Вячеслав Мартынов указывает примерное направление. Теперь главное — сосредоточиться, мысленно создать образ объекта, постоянно контролировать свои ощущения. Прохожу несколько десятков метров — рамка застыла в руке, никаких признаков аномальной зоны. Делаю еще несколько шагов, и вдруг… Знакомый импульс, его не передать словами. Он возникает где-то очень далеко, в неведомых тайниках головного мозга, его ощущаешь очень четко и уже наверняка знаешь; вот-вот сейчас…
Рамка «оживает», лениво делает один, другой оборот и начинает вращаться в руке с возрастающей скоростью. Замечаю краем глаза место — начало аномальной зоны, а сам продолжаю идти с вращающейся рамкой до тех пор, пока она не останавливается. Оборачиваюсь — до первой отметки метров десять. Ребята кивают головами: здесь. Можно было считать эксперимент удавшимся.
Определяем центр зоны. Провожу через этот центр еще один профиль перпендикулярно первому.
Составляем план участка, замеряем рулеткой расстояния, через каждый метр делаем на земле отметки.
И снова у меня в руках биолокационная рамка. Теперь за мной неотступно следуют Саша Мосолов и Слава Мартынов, подсчитывают количество оборотов, делают пометки в блокнотах.
Повторяем всю процедуру несколько раз, чтобы убедиться в стабильности «показаний» рамки и вычислить для уменьшения возможной ошибки средние арифметические значения.
Так ведется поиск. Надо сказать, что в наше время — век электроники и научно-технического прогресса — «кусок проволоки», из которого делается биолокационная рамка, у многих вызывает лишь ироничную улыбку. И все-таки (это мое глубокое убеждение, основанное на многолетнем опыте) биолокация является достаточно надежным методом обнаружения аномальных зон, связанных с посадками НЛО.
С Юрием Лозоцевым начинаем обследовать сантиметр за сантиметром место посадки загадочных объектов. Оно расположено прямо под тополем с наклоненной вершиной. Некоторые из свидетелей рассказывали, что приземлявшийся шар даже задел этот тополь, опускался сначала на его вершину и согнул ее, а затем, немного сместившись, опустился рядом с деревом.
На земле четко видны углубления диаметром сантиметров по пятнадцать и глубиной чуть больше пяти сантиметров. Рабочая версия: это — следы от опор приземлявшихся аппаратов. Отпечатки образуют ромбовидную фигуру, в вершинах которой по несколько следов, расположенных рядом.
Прямо под тополем одна из опор, упершись в толстый корень дерева, соскользнула с него и оставила на коре глубокий рваный след. Пока это, конечно, только предположение.
Смущает количество отпечатков. Их подозрительно много — десять. И что, все от опор? Откладываем эмоции в сторону, беремся за складной метр, рулетку, измеряем расстояния между следами, вычерчиваем схему их расположения.
Величина «ромба» по длинной оси — чуть меньше 4 м. В вершинах фигуры по два отпечатка, расстояние между ними 60 см. «Если предположить, что на это место дважды опускался один и тот же объект, тогда, похоже, что-то вырисовывается», — рассуждает Лозоцев.
Но откуда вот эти вмятины, сбоку, не вписывающиеся в ромб? Оставил другой объект? Или у него было не четыре, а пять опор? Сплошные загадки.
Осторожно перебираем каждый опавший листик. Взгляд задерживается на небольшом углублении возле одного из следов. Что это, мышиная норка? Но почему она идет строго вертикально? Обращаю внимание на стенки отверстия. Они абсолютно ровные, как бы утрамбованные. Да ведь это скважина! Диаметр — два с половиной сантиметра. Отвернув трубку от датчика магнитометра, осторожно опускаю ее в отверстие. Трубка входит почти полностью, глубина 38 см.
Вокруг устья скважины выбросов земли или породы не видно, значит, бурения как такового не было, использовался пробоотборник.
Пытаюсь надавить на трубку, которой измерял глубину. Впечатление такое, будто внизу что-то пружинящее, эластичное. Явно ощущая какое-то противодействие, продвигаю трубку еще на пару сантиметров вглубь, затем вытаскиваю наружу. В отверстие набился самый обычный кварцевый серый песок. Почему мне показалось, что там что-то пружинит?
Отбираем через метр по всей зоне и в местах отпечатков пробы земли, растительности, чтобы провести в моей лаборатории спектральный анализ. Берем и фоновые пробы почвы на расстоянии в несколько десятков метров от «зоны».
