не покидали его. Он с самого начала знал, что жизнь его закончится либо триумфом, либо трагедией. Либо то, либо другое, но никак не меньше.
Подобная убежденность приводила к любопытным случаям. Однажды, когда капитан Стюарт, новоиспеченный офицер миротворческих сил ООН в Афганистане, вел свой небольшой отряд по одной из разрушенных улиц Кабула, его тайное знание задребезжало, как сумасшедший будильник. Так оно обычно и проявлялось, иногда сильнее, иногда слабее, — резким покалыванием или трепетом в затылке, а то еще между лопаток, — и благодаря этим ощущениям он понял, что стоит роте миновать перекресток, и они попадут под огонь снайперов. Мысленным взором он увидел шестерых повстанцев в черных тюрбанах, притаившихся у окон разрушенного дома через улицу. Причем видел их так ясно, словно находился с ними в одной комнате.
Он приказал роте стоять, взял двоих разведчиков, и они втроем обошли здание с тыла. Поднявшись на третий этаж по изуродованной лестнице, они прокрались по выгоревшему коридору к той комнате, где, как точно знал Джеймс, засели повстанцы. Без малейшего колебания Джеймс толкнул дверь, вошел и потребовал, что снайперы сдавались.
Моджахеды так удивились, что просто бросили винтовки и подняли руки. Люди Джеймса тоже удивились; со временем они увидели в нем бесстрашного героя — этакого нового Джона Уэйна, в одиночку разгонявшего отряд кровожадных апачей. Джеймс даже получил награду за спасение жизни своих солдат и за то, что без единого выстрела захватил важную ячейку повстанцев. [Джон Уэйн (Мэрион Роберт Моррисон) — американский актёр по прозвищу Duke («герцог» — англ.), которого называли «королём вестерна». Лауреат премий «Оскар» и «Золотой глобус» (1970). Для американцев тридцатых годов Уэйн был воплощением мужественности и индивидуализма.]
Его наградили и за доблесть — приятное отличие, хотя сам Джеймс считал его излишним. Как кадровый офицер он прекрасно понимал, насколько велик был риск. Их удача казалась самым маловероятным исходом его поступка. Но в глубине души Джеймс ясно понимал, что риска-то никакого не было: простая убежденность в правильности принятого решения. Он знал, что скрывается за дверью, и точно так же знал, что его жизнь в этой комнате не кончается.
Он прекрасно понимал особенность своего дара, но так же ясно осознавал крайнюю неправдоподобность своих детских претензий на величие. Конечно, им не суждено сбыться. Одно дело — притворяться принцем или пиратом; но кто же в здравом уме будет воображать — не говоря уже о том, чтобы претворить воображаемое в жизнь — что случай даже вкупе с интуицией способен организовать такое сложное предприятие. Так что воображаемое останется воображаемым.
Его предвидение оказалось реальностью? Ну так и сам Джеймс отнесся к нему как к реальному происшествию. Хотя подобное случалось с ним довольно часто, он не стремился понять суть своего дара и разобраться в происходящем. Если бы кто-нибудь потребовал у него объяснений, он, скорее всего, пожал бы плечами и сослался на то, что во вселенной достаточно непостижимых сил, которые и самые одаренные люди в лучшем случае смутно понимают, прочие же не понимают совсем.
Однако сам он был убежден, что если в мире действуют высшие силы, направляющие людей не исполнение их воли, то разве не может человек время от времени замечать их действия? А если так, то происшествие в Афганистане подозрительно похоже на судьбу.
Как и все в Британии, о смерти короля Джеймс узнал из телевизионных новостей. В холодный ноябрьский вечер четверга они с Калумом и Дугласом сидели в пабе «Волынка и барабан», наблюдая за игрой «Сердец» с «Селтиком» на большом экране. «Сердца» проигрывали и перед самым концом первого тайма как раз начали атаку, когда изображение пропало, и на экране замигала надпись «Stand By». [Футбольный клуб «Келти Хартс» создан в 1975 году. Получил у болельщиков прозвище «Сердца». Играет во Второй Шотландской лиге.]
— Эй! — заорал Кэл, а вместе с ним и половина паба. — Футбол-то верните!
Посетители громко выражали свое недовольство, но тут на экране появилось лицо диктора Джонатана Трента. «Мы прерываем трансляцию, — сказал он, — на экстренный выпуск новостей».
— Заткните его! — крикнул кто-то сзади.
— Сам заткнись и дай послушать!
— Слушайте, слушайте, — поддержала толпа.
— Король скончался, — провозгласил Джонатан Трент. — Повторяю: Эдуард Девятый, король Англии, скончался. Наш корреспондент Кевин Кларк только что передал эту новость с португальского острова Мадейра. Ему слово.
— Ты слышал? — спросил Калум.
— Да ничего я не слышал! — морщась из-за шума пожаловался Джеймс.
На экране возник Кевин Кларк с микрофоном в руке. Он стоял на фоне большого слабо освещенного здания. Левую ладонь корреспондент прижимал к уху и говорил:
— Я здесь, возле госпиталя Ассунсао, куда сегодня вечером — около восьми часов — на машине скорой помощи со своей виллы в Фуншале было доставлено тело короля. Про предварительным сообщениям, которые еще предстоит проверить, можно сделать вывод о том, что король получил огнестрельные ранения и скончался еще до прибытия в госпиталь.
— Да что б мне провалиться! — прошептал Дуглас. — Похоже, старый ублюдок действительно помер.
— На данный момент обстоятельства происшествия неизвестны, — продолжал корреспондент. — Португальские власти начали предварительное расследование, и мы рассчитываем получить результаты в течение часа.
На экране снова появилась лондонская студия и Джонатан Трент. Он говорил:
— Спасибо, Кевин. А какова реакция британского консула на Мадейре?
— Кое-что я знаю, Джонатан, — ответил Кевин серьезным тоном. — Сотрудники консульства, конечно же, хорошо представляют последствия этого трагического события и сотрудничают с властями, чтобы помочь в расследовании. Мне сказали, что консул связался с Десятым Номером и что премьер-министр сделает заявление. Мы не были посвящены в… [Десятый номер — дом номер 10 по Даунинг-стрит в Лондоне, где размещена резиденция премьер-министра Великобритании.]
— На этом мне придется прервать разговор, Кевин, — перебил его Джонатан Трент, — но, похоже, заявления стоит ожидать с минуты на минуту. Теперь мы идем к Рональду Меткалфу в дом номер десять на Даунинг-стрит.
Теперь экран показывал мужчину в плаще с поднятым воротником на фоне залитого дождем таунхауса в георгианском стиле. Софиты телеоператора выхватывали из ночной темноты знакомую дверь с черной эмалевой табличкой. Позади журналистов стоял полицейский кордон. Телевизионщики толкались, пытаясь занять лучшее место для съемки.
— Мы только что получили сообщение о том, что премьер-министр собирается выступить с заявлением, — сообщил зрителям Рональд Меткалф.
— Давай, расскажи нам что-нибудь, чего мы, черт
