за исключением милоты и ума, она была обычной девочкой своего возраста. На улице её такой и видели, да и в детдоме, на самом деле, обижали почти меньше всех.
Но для Леонида она была всем. Последним родным человеком. И старался он тоже ради неё.
И вот, вечер. Закончилась школа, закончилась тренировка. Мальчик возвращается в детдом, в общую комнату, и там его уже ждёт сестрёнка. Только вот вместо привычной приветственной улыбки, он шёл очень хмурый и поникший.
Сестрёнка к нему подбежала.
— Лёва, что-то случилось? – спросила голубоглазая девочка.
— Нет. Ничего, - пробурчал мальчик в очках.
Ксюша нахмурилась. Он снова за старое?! Этот балбес вообще не умеет ничего скрывать! Особенно… кучу ссадин на лице.
— Давай, говори.
Мальчик сел на кровать, вздохнул и досадно кинул спортивную сумку на пол.
— Меня побили…
Сестра глянула на его лицо. Нахмурилась.
Задрала бровь.
— Ну а если серьёзно? – спросила она.
— Серьёзно…
— Не ври, не верю. Кто тебя вообще мог побить? Ты стаъших бьёшь! – прокортавила девочка, а потом перешла на шепот, - Ну и ты же пъоуждённый! Как это возможно?
— Вот так, Ксюша… вот так, - пробормотал Леонид, глядя на содраные костяшки, - Столько тренировок… столько боли… чтобы потом чуть не убил одногодка, - процедил он, - Да как так?.. Как, твою мать, так…
Леонида часто били. Он часто проигрывал. Это часть пути, часть тренировок. Но после пробуждения и взросления…
Это впервые, когда он проиграл одногодке. Он бы умер, если бы Кайзера не оттащили. Кайзер МОГ его убить. И… наверное, даже хотел.
Леонид думал, что он на вершине цепи, но настал день, когда его оттуда столкнули.
Только став пираньей, он встретился с акулой.
*****
Я стоял как истуканчик перед дверьми школы. Батя и мать снова рядом. Снова дети вокруг, снова темно и ветерок.
Начало прямо как вчера! Ну кроме рюкзачка – теперь я его собрал. Сам!
— Миша… пожалуйста! – надавила мама.
— Да понял, понял…, - вздыхаю.
Ну, дубль два.
Сначала к директрисе, слушаем как плохо драться, что после занятий на дисциплинарные работы и вообще, иди к кабинету, тебя представят. Я прощаюсь с мамой, батя остаётся и я, выдохнув, иду к классу.
Снова те же коридоры, снова всё пустое. О, зато класснуха уже здесь!
— Михаэль Кайзер, полагаю? – спросила строгая женщина в очках.
— Всё так, - закивал я.
— Да уж… ну и устроили вы вчера. За полторы минуты умудрились?
— Вы слишком долго писяли.
— Да как вы…, - ахнула она, - Да что это за язык такой?!
— Эзопов.
Обсикаться на перемене надо, привилегированная ты сотрудница в возрасте. Тебе пятнадцати минут не хватило?
Женщина лишь вздохнула, покачала головой, сказала ждать здесь и зашла в класс.
Ох… снова сердечко заколотило. Если я вчера боялся лишних взглядов, то сегодня-то… ёмаё, вся школа знает?!
— Садитесь! – слышу голос учительницы, - Класс, минуточку внимания! У меня для вас важная новость! Хотя после вчерашнего не особо и новость…, - вздохнула она, - У нас новый переведённый ученик, и я хочу его представить! Михаэль, заходи.
Учительница, простите меня грешного. Как же я вас понимаю! Я… тоже писять захотел.
Уа-а-ай, волнительно как. Да почему я не мог представиться вчера?! Макс сказал, что тут куча новых лиц! И что, они встретят меня ТАКОГО? Бешенного мальчика, который пришёл, подрался, проломил пол, и ушёл через две минуты? А-а-аргх, да что за ситуация такая?!
«Вху…», - начинаю быстро дышать, - «Раз… раз… раз, два, погнали!»
Быстро беру себя в руки, поправляю рюкзачок и захожу в класс! Первое, что вижу – пол починили. Оперативно. Второе, что слышу – абсолютную тишину. И третье, что ощущаю… десятки глаз на мне.
Ладно, я передумал. Можно мне домой?..
Захожу в класс. Встаю по центру. Оборачиваюсь. Дети конечно… знатно глаза выпучили.
Уа-а-й, как таращатся-то… Как же непривычно такое внимание сверстников!
Девочки таращатся. Мальчики. Все такие опрятные… о, а вот и Макс! Он очень злодейски улыбался, будто сегодня случится очередная причина для исключения. А за ним… Леонид. На лице ссадины, на меня даже не смотрит.
У меня внутри всё заскрипело. Кулаки начали сжиматься сами собой. Урод… эй ты, урод, а НУ ЖИВО СМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА!
«Гнев начинает просыпаться»
Ох, ёмаё!
Так, спокойнее! Помни теорию Садизма! Дед с бабкой тебе её разжевали, она логична и понятна!
Ага, блин. Только вот на практике всё куда тяжелее. Пока это лишь чужие слова и пока я их не прочувствовал – не видать мне нового мышления.
Мне нужно её применить в деле! В драке. Ведь именно в драке она полностью раскрывается и осознаётся! Может… кого-нибудь спровоцировать? Да… ха… да, точно!
Выловлю Морозова и всажу ему по затыл…
«Гнев просыпается»
А-ай, нет, это же и противоречит Теории! Ну как всё сложно! Ладно, выдыхаем. Вху-у-у…
Теория Садизма… Теория Садизма…
Да. Пока не надо злиться и давать волю Гневу.
Ещё будет время для боли.
Я успокаиваюсь и, вспомнив что-то хорошее, как учили на съёмках, натягиваю естественную улыбку. Чё, зря актёр, что ли? Это же, судя по всему, чуть успокаивает и детей при виде бешенного мальчика.
— Представьтесь, - говорит учительница.
— Всем здравствуйте! Михаэль Кайзер! Приятно познакомиться!
Все выпучили глазёнки ещё шире. Причём некоторые ЕЩË шире. О, а я, вроде их помню! В садике были! Ха, у меня есть знакомые! Это облегчает первые дни!
«Рой, выведи-ка все лица детсадовцев»
«Пользователь… вы сами их удалили, когда место искали»
«Да ёмаё!»
Не, правильно я вторую колонию в мозг пустил, правильно.
— Михаэль Кайзер переведённый ученик из Объединённой Кореи, - гордо говорит учительница, отчего, почему-то, девочки ахнули, - Сеульский Государственный Лицей Номер Один! Элитный класс для детей корпоратов!
Чего?..
Батя, ты перестарался…
— Да какой Сеул, он в Хабаровске полтора года сидел! – подскочил, естественно, Максим.
— Так, Соломонцев! А ну тише!
— Смоленцев я!
Я хмыкнул. Блин… а весело начинается!
Учительница поблагодарила меня, класс, и сказала присаживаться. Несмотря на угарную выходку Максима, я всё равно чуть нервничал. Но всё же… спасибо тебе Максим. Ты сгладил атмосферу.
Выдыхаю. Шагаю.
Было свободно три парты, и одна из них в центральном ряду, справа от Максима! Он у окна сидел, везунчик.
Все не сводят с меня глаз. Знакомые лица довольно расплываются