На очереди магнитная съемка. Достаю из сумки побывавший со мной уже не в одной экспедиции ММП-203 — протонный магнитометр. Но он отказывается «давать показания» — на табло прибора то и дело выскакивают нули. Хотя это можно объяснить. Ведь мы находимся в промышленной зоне города, где магнитный градиент очень высок. В нескольких метрах за кустами виднеются люки теплотрассы, где-то рядом под землей высоковольтный электрический кабель, неподалеку — трамвайная линия. Напряженность поля постоянно меняется, прибор не успевает пересчитывать эти изменения и выбрасывает на табло «нули».
Впрочем, забегая вперед, скажу, что подводили нас в этом месте не только приборы. У одного из ребят (кажется, это был Женя Блинов) «обнулились» электронные часы, а моя «Электроника», по которой можно было сверять сигналы точного времени, после десяти часов работы в парке «ушла» вперед на полторы минуты. Для кого-то это, может быть, и не довод, для меня же — неоспоримый факт.
Лозоцев и Мосолов отправились к 33-й школе за очевидцами (она находится неподалеку, за парком). Отпросили с уроков ребят, фамилии которых были известны, решили поискать среди учеников других возможных свидетелей.
Стоявшие в коридоре школьники, узнав, в чем дело, охотно взялись помочь: «Из нашего класса двое видели! И у нас, в 7-Г, тоже есть! Сейчас за ними сбегаем!» Большинство очевидцев-ребятишек подходили робко, смущаясь. В глазах один и тот же тревожный вопрос: всерьез ли их будут выслушивать? Набралось человек пятнадцать.
С самого начала стало ясно, что видели ребята не одно и то же. Называют разные даты и время, к тому же и содержание рассказов неодинаково. Тем более не похоже на сговор. Договорись они заранее — все твердили бы одно и то же. Очевидцами занялись Слава Мартынов и Федор Киселев. Раздали листки бумаги и развели ребят в разные стороны, чтобы они, независимо друг от друга, попытались нарисовать увиденное.
Переходим к исследованию второго места посадки, указанного очевидцами. Оно расположено примерно в 50 метрах от тополя, явившегося свидетелем невероятных событий. Это участок с зеленой травой, местами закрученной против часовой стрелки. Контрастно выделяются углубления в земле, их три. Глубина больше, чем около тополя, примерно 8 см, форма круглая, диаметр 15 см. Крупинки песка в лунках измельчены. Можно предположить, что в этом месте что-то проворачивалось, превращая песок в пыль и закручивая траву.
Ребята рассказывают, что здесь приземлялся диск со светящейся «платформой» под днищем, внизу которой, в свою очередь, просматривалось что-то похожее на «колесики». Когда диск улетел, «платформа» осталась на месте. Затем она на глазах ребят «растаяла».
Вновь берусь за биолокационные рамки — зона посадки четко фиксируется ими. Диаметр активной зоны, как и у тополя, около 10 м.
На всякий случай пытаемся отыскать следы бурения — их нет. Отбираем образцы почвы и травы и переходим на новое место.
«Посадка № 3», как мы именуем ее официально в своих протоколах, по внешним признакам очень похожа на вторую. И здесь повторяется тот же процесс: биолокация, отбор проб…
Уже смеркалось, когда мы покидали парк. В сумке, заметно распухшей от мешочков с пробами, я уносил несколько необычных, округлой формы образцов, подобранных на месте третьей «посадки». В тот вечер я не мог и предположить, что этим невзрачным на вид окатышам через несколько дней суждено будет дважды стать главным козырем в разразившейся мировой сенсации: первый раз — в качестве доказательства посещения Воронежа представителями инопланетной цивилизации, и второй — в виде «улики», опровергающей этот факт. Но об этом несколько позже.
«Поверить в это было невозможно»
Ученый секретарь нашей секции Ф. А. Киселев по профессии журналист. Вся получаемая секцией информация — рисунки, фотографии, ленты с магнитной и видеозаписью — все это сосредотачивалось у него. Любому из коллег Киселева для подготовки сенсационной газетной статьи хватило бы десятой части этого материала. В первый месяц нашего расследования он не написал ни строчки.
«В тот первый день нашего расследования, 3 октября, я вернулся домой поздно ночью.
Сначала дотемна в парке, а потом в квартирах окружающих домов я снимал видеокамерой работу коллег по секции, записывал рассказы очевидцев. И чем больше их проходило перед камерой, тем запутанней и неправдоподобней казалась вся эта история. За 10 лет сначала любительского, а затем и профессионального интереса к проблеме НЛО мне не приходилось сталкиваться с такой фантастической, если не сказать фантасмагорической, картиной — ни в литературе, ни тем более наяву. Чего только в ней не было!
