class="p1">— Тебя можно поздравить? — осторожно уточнил дракон.
Я только покачал головой. Какие уж тут поздравления. Я проверил накопители. Они были полны под завязку. Но часть игл-присосок всё ещё выкачивала магию из воинов Рассвета и Заката. Выкачать одиннадцать легионов оказалась делом небыстрым. Но и не менее важным вопросом стало: куда девать остальное?
А ещё на ум пришла очень здравая мысль. Как бы мне не хотелось считать ордена высшим злом, но они выполняли защитную функцию для местного населения. Совместно с магами крови они закрывали прорывы изнанок. Сейчас же из-за наших разборок с орденом обычные люди оказались без защиты.
Оборонять такую территорию без магически одарённых воинов было практически нереально. Сломав систему, я оказался не готов заменить её чем-то. Да и было ли это в зоне моей ответственности?
«М-да, как шашкой махать да месть вершить, так я первый, а как последствия разгребать — так сразу про зоны ответственности заговорил, спаситель мира хренов».
Эта мысль несколько отрезвила. Любое действие имело последствия, а значит, разбираться с ними предстояло тоже мне, хоть я и не представлял пока как.
* * *
Серв последним покидал поле боя. Последний паладин несуществующего ныне легиона. Ему было о чем подумать. Смерть Его Святейшества оборвала все надежды Серва на искупление. Кто он теперь? Немой калека без магического дара. Прощаясь с боевыми товарищами, Серв цеплялся за привычные действия, как за последний остов стабильности и нормальности. Но с появлением Кровавого и этот остов рухнул.
Паладин брёл к резиденции Ордена в Ирликии, когда увидел на марше ещё несколько легионов. Там ему сообщили, что Ирликийский Ангел собирает воинство и поведёт его лично в бой против возрождённого Кровавого. Тогда Серв сделал единственную свою ошибку, надеясь на братьев по ордену:
— Но Альб мёртв, а все остальные воины его легиона обессилели из-за инициации магии Рассвета в Кровавом. Я своими глазами видел, как у него выросли крылья Рассвета!
Ему не просто не поверили. Серва избили жестоко и с удовольствием, посчитав изменщиком, беглецом и лжецом. Наверное, и убили бы там, если бы один из воинов Заката не посчитал Серва уже мёртвым.
Выбираясь из сточной канавы в грязных лохмотьях, он не решался более открывать свой вариант событий. Тем более, когда обнаружил рядом с собой трупы ещё нескольких бедолаг из легиона Альба. Бывшие грозные воители кормили рыб в городском рве. Провести параллель было несложно. Легион Альба Ирликийского геройски погиб, и иные свидетельства Ордену были невыгодны.
Серв пересмотрел своё служение под совсем другим углом. Неужели пятьсот лет преданного служения не искупили его вину? Искупили, ещё и как! Но Его Святейшеству было выгодно иметь цепного пса, готового на всё.
«А ведь я отдал ему самое ценное, что у меня было, собственную дочь, когда в ней проснулась магия Рассвета. Неужели это ничего не стоило?»
Дочь он не видел уже более пятидесяти лет. Его Святейшество запретил встречаться с ней, заявив, что она встала на путь слияния с Рассветом и отринула мирскую жизнь.
У Серва никого не осталось. Жены, в конце концов, умирали родами, производя на свет новых воинов Рассвета. Сыновья служили с ним в одном легионе, но были значительно слабее отца и потому быстро умирали, как бы Серв их не опекал на поле боя. Дочери чаще всего рождались без магического дара, выходили замуж и уходили в другие семьи.
Всё, что было у Серва, это служба. И теперь его предали. Не просто бросили умирать, но ещё и пытались заставить замолчать о правде.
Почему-то пятьсот лет службы Альбу со всеми жертвами во имя Рассвета оказались для Серва менее значимыми, чем несколько часов работы с Кровавым. Молчание Кровавого оказалось более честным, чем лживые обещания Ирликийского Ангела.
Стоя по колено в зловонной жиже сточной канавы, у Серва крепла уверенность, что Орден его использовал, выжал досуха, лишил всего и оставил подыхать, как крысу. Что знал Серв от Его Святейшества? Приказы и упрёки. Что ждало его дальше в Ордене? Смерть. Поэтому, оглянувшись в последний раз на горящие огни Резиденции Ордена, Серв вылил жижу из ботинок, кое-как выжал одежду от воды, что оказалось весьма сложно со сломанными рёбрами, и пошагал в сторону Каролийских гор. Если Кровавый и правда вернулся, то он навестит Обитель. Туда Серву и нужно было.
Почти четверо суток Серву пришлось прятаться от бывших братьев по оружию. Легионы Рассвета и Заката стекались к разрушенной Обители скверны. Туда же шёл и последний паладин Ирликийского легиона. Но шёл он в этот раз не для войны. Он хотел своим теперь уже трезвым взглядом посмотреть на противостояние братьев по вере, а именно ими теперь являлись Альб и Кровавый.
Серв слышал воодушевляющие речи, разжигающие пожар ненависти к Кровавому, но уже не реагировал так бурно, как раньше. Вспоминая события минувших лет, Серв с удивлением был вынужден признать, что Кровавый ни разу не напал на воинов Ордена сам. Всегда для этого делались искусные провокации. Сам же маг крови, напротив, результативно закрывал прорывы и частенько минимизировал потери среди воинов Рассвета и Заката.
Так за что главы Орденов так не взлюбили Кровавого?
Ответ он узнал, когда наблюдал за схваткой тысячелетия. Кровавый практически в одиночку уничтожил глав Орденов, но при этом умудрился усыпить остальные легионы. Зная возможности магов крови, Серв несказанно удивился. Подобное человеколюбие им не свойственно. На фоне подобного поведения от мага крови меньше всего Серв ожидал увидеть, как Ирликийский Ангел резал горло своим людям и по уши в крови вычерчивал руны сложнейшего конструкта.
Если бы паладина спросили, кто из двух противников — сумасшедший псих, он без раздумий указал бы пальцем на Его Святейшество.
А потом появилась женщина и раскрыла тайну: Кровавый — сын Альба. Дальнейшее для Серва уже было неважно.
Для себя он уяснил одну простую вещь. Когда пророки сворачивают не туда в своём видении развития силы и мира, на их место приходят новые. Те, кому служат не из страха, а из уважения. Кровавый был именно из нового пришествия, не зря же Рассвет благословил его сразу крыльями, сравняв в могуществе с отцом.
* * *
Райо оглядывал поле боя с ужасом, ожидая увидеть горы трупов. Но боги миловали. Парень удержался. Нет, не парень. Внук. Дракон с гордостью мысленно повторял это слово снова и снова. Трай справился. Сам того не зная, он заслужил прощение для рода. Сотни тысяч лет назад свои же соплеменники справедливо прокляли Райо и весь его
