было их и среди ущемляемых оными представителей земщины. Просто первые были на коне, имея за собой поддержку царя, а значит и нехилые ресурсы государства. В такой ситуации, надо было быть глупцом или юродивым, чтобы не половить рыбку в мутной воде, в целях повышения личного благосостояния.
Братья и отец Басмановы, например, как сказали бы в моём времени, «крышевали» несколько знатных земских семейств. На земли этих предусмотрительных людей не совершались лихие рейды новых царёвых слуг, с целью проверки благонадёжности. Набеги «разбойников» обычно обходили их стороной, кляузы и доносы от завистников не доходили до царского уха. За это семья Басмановых регулярно получала щедрые «подарки». Следить за этим процессом, как раз и входило в обязанности Захара. Также он, с несколькими дружками по царской службе, занимался охраной подопечных от нападок различных конкурентов. Нередко ему поручали и наказание строптивых. Для этой цели, он имел связь со сборным отрядом отчаянных людишек, из бывшего служивого люда, опытных воинов, набранных из отъявленных отморозков. Под видом разбойников, они опустошали земли строптивого боярина, не щадя ни слабого, ни малого.
Иметь подобного человека в недоброжелателях было опасно, поэтому ему часто накидывали небольшой бакшиш сверх оговорённой суммы, прекрасно понимая в чей карман попадёт этот излишек.
Но предку хотелось большего, поэтому его изворотливый ум придумал хитроумный и циничный план по набиванию своего кошелька.
Московский царь Иван 4, не зря носил прозвище Грозного. Много разных дел натворил этот суровый товарищ, беспощадно выжигая крамолу, сурово «зажимая» своевольную боярскую оппозицию. Ущемил он интересы и соседних государств, русская экспансия вызывало у них нешуточную тревогу.
Посему, о Грозном ходило много нехороших слухов. Откровенное враньё чередовалось с правдой, но поданной под самым неприглядным соусом и значительными преувеличениями.
Недоброжелатели не обошли стороной и царскую личную жизнь. Сплетни на эту тему распускались самые витиеватые.
Захар Боков, не утруждая себя мыслями о моральной стороне вопроса, цинично воспользовался этим в своих корыстных целях. По московским посадам тишком были запущены слухи, что царь приказал своим верным слугам провести перепись всех красивых девиц, лучшие из которых будто бы будут насильно свезены в Александровскую слободу на блуд и поругание. Для подтверждения, верные люди Захара, переодетые в чёрные опричные одежды, ездили по посадским улицам и опрашивали зажиточных жителей на предмет наличия у них хорошеньких девок. После чего напуганных отцов семейства посещал автор идеи и тонко намекал, что за определённую мзду готов, вычеркнуть девицу из перечня, ввиду недостаточной смазливости. Те рады были расстаться с толикой денег, лишь бы спасти кровиночку от поругания. До поры до времени схема работала безотказно, принося ощутимое пополнение заветной кубышки.
Сбой произошёл на семье боярина Юрьева. Так-то со знатными семьями, Захар старался не связываться. Здесь же глава семейства сгинул во время татарского набега, а малолетние сыновья попали в рабство. От них давно не было не слуху, ни духу. Тем не менее, гордая матушка - боярыня на угрозы не повелась, и платить доброхотам – защитникам отказалась. Пришлось изобразив нападение разбойников, увезти девицу силой.
После чего строптивой мамаше направили гонца с требованием о выкупе. И вот теперь, Захар ехал, чтобы забрать отступные. Разумеется, честно выполнять свою часть сделки он не собирался. Все жители усадьбы, должны пойти под нож. Опасные свидетели ему не нужны. Главное - забрать деньги. Конечно, придётся делиться с «братьями», как по воле государя называли друг – друга сослуживцы по опричному войску.
Братья! Как волки эти самые братья относились друг к другу. Стремясь выслужиться перед царём, они использовали малейшую оплошность товарища, чтобы беззастенчиво очернить его перед государем. Сделав тем самым маленький шажок для собственного возвышения.
. Тем временем, кривые посадские улочки сменились заснеженным полем, с еле угадывающейся между сугробами узкой колеёй-тропинкой, по недосмотру именующейся дорогой. Видно, пользовались ей не часто.
Вдали показались массивные деревянные ворота, встроенные посреди остроконечного тына, огораживающего немалых размеров усадьбу. Дорогу Захар помнил ещё по-вчерашнему, когда именно он и увозил отсюда неудачливую девицу. Пытавшихся было помешать произволу, нескольких боевых холопов с ржавыми сабельками, порубили без всякой жалости. И теперь, распахнутые настежь ворота, неубранные трупы, говорили о том, что жизнь покинула это место.
Странно! Судя по сведениям из памяти Захара, их должны были ждать с выкупом. Непонятно.
Но, такие мелочи моих товарищей, интересовали мало. Взойдя на высокое крыльцо, они, пройдя вдоль террасы, через тёмные сени, проникли на второй -жилой ярус здания. Протиснувшись через узкие двери, я со спутниками оказался в просторной зале с невысоким потолком, обшитым крашеными досками. Было холодно, печи не топили минимум сутки.
Где хозяйка-то – громогласно спросил один из моих спутников, Гаврила Васильев.
- Что-то не видно никого.
- Ну, так иди, поищи,- посоветовал я, с надеждой уменьшить количество противников. Так как, безучастно смотреть, как убивают невинных людей в мои планы не входило. У меня не такая закалённая психика, как у настоящего хозяина этого тела. К тому же, дни Захара были практически сочтены, скоро его покровители лишатся царской милости. Вроде бы Федька собственноручно, желая угодить царю, убьёт в темнице собственного отца, а потом сам отправится в ссылку.
Насупившись, Гаврила недовольно крякнул, но перечить не посмел, бормоча что-то себе под нос, он, громко хлопнув дверью, покинул помещение.
Двое моих оставшихся товарищей, не обращая на нас внимания, занимались более увлекательным делом. Развернув, некое подобие ковровой дорожки, в которую была завёрнута злосчастная девица, они с понятным интересом уставились на жертву. Одетая в длинную льняную рубашку, та очевидно сомлев дорогой, практически не подавала признаков жизни.
Братья Вахромеевы, Семён и Михайло. Один садист, другой простой «бык», ещё тупее моего предка – по своему интерпретировал я информацию из его памяти.
Семен, склонившись над девицей, задрал ей рубашку до колен, обнажив пухлые белые ноги с густо заросшим рыжеватыми волосами лобком.
- Брат, давай попользуемся девкой? Чего добру пропадать?- прошепелявил он, оглянувшись на меня.
Не дождавшись ответа, принялся расстегивать кафтан. Приспустив портки, он, опустившись на колени, грубо развёл девичьи ноги в стороны. Михайло, жадными глазами, не отрываясь, следил за действиями родственника.
- Пора,- как-то отстраненно подумал я. Заученным движением сабля покинула ножны. Подшаг, удар – и голова несостоявшегося насильника покатилась по грязному полу. Туловище, постояв пару секунд, тяжело рухнуло вниз, орошая девичье тело горячей кровью. Видимо, последняя попав девице на лицо, закупорила дыхательные отверстия, от чего та внезапно очнулась, зайдясь в судорожном кашле.
Но, мне пока было не до неё. Выхватив оружие, на меня с рёвом накинулся Михайло
