Роба метнулся к компьютеру, в котором у него имелась многофункциональная программа перевода со многих языков мира. Ввел надпись строчными буквами в открывшееся окно, которое помигало немного и сбоку высветило встречный вопрос о языке, с которого необходимо было осуществить перевод. «С любого» - он выбрал неопределенную позицию. Окошечко вновь помигало и выдало перевод: «Даже надеясь – заслужи». И сбоку вылезла информация о языке – «испанский». Роба пожал плечами – надпись на гербе ничего ему не говорила. Вероятно, какой-то родовой девиз, только странный по содержанию. Однако, главное было достигнуто - он знал теперь на каком языке было исполнено само письмо.
Целых четыре вечера, вооружившись распечатанными образцами различных латинских текстов, а также довольно сильной лупой, Роба переносил обычной шариковой ручкой буквы и слова на бумагу. Затем еще вечер сверялся с подлинником и, наконец, ввел текст с помощью клавиатуры в программу переводчика. Тот думал совсем недолго и почти сразу выдал готовый текст. Предложения в нем, однако не складывались, многие слова не сочетались друг с другом, а смысл в целом был вообще пока непонятен.
Еще две недели ушло у Робы на переработку и осмысление текста. Он хитрил с компьютерной программой: вводил слова поодиночке и парами, перемещал их внутри предложения, пользуясь испанским словарем менял некоторые буквы в словах, словом плодил и плодил различные варианты перевода. Затруднительно описать все робины муки, но результат (и какой!) был все-таки получен. В окончательной редакции, потребовавшей полуторамесячных трудов, текст загадочного послания выглядел следующим образом.
«Командующему экспедиционными силами в Новых Землях Испанской Короны Сеньору Эрнандо Горалесу.
Высокородный Сеньор!
Свидетельствуя свое полное уважение гранду Кастилии и Арагона, этой рецептой хочу объяснить Высокородному Сеньору настоящие причины больших потерь во вверенном мне отряде.
Начало нашего похода проходило благополучно, лишь напившись дурной водой, долго болели животами четыре наших солдата. Жители арауканских селений, завидя наших воинов на лошадях и услыхав гром наших выстрелов, сдавались без боя и приносили в наш лагерь богатые дары из золота, серебра и самоцветных камней. Их вожди безропотно отдавали себя во власть Короны, скрепляя договоры отпечатком левой ладони.
Однако у предгорий Больших Восточных гор, вершины которых белели снегами, нам встретилось племя, вождь которых впервые открыто высказал нам свое неповиновение. Он категорически отказался стать подданным Короны и отдать свои земли под власть Juana la Loca (Хуаны Безумной – примеч. автора) Королевы Кастилии и Арагона. Я отдал приказ своим солдатам полностью уничтожить непокорных, в назидание всем иным туземным племенам, однако сделать этого не удалось. Схваченный нами вождь легко освободился от стянувших его тело пут и мгновенно скрылся в джунглях. За ним успели последовать и большинство его сородичей, лишь некоторые из них были убиты моими солдатами.
С тех пор мой отряд непрерывно подвергался нападениям со стороны коварных туземцев, во главе с вождем, которого индейцы величали Быстрым Ягуаром, мы же прозвали его Желтым Дьяволом. Кожа его отличалась темной желтизной с красноватым оттенком, как у здешнего самородного золота. И помогал ему, должно быть, сам Дьявол. Он действительно обладал неимоверной скоростью передвижения, чему я был непосредственным свидетелем. И владел магическими силами, которые оберегали его от наших пуль. В многочисленных стычках он даже ни разу не был ранен, хотя и являлся главной целью наших ружей.
Мы теряли солдат и вместе с этим уважение местных покорившихся нам вождей. Наши засады не дали никаких результатов, а наши каменные, железные и свинцовые пули, по-прежнему, не причиняли ему никакого вреда, хотя мы стреляли иногда в упор. Справедливо считая, что он действует в союзе с самим Дьяволом, которому продал душу, я приказал отлить пятьдесят серебряных пуль и зарядить ими наше оружие.
С помощью подкупленных туземцев мы узнали о том, что вождь горных арауканов Быстрый Ягуар собирается совершить обряд жертвоприношения в Священном Колодце, с тем, чтобы боги (я же считаю Дьявол) были по-прежнему к нему милостивы. Так местные племена именуют небольшой округлый водоем в глубокой горной впадине, который со всех сторон окружает очень густой и непроходимый лес. В колодец этот бросают жертвы, увешанные золотыми украшениями того же веса, что и сами жертвы. Считается, если жертвы утонули – значит, боги их приняли и будут в дальнейшем благосклонны к принесшим жертвы. Впрочем, обозрев тот колодец, я сделал вывод, что брошенный туда человек спастись не сможет ввиду отвесности и гладкости его краев.
