– Вот поселю тебя сейчас в коридоре. Да, вот прямо в коридоре и поселю! Будешь там жить на стуле и дальше жизни радоваться. Ну ладно-ладно. – Она принялась перекладывать какие-то бумаги на столе, явно только для вида. – В преподавательской части есть свободные комнаты, но студентов туда, сама понимаешь, нельзя… В общем, слушай, есть два варианта. – Друндгильда вновь подняла на меня взгляд, но теперь уже в нем не читалось никакой враждебности. – Первый: шикарная комната на этаже, отведенном для именитых и знатных студентов. Ну, там, принцев всяких и тому подобных. Будешь тоже жить как принцесса. Одна, в большой роскошной спальне, с целой купальней, балконом и прочими великосветскими удобствами. Ну что скажешь?
– А в чем подвох? – с сомнением спросила я. – Вы же сами сказали, что все комнаты забиты. Странно, что такая пустует.
Друндгильда вздохнула, но лукавить не стала:
– Да ничего странного, на самом деле. Комната и вправду шикарная. Но загвоздка в том, что в ней не так давно жил темный властелин.
У меня даже сердце замерло. Знала я эту комнату, прекрасно знала…
– Вот потому никто туда заселяться и не хочет, – продолжала Друндгильда. – Боятся просто-напросто. Магия тьмы все-таки, вдруг оставила там неизгладимый отпечаток. Мало ли, днем все нормально, а по ночам какие-нибудь жуткие сущности появляются. Суеверный бред все это, конечно. Но комната все равно пустует. Так что, ты согласна на этот вариант?
– Нет! – перепуганно воскликнула я и, спешно уняв эмоции, пояснила: – Я тоже боюсь магии тьмы.
А точнее, воспоминаний. Одно дело – бродить по знакомым коридорам, и совсем другое – жить в комнате Савельхея. Я пока этого просто не перенесу. Слишком больно сейчас. Даже думать о нем больно…
– Вы говорили, что есть два варианта, – пробормотала я. – А второй какой?
Явно разочарованная тем, что я отказалась от роскошных апартаментов, Друндгильда проворчала:
– Крохотная комнатушка. Считай, почти чердак. Причем не абы где, а в башне темных. Вот и выбирай теперь. Бывшая резиденция Савельхея ним Шагрех или чуть ли не чулан в обители оборотней, некромантов и прочей нечисти. А в их башню, знаешь ли, тоже лишний раз никто зайти не рискнет.
Так и напрашивалось крылатое «Хрен редьки не слаще», но одно я знала точно: к комнате Савельхея даже близко не подойду.
– Давайте ваш чулан, – решительно ответила я.
Во взгляде Друндгильды явственно читались сомнения в моей нормальности. Впрочем, такие же сомнения были и у меня самой. Еще с того момента, когда я в первый раз оказалась в академии. Что уж теперь говорить.
– Ну пойдем, – она встала из-за стола, – отведу тебя в твое новое жилище. Вещи-то твои где?
– Нету. Я налегке. Просто так спешила сюда попасть, что все чемоданы забыла, – и снова я не удержалась от улыбки. На этот раз весьма невеселой и даже мрачной.
– Ну-ну. Так спешила, что на месяц опоздала. Ладно, хватит болтовней заниматься, у меня и без тебя дел полно. Пойдем.
Учитывая, что в прошлое пребывание здесь я особо нигде не разгуливала, по сути, территорию академии знала плохо. В башне для темных я все же бывала, ведь именно там находилась комната Ийрилихара. Но ни в первый, ни во второй визит сюда я как-то не обратила внимание на то, что здесь живут не самые дружелюбные типы. Тогда мне было просто не до этого. Впрочем, и теперь меня мало волновала чужая враждебность. Все-таки магия – удобная штука. Создает какую-никакую иллюзию уверенности.
Да и пока Друндгильда вела меня по коридорам и лестницам, нам по пути никто не встретился. Может, просто все еще были на занятиях. Ну или вылезали из своих комнат только с наступлением темноты.
Мы поднялись почти на самый верх башни. Здесь, под лестницей на чердак, располагалась небольшая дверь, деревянную поверхность которой весьма обнадеживающе украшали следы от чьих-то внушительных когтей.
– Ну что, не передумала? – Друндгильда явно тоже впечатлилась рытвинами на двери.
– Нет, – покачала я головой.
– И даже не страшно?
– Не страшно. Я вообще люблю оригинальный декор.
Вот теперь уже во взгляде Друндгильды никаких сомнений в моей нормальности не читалось. Она явно окончательно утвердилась в варианте «Ушибленная на голову. Неизлечимо».
