Стихотворения - Марина Ивановна Цветаева

И полушки не поставишь

На такого главаря.

Лодка-то твоя, товарищ,

Из какого словаря?

В лодке, да еще в любовной,

Запрокинуться — скандал!

Разин — чем тебе не ровня? —

Лучше с бытом совладал.

Эко новшество — лекарство,

Хлещущее, что твой кран!

Парень, не по-пролетарски

Действуешь — а что твой пан!

Стоило ж в богов и в матку

Нас, чтоб — кровь, а не рассвет! —

Класса белую подкладку

Выворотить напослед.

Вроде юнкера, на Тоске

Выстрелившего — с тоски!

Парень! не по-маяковски

Действуешь: по-шаховски.

Фуражечку б на бровишки

И — прощай моя джаным!

Правнуком своим проживши,

Кончил — прадедом своим.

То-то же, как на поверку

Выйдем — стыд тебя заест:

Совето-российский Вертер.

Дворяно-российский жест.

Только раньше — в околодок,

Нынче ж…

— Враг ты мой родной!

Никаких любовных лодок

Новых — нету под луной.

Выстрел — в самую душу,

Как только что по врагам.

Богоборцем разрушен

Сегодня последний храм.

Еще раз не осекся,

И, в точку попав — усоп.

Было стало быть сердце,

Коль выстрелу следом — стоп.

(Зарубежье, встречаясь:

«Ну, казус! Какой фугас!

Значит — тоже сердца есть?

И с той же, что и у нас?»)

Выстрел — в самую точку,

Как в ярмарочную цель.

(Часто — левую мочку

Отбривши — с женой в постель.)

Молодец! Не прошибся!

А женщины ради — что ж!

И Елену паршивкой

— Подумавши — назовешь.

Лишь одним, зато знатно,

Нас лефовец удивил:

Только вправо и знавший

Палить-то, а тут — слевил.

Кабы в правую — свёрк бы

Ланцетик — и здрав ваш шеф.

Выстрел в левую створку:

Ну в самый-те Центропев!

Зерна огненного цвета

Брошу на ладонь,

Чтоб предстал он

в бездне света

Красный как огонь.

Советским вельможей,

При полном Синоде…

— Здорово, Сережа!

— Здорово, Володя!

Умаялся? — Малость.

— По общим? — По личным.

— Стрелялось? — Привычно.

— Горелось? — Отлично.

— Так стало быть пожил?

— Пасс в нек’тором роде.

…Негоже, Сережа!

…Негоже, Володя!

А помнишь, как матом

Во весь свой эстрадный

Басище — меня-то

Обкладывал? — Ладно

Уж… — Вот-те и шлюпка

Любовная лодка!

Ужель из-за юбки?

— Хужей из-за водки.

Опухшая рожа.

С тех пор и на взводе?

Негоже, Сережа.

— Негоже, Володя.

А впрочем — не бритва —

Сработано чисто.

Так стало быть бита

Картишка? — Сочится.

— Приложь подорожник.

— Хорош и коллодий.

Приложим, Сережа?

— Приложим, Володя.

А что на Рассее —

На матушке? — То есть

Где? — В Эсэсэсэре

Что нового? — Строят.

Родители — родят,

Вредители — точут.

Издатели — водят,

Писатели — строчут.

Мост новый заложен,

Да смыт половодьем.

Все то же, Сережа!

— Все то же, Володя.

А певчая стая?

— Народ, знаешь, тертый!

Нам лавры сплетая,

У нас, как у мертвых,

Прут. Старую Росту

Да завтрашним лаком.

Да не обойдешься

С одним Пастернаком.

Хошь, руку приложим

На ихнем безводье?

Приложим, Сережа?

— Приложим, Володя!

Еще тебе кланяется…

— А что добрый

Наш Льсан Алексаныч?

— Вон — ангелом! — Федор

Кузьмич? — На канале:

По красные щеки

Пошел. — Гумилев Николай?

— На Востоке.

(В кровавой рогоже,

На полной подводе…)

— Все то же, Сережа!

— Все то же, Володя!

А коли все то же,

Володя, мил-друг мой —

Вновь руки наложим,

Володя, хоть рук — и —

Нет.

— Хотя и нету

Сережа, мил-брат мой,

Под царство и это

Подложим гранату!

И на раствороженном

Нами Восходе —

Заложим, Сережа!

— Заложим, Володя!

Много храмов разрушил,

А этот — ценней всего.

Упокой, Господи, душу

Усопшего врага твоего.

До Эйфелевой — рукою

Подать! Подавай и лезь.

Но каждый из нас — такое

Зрел, зрит, говорю, и днесь,

Что скушным и некрасивым

Нам кажется <ваш> Париж.

«Россия моя, Россия,

Зачем так ярко горишь?»

Бич жандармов, бог студентов,

Желчь мужей, услада жен,

Пушкин — в роли монумента?

Гостя каменного? — он,

Скалозубый, нагловзорый

Пушкин — в роли Командора?

Критик — ноя, нытик — вторя:

«Где же пушкинское (взрыд)

Чувство меры?» Чувство — моря

Позабыли — о гранит

Бьющегося? Тот, соленый

Пушкин — в роли лексикона?

Две ноги свои — погреться —

Вытянувший, и на стол