плечами, мое внимание вновь обращено на Майлза. Мне так хотелось сделать что-нибудь, чтобы облегчить его состояние, но я не знала что именно.
– Моя семья живет рядом с Торнами, поэтому я знаю их всю свою жизнь. Все это не было для меня шоком, когда я вошел в их семью, женившись на Лиле. Но даже представить не могу, каково тебе. Может оно и к лучшему, что Майлз прятал тебя, прежде чем представить этому хаосу.
– Тут всегда так? Я имею в виду их отца?
– Джексон довольно вспыльчивый. Но он вырос в мире, где от него ожидали совершенства. Елена обычно сглаживала его острые углы, но с тех пор как она заболела, все стало только хуже.
Отчасти я не могла его винить. Не просто наблюдать, как человек, которого любишь большую часть своей сознательной жизни, заболел и мучается. Я посмотрела на Майлза и подумала, что если… но затем напомнила себе не принимать все близко к сердцу.
Вернулись Джексон и Лила. Скомканной салфеткой Лила вытирала слезы стараясь не размазать макияж. Киган подошел к ней, и она рухнула в его объятия, позволяя вывести себя в коридор.
– Она вымоталась за вечер, – сказал Джексон. – Вам надо пойти немного отдохнуть. Можете повидаться с ней утром.
– Я бы предпочел остаться, – сказал Майлз.
– Я тоже, – встрял Роберт.
Джексон прищурился.
– Она умирает. Последнее, что ей нужно – последнее, что мне нужно – чтобы вы двое шныряли вокруг, напоминая ей о ее неудачах.
– Она их мать, – непроизвольно вырвалось у меня. – Они должны быть здесь.
– Кем ты себя возомнила, черт тебя побери? – впервые обратив на меня внимание, сказал Джексон с полыхающими гневом глазами. – Кто ты такая, чтобы так со мной разговаривать?
– У них есть столько же прав…
– Все в порядке, Райли, – сказал Майлз, хватая меня за руку, когда я встала и начала подходить к его отцу. – Я не хочу быть там, где мне не рады, – Майлз сосредоточился на отце. – У Лилы есть мой номер. Пусть позвонит мне, если будут новости.
Я ожидала, что Джексон воспротивится такой просьбе, но ошиблась. Он лишь кивнул. Майлз сделал также, словно это был какой-то ритуал или что-то похожее, после чего увел меня.
Я хотела поспорить. Хотела отстоять его право быть там, где он хотел находиться, но у этой семьи была своя подноготная, которую я не понимала. Поэтому я, не сказав ни слова, позволила себя увести.