Вручив мне ключ, она тут же ушла. А я поспешила посмотреть, где мне предстоит прожить следующие несколько лет. Открыла дверь и замерла на пороге.
В маленькой комнате помещалась только кровать и покосившийся стол. Причем роль одной из ножек стола занимала внушительная берцовая кость. Правда, при более близком рассмотрении она оказалась сделанной из дерева. Вот только неизвестный дизайнер, похоже, выгрыз ее собственными зубами. Да и у кровати тоже с ножками была проблема. Вместо положенных нормальных уныло красовались стопки потрепанных книг. Да и книги эти оказались под стать месту. На потертых временем и небрежным обращением корешках читалось «Вилка и ложка как орудие самообороны», «Есть ли жизнь после учебы в магической академии?», «Чем развлечь гостей на собственных похоронах», «Попаданец. Классификация, места обитания, рецепты приготовления». И апогеем – «Четыреста два способа не сойти с ума». Ну что ж, почитаю на досуге, мне это явно пригодится.
Довершали интерьер крохотное оконце почти под потолком и внушительный слой пыли. Ванная комната тоже не могла похвастаться чрезмерной роскошью. Зато здесь нашлось нечто среднее между веником и метлой. К счастью, самое обычное, не летающее. Я с полчаса пыталась справиться с пылью, но она упорно лишь кочевала с одного места на другое, словно сама по себе мигом разрасталась. В итоге я решила пока махнуть на это рукой и сходить поужинать. Даже не ради самой еды, а в надежде, что эфельтири что-нибудь ободряющее поведает. Да и вполне вероятно, что встречу кого-нибудь из знакомых. Ну а если не встречу, сама после ужина в гости наведаюсь к той же Николетте. Она ведь, несомненно, живет в одной комнате с Иввиной. А в комнате этой есть шкаф. А в шкафу есть Бонифаций. А Бонифаций – это проверенная панацея от любой хандры. Пыхнет трубкой и скажет что-нибудь глубокомысленное вроде: «На кой тебе вообще сдался этот темный властелин? Забей и забудь. Палку для забивания дать?» И мне сразу станет немножечко легче жить. Лелея такие радужные мысли, я поспешила в столовую.
Провидение столкнуло нас с Николеттой еще на выходе во внутренний двор академии. Видимо, избранная тоже направлялась на ужин.
– Анжелика? – изумленно выдохнула она, смотря на меня так, словно привидение увидела.
– Привет. – Я даже улыбнулась. – Рада видеть. Я вот теперь тоже тут с сегодняшнего дня.
– Но ты же вроде говорила, что сюда нельзя…
– Теперь вот можно, – развела я руками.
Этот весьма содержательный и глубокомысленный разговор прервала Иввина.
– Ну что стоим? Ждем, пока все столы займут? – недовольно поинтересовалась нимфа.
– Знакомьтесь, – спохватилась Николетта. – Иввина, это Анжелика. Анжелика, это Иввина.
– Приятно познакомиться, – улыбнулась я.
– Взаимно, – Иввину моя персона явно не слишком-то заинтересовала, – ну пойдемте уже.
В столовой и вправду оказалось полно народа. К эфельтири даже выстроилась небольшая очередь. Николетта стояла передо мной, и я невольно краем глаза заметила, что было написано на спустившемся к ней листке:
Основное блюдо: «Как же мне осточертела эта академия…»
Закуска: «Осточертели занятия и преподы…»
Напиток: «Осточертели долбанутые однокурсники..»
Десерт: «Интересно, а здесь можно взять академ?»
Совет дня: «Все познается в сравнении. Готовься к переменам».
Похоже, избранной тоже не слишком-то весело тут жилось. Я подошла к чудо-дереву и протянула руки. Зеленые огоньки привычно скользнули по моим ладоням, и с кроны плавно опустился небольшой листок. Надпись гласила:
Основное блюдо: «Я должна забыть Савельхея».
Закуска: «Забыть как можно скорее».
Напиток: «И обязательно забуду».
Десерт: «Мне просто нужно время».
Совет дня: «Вернувшись во времени вспять, помни о том, что забыли другие».
Ну да. Как всегда все ясно, понятно и однозначно. Вздохнув, я побрела к столику, который заняли Николетта с Иввиной.
Нимфе эфельтири расщедрилось на несколько видов овощных салатов, избранной досталось три тарелки унылой овсянки и овсяный же кисель. Так что мне еще более-менее повезло: на ужин выпали бутерброды и фруктовая нарезка. Я поделилась с Николеттой и тем, и другим.
– Вот вечно мне всякое такое выдается. – Она уныло отодвинула тарелку с овсянкой.
Я хотела ответить, но тут в толпе у входа заприметила знакомое лицо.
