- Крестовый поход? – переспросил я. – У вас что, тоже религиозные войны были?
- Э-э-э… Не понимаю, о чем ты? – растерялся Финн.
- Ну, ты походя упомянул один примечательный факт из нашей истории, - пояснил я. – Вот я и подумал…
- Ах это! Не обращай внимания, - он усмехнулся. – Ты думаешь, на каком языке мы с тобой сейчас разговариваем?
- Ну всяко не на суахили, - не понимая куда тот клонит, пошутил я. – Хотя бы потому, что его не знаю. На моем родном, великом и могучем русском, очевидно же!
- Вывод просто блестящий! – ехидно похвалил меня Финн. – Вот только один момент ты не учел: когда я, по-твоему, успел бы выучить этот ваш «русский», да еще и всю историю твоего народа в придачу, если я здесь впервые, в совокупности и часа не пробыл, да и еще с учетом того, что был все время занят отстрелом местной фауны?
- Ну-у-у… Не успел бы, - прикинув варианты, исключив самые фантастические, типа того, что язык и история волшебным образом вкладывается в голову каждого попаданца или путешественника между мирами, ответил я. – Ну и в чем тут дело?
- В самой Системе, конечно! – пояснил Финн. – Это она складывает мои образы в понятные тебе слова и доносит до твоих ушей так, как если бы мы с тобой были соплеменниками всю жизнь и мыслили одинаковыми категориями и соответственно наоборот. Я-то говорю с тобой на языке, на котором уже давно никто кроме меня не разговаривает. Очень удобно, на мой взгляд. Пожалуй, это единственная вещь, о потере которой я буду искренне сожалеть, когда наконец сломаю Систему и все это прекратится.
- То есть твой единоличный «крестовый поход» он против системы, - догадался я. – Звучит довольно круто, но на мой взгляд не очень-то реализуемо на практике.
- Ты так думаешь, потому что еще очень юн и зелен по системным меркам. Просто поверь моему опыту, на самом деле сломать можно все что угодно.
- Знаешь, - с сомнением сказал я. – Судя по твоему невеликому уровню, ты и сам-то не сильно в этом шаришь.
- Странно слышать такое от человека, который пусть и не с первого взгляда, но все-таки очень быстро сумел раскусить эту сучку адмирала и даже имя ее выкупил. Мне, например, такой фокус не удастся провернуть при всем желании. Что за умение, кстати, не поделишься информацией?
- Истинная суть вещей, - неохотно ответил я. Не знаю, стоило ли делиться такими сведениями о себе с, по сути, совершенно мне незнакомым человеком, но тут я сам оплошал и отчего-то отказать ему было немного совестно.
- Забавно. Никогда прежде о таком не слышал, - признался Финн. – Должно быть очень полезная фигня. Но вот тебе мой совет: никому и никогда о нем не рассказывай. Иначе потом проблем не оберешься.
- И тебе зря сболтнул, да? – запоздало спросил я.
- Абсолютно зря, - подтвердил он. – Кто знает, где и когда я смогу использовать эти сведения тебе во вред? Жизнь, она длинная, сегодня мы с тобой по одну сторону баррикад, а завтра уже по разные. Есть, конечно, мизерный шанс того, что наши дорожки разойдутся настолько сильно что больше никогда не пересекутся, но с учетом тотального вмешательства Системы во все и вся, я бы на него особо не рассчитывал.
Сам того не подозревая, этот странный пришелец подтвердил некогда возникшие у меня подозрения насчет того, что все происходящее вокруг уже не является результатом каки-то наших действий. Осознанного или спонтанного выбора, вселенского рандома или цепью случайностей. И если раньше я мог только догадываться о наличии неких «рельс» в так называемом «игровом процессе», который нам навязан всемогущей Системой. То теперь, когда выяснилось, что мне не одному такое «кажется», а некоторые так и вообще стараются жить этому вопреки, я был совершенно уверен, разве что самую малость еще сомневался, что любая подстава от Системы просчитана ею сильно заранее. Может быть и игроки на этой доске вовсе не мы сами, а кто-то еще.
А раз так, то за меня, судя по всему, играет какой-то недалекий школьник, не особо заботящийся о моем будущем. Этот мелкий засранец, просто косячит направо и налево и ловит от этого только ему одному понятный фан. Лучше не буду о таком вообще задумываться, так и с катушек недолго слететь.
- Ты поэтому против нее воюешь? – спросил я, отогнав от себя нерадостные мысли. – Не нравится, когда кто-то вмешивается в твою жизнь?
— Это тоже немаловажно, - ненадолго задумавшись, осторожно ответил Финн. – Но в основном нет, не поэтому. Впрочем, это слишком личное и отвечать я не буду. И вообще, чего это ты тут выспрашиваешь? Тебе заняться больше нечем?
- Должен же я как-то выяснить что вы за люди такие? – попытался оправдаться я. – Если я правильно понял вашу командиршу, то в ближайшее время нам часто придется прикрывать друг другу спину. А без доверия это довольно сложно. Ну и потом, ты вроде был совсем не против поболтать, разве нет?
— Это только потому, что последние несколько лет я безвылазно в одиночке просидел, - пояснил Финн. – И пообщаться мне удавалось разве что с дознавателями, да и то изредка. А они, надо признать, не самые подходящие для светской беседы парни. Привыкли, понимаешь, верить только тем словам, которые ты под пытками говоришь, ну, может еще под сывороткой правды. Правда эта дрянь не на всех одинаково действует. У большинства, само собой, язык как помело становится, на некоторых совсем никак не сказывается, а кто-то сразу возьмет, да и
