Владимир Петрович ободряюще улыбнулся, — вы старались, это важно. До свидания.
Ржевская уже стояла в дверях, как вдруг обернулась и «серые» заметили, что девушка в сомнении закусила губу.
— Простите, а можно ещё раз? — произнесла она, словно поборов что-то внутри себя.
— Понюхать? — удивился Иван.
— Да, — девушка неуверенно кивнула, — у меня появилось странное ощущение, что я вновь почувствовала тот запах.
— Что ж, попробуйте, но учтите, что это не совсем безопасно, — строго произнёс Владимир.
Девушка кивнула и вновь подошла к столу. Она осторожно взяла флакончик, из-за которого её стошнило, и очень аккуратно вдохнула. На этот раз она сдержалась и только проступившие слёзы намекали на её страдания.
Она взяла другой фиал и сделала второй вдох. Постояла с закрытыми глазами несколько секунд и, к удивлению присутствующих, взяла оба флакона, одновременно поднесла их к носу и глубоко втянула воздух.
— Это он, тот запах! — торжествующе произнесла она, глядя радостными газами на «серых».
— Спасибо, вы очень помогли. Мы с вами свяжемся, — внезапно бесцветным голосом произнёс побледневший Владимир Петрович.
Сейчас он был больше похож на каменное изваяние, чем на живого человека и Иван со Степаном поспешно выпроводили свидетеля за дверь.
— Владимир Петрович, что это значит⁈ — они тут же накинулись на начальника с расспросами. — Тут ведь частицы Тёмного и Светлого богов! Владимир Петрович⁈
— Быть того не может, — едва слышно прошептал их начальник, не реагируя на вопросы.
— В Мудищева что, вселился бог? — предположил Иван.
— Возможно всё гораздо хуже! — ответил начальник, чувствуя, как в душе поднимается паника, но он подавил её волевым усилием. — В любом случае нужно допросить Мудищева! Приведите его, только очень осторожно и вежливо. Выполняйте!
— А это не опасно? — с сомнением произнёс Степан. — Если это бог, то мы можем спровоцировать его на разрушительные действия!
— Если бы он мог, то, скорее всего, делал бы что хотел. Идите!
— Есть! — хором ответили подчинённые и быстро покинули кабинет, оставив начальника одного.
— Великий Баланс, прошу, — тихо прошептал Владимир Петрович, — пусть он окажется просто древним и могучим иномирным божеством хоть хаоса, хоть порядка, но лишь бы не той тварью!
* * *
Я опять громко чихнул и этим вспугнул сидящих на подоконнике голубей.
Квартирка оказалась весьма уютной, но очень пыльной. Иначе чем объяснить, что всю неделю я чихаю как проклятый? Пришлось провести генеральную уборку, но и это не помогло.
Улица Лермонтова, на которой я теперь обитал, была серой зоной, что, теоретически, позволяло мне беспрепятственно питаться душами забредших сюда родовых, но на деле в этом царстве-государстве был целый свод правил на тему резни между династиями. Во всех предыдущих стычках я, фактически, прошёл по самому краю допустимого, поскольку оборонялся.
Данные учётной записи Мудищева тоже получил довольно быстро — мою тощую рожу и анализы сверили с хранящимися в базе и через день вручили запечатанный конвертик со всеми паролями. Я сразу же нырнул в сеть за информацией о мире и вынырнул только через неделю, как раз к тому моменту, когда пигалицу должно было отпустить.
Медсестричка Катя, кстати, не подвела и помогла разжиться некоторыми препаратами, отсутствующими в свободном доступе. Да, её поймали за руку, уже осудили и, как тут заведено, лишили вольного гражданства. Но я решил выкупить её на аукционе, которой состоится сегодня, в семь часов вечера. Пусть денег уже нет, но времени навалом — раздобуду.
В принципе, всё. Я закончил со сбором информации и даже начал скучать. И нет ничего страшнее, чем скучающий я!
Мое восстановившее массу тело резво сбежало по ступенькам подъезда и вывалилось в прохладу улицы. Осень неспешно прокрадывалась в город, а ко мне подкрадывались два зеленоглазых мужика в серых костюмах.
— Ярослав Мудищев, будьте добры, проедемте с нами, — вежливо произнёс один из них, манера держаться и движения которого выдавали опытного рукопашника.
— А если не буду добр? — с вызовом, но крайне заинтересованно ответил я.
Они молча переглянулись и как-то странно замешкались. Любопытненько!
— Мы настаиваем! — сказал второй, явно работник умственного труда, делая шаг в мою сторону.
— Рад за вас, потом дадите попробовать настойку, а я пошёл!
— Стойте! — выкрикнул умник. — Это не займёт много времени. Пожалуйста!
— Нифига себе! — я прямо опешил от такой вежливости. — Ну, коли так, то я согласен. Ведите, господа!
Они выдохнули не скрывая облегчения. Хм, может перепутали меня с кем-нибудь? Хотя нет, эти ребята редко ошибаются.
Мы проследовали к невзрачной машине, на которой меня доставили, причём в полной тишине, к монументальному зданию почти в центре города.
«Главное управление опричнины Российской Империи по Омской области» гласили большие позолоченные буквы над широким крыльцом входа.
Меня сопроводили по казённым коридорам на третий этаж и завели в просторный кабинет, где меня ожидал ещё один зеленоглазый «серый», но рангом явно повыше, чем двое, посланных за мной.
— Ярослав Устинович, проходите, присаживайтесь, — радушно произнёс старшо́й, протягивая подчинённым тоненькую бумажную папку и жестом приказывая удалиться, когда один из них взял её.
— А вы? — я без стеснения плюхнулся на жесткий казённый стул напротив него и закинул ногу на ногу.
— Владимир Петрович, занимаюсь непосредственно вашим делом.
— Даже так? — я усмехнулся. — Позвольте полюбопытствовать, чем моя скромная персона заслужила такое пристальное внимание спецслужб? Я обычный, скучный человек.
Вместо ответа он подтолкнул мне несколько личных дел, а взгляд его стал жёстким и уверенным. От радушия и вежливости не осталось и следа.
Я с ленцой заглянул в первые две папки. С фотографий на меня смотрели два типа, которых я прикончил ещё в доме Мудищевых. Тут было подробное описание их духов, способности, краткая биография, психологический портрет и несколько заметок на каком-то сленге местной спецуры.
— Узнаёшь?
— Да, — я безразлично кивнул. — Если это обвинение, то бородатый хотел изнасиловать мою сестру на трупах наших родителей. Пришлось его убить.
— А второй? — прищурился Петрович.
— И второго тоже.
— Где тело?
— Где-то там…
— Там же, где и тела троих опричников? — он пристально уставился в мои глаза.
— Вопрос крайне занимательный, ведь я не понимаю о чём речь, — с невинной улыбкой ответил я.
— Допустим, — старшо́й кивнул. — Ну а дальше у нас трупы всех