Однако продолжаю. Около полудня мои солдаты, числом сорок, затаившись в лесу, по моей команде ударили дружным залпом по процессии, которая шла по тропе к священному водоему. Все девять участников ритуального шествия были убиты на месте, в том числе юноша и девушка, предназначенные для принесения в жертву. Однако Желтого Дьявола не взяли и серебряные пули, он не получил даже малейших ранений и мгновенно, со сверхъестественной скоростью скрылся в джунглях. Поскольку тропа была перекрыта, а в прилегающей лесной чаще находились мои воины, Желтый Дьявол буквально взвился на верхушку высоченной пальмы и, передвигаясь прыжками по вершинам деревьев, вскоре пропал из виду.
С тех пор он продолжал мстить нам, убивая наших солдат, пока, наконец, я не подкупил его властолюбивого соплеменника, который сам хотел занять место вождя. В один из вечеров он украдкой подсыпал в питье Желтому Дьяволу порошок из плодов Сонного дерева, произрастающего в этих местах. И когда вождь крепко уснул, предатель дал нам об этом знать густым дымом костра.
Остерегаясь проявлений магической силы, мы заковали ноги и руки Желтого Дьявола в прочные серебряные цепи, а на шею повесили спереди и сзади два серебряных христианских креста.
Поскольку я давно уже не был на родине, я сам решил отвезти пленника в Испанию, передать его в руки Святой Инквизиции для снятия чар и затем подарить его королеве. Поэтому я погрузил скованного вождя на свой корабль Санта Девис и направился к родным берегам.
Очнувшись, пленник немедленно потребовал встречи со мной. В ходе нашей беседы он не признал себя пленным, так как, по его словам, не был побежден в честном бою и наотрез отказался считать себя рабом испанской королевы и подданным Короны.
Да, Сеньор, чуть не забыл отметить, что первым делом Желтый Дьявол потребовал свой амулет, который называл Повелителем Мгновений. Действительно, с шеи у него была снята какая-то пластинка с непонятными символами и с изображениями лунных затемнений.
Пластинка эта была изготовлена не из металла, а из какого-то необычного камня коричневато-золотистой расцветки. Правда, висела она на толстой золотой цепи, которая была сразу же изъята в пользу Короны. Касательно пластинки: мой ювелир не признал ее драгоценным камнем, а мой лекарь (он же отрядный чародей) не нашел в ней никакой магической силы. Следует отметить, что уже позже, на третий день, продолжая изучать свойства пластинки, лекарь неожиданно куда-то пропал. Его поиски на корабле ни к чему не привели, но в океане случается всякое. Пластинка же лежала возле его койки, и я впоследствии положил ее в свою шкатулку.
Однако докладываю дальше. Увидев пластинку в моих руках, Желтый Дьявол пришел в сильнейшее волнение. Услышав мой отказ возвратить ему амулет, он плечами отшвырнул двух стороживших его солдат, выскочил на палубу корабля и бросился в океан.
Считая, что в силу своего магического дара, он может выплыть даже скованным, я долго лично следил с помощью зрительной трубы за этим местом, но пленник из воды так и не показался. В условиях полнейшего штиля в тот день я непременно бы его обнаружил.
Я думаю, без своего амулета он окончательно лишился связующего звена с Дьяволом и своих сверхъестественных способностей, которые длительное время помогали ему убивать верных слуг Короны и оставаться безнаказанным.
Заканчивая свою рецепту, выражаю глубочайшие извинения за отнятое у Сеньора время, но иным образом я не могу объяснить гибель шестидесяти семи солдат из моего отряда.
Касаюсь пером своей шляпы кончика Вашего сапога и заверяю в полнейшем к Вам почтении.
Уповаю на милость Божию и Вашу
Ваш преданнейший подчиненный и верный слуга
Лейтенант Короны
Эрнан Эргадес»
Август третьего дня 1623 года от Рождества Христова
Но самое интересное заключалось в том, что внизу последнего третьего листа явно рукой деда пастой красного цвета обычной шариковой ручки крупными буквами было написано одно слово: «VENTILO». Роба сразу же нашел в словаре перевод этого слова с латыни: «вею, махаю» и очень удивился. Педантичный и крайне аккуратный дед просто не мог оставить какую-то небрежную пометку на столь ценном старинном документе. На всякий случай, Роба не поленился, сверил наклон и манеру написания дедом различных слов, в том числе и иностранных и убедился – это определенно дедов почерк.
