не оказалось скоростников, которые хоть как-то могли потягаться со мной в скорости.
Я бежал по дороге как заяц, петляя между автомобилями, брошенными хитрожопыми гражданами прямо тут, чтобы их как можно сильнее повредили участники конфликта.В таких случаях так же была положена компенсация, чем вольные беззастенчиво пользовались. Ну хоть не казнили за порчу имущества и то хлеб.
Держа умеренно быстрый темп бега, чтобы преследователи не отстали, я распаковал камеру и теперь внимательно изучал инструкцию прямо на ходу. Так, вроде всё просто. Надеть толстый ошейник управления и запустить небольшого дрона. Потом подключить ошейник к телефону и начать трансляцию…
Но тут мне пришлось отвлечься от обучения на странного деда с костылями, который быстро ковылял мне наперерез. Он остановился, широко развёл руки и преградить мне путь. Его взгляд цепко держал меня и как только я слегка менял курс, он по крабьи смещался в том же направлении.
Пришлось остановиться прямо перед ним.
— Отец, ты чего, жить надоело⁈ — спросил я, с подозрением прищуриваясь.
— Нет, но моим внукам нужна квартира! — с вызовом произнёс он, хватая меня за футболку.
А-а-а, так вот почему было столько радостных комментариев под предупреждением о войне! Логично, чё уж. Значит и зрителей будет много!
Раз уж всё равно остановился, то закончу подключение, настройки и подготовлюсь к трансляцию. Всё равно бойцы теперь приближались осторожно, боясь атаковать издали и тем самым зацепить ушлого деда.
Готово! Теперь аккуратно выскользнуть из футболки, оставив её деду на память, и бежать к поместью Лукиных, пока сюда со всего района не сползлись старики, готовые ради своих потомков размазаться по асфальту тонким слоем. Чуть позже я дам им такой шанс — у меня уже появилась интересная мысль по поводу скупки душ за рубли, но это потребует надёжного источника стабильного дохода.
Камера бодро жужжала за моим плечом лопастями скрытых пропеллеров, не отставала и передавала отличную картинку. Если верить инструкции, то у неё имелось несколько запрограммированных алгоритмов кинематографических пролётов над местностью, управление жестами и автоматическое позиционирование по солнцу, чтобы не засвечивать кадры. Ориентировалась она с помощью ошейника, а так же имела минимальный набор сенсоров, чтобы огибать препятствия.
Что ж, пора начинать трансляцию!
Я взобрался на высокую красную машину, задал алгоритмы летающей камере и картинно развёл руки в стороны. Несколько секунд дожидался ветра нужной силы, чтобы тот красиво трепал мои чёрные волосы и, включив запись, громогласно и пафосно изрёк на весь район:
— Аз есмь Мудищев! Да свершится правосудие именем моим над нечестивцами, что отринули честь и благодетель! — и такой перст осуждающий вытянул в сторону наёмников.
Дрон сделал красивый облёт вокруг моего полуголого, поджарого тела с умеренным рельефом мышц, запечатлев эпичность момента и позы. Правда всё портили выпученные глаза на ошарашенных лицах мужиков, да дед, чья вставная челюсть упала на асфальт с громким стуком, когда он удивлённо разинул рот.
Ну, ничего не поделать, ведь не все обладают таким же выдающимся актёрским талантом как я! Поэтому невозмутимо продолжил:
— Пришло время отделить козлищ от агнцев и…
— Да деритесь вы уже! — перебила меня громким криком пухленькая женщина, активно лузгающая семечки на балконе пятого этажа.
— Стойте, нет! — сразу раздался ещё один женский выкрик из окна соседнего дома. — Дайте котлеты дожарить!
— Да, ёп, — громко поддержал беседу пьяный мужик со второго этажа, курящий на балконе, — давайте, ёп, минут через пять начнёте, а? Я пока за пивком сбегаю! Бля буду, я быстро.
Я с интересом огляделся по сторонам. Местные жители высыпали на балконы и пялились на нас в окна. Рядом со многими виднелись напитки и закуски. Хлеба и зрелищ народу в чистом виде, так сказать. Одобряю!
Всё это конечно забавно, но главный герой тут я, поэтому пришлось громко рявкнуть на всю улицу разом:
— А ну все заткнулись, нахер! Доставайте сапоги — сейчас тут прольются реки крови! — и жутенько так улыбнулся для пущего эффекта, а потом и вовсе расхохотался демоническим смехом.
Хитрый дед вдруг передумал умирать и быстро поковылял прочь, забыв на земле выпавшую челюсть и оставляя за собой мокрую дорожку.
Побледневшие наёмники кое-как сосредоточились, и, похоже, сжали не только зубы, но и ягодицы. Их трясущиеся руки направили пляшущее оружие в мою сторону, с трудом держа меня на прицеле. Но они всё-таки сумели раскрыть сведенные судорогой страха рты, чтобы призвать контрактных тварей.
— Да начнётся пир духа! — эпично взревел я и бросился в атаку.
— Пирдуха! — заржал откуда-то справа пьяный голос, ломая всю эпичность момента.
Глупые людишки предвкушали веселье и ещё не понимали, какое именно зрелище их ждёт!
Я сливаю всю оставшуюся отвратительную энергию на один единственный рывок, уже предвкушая сладкий вкус чистейшей силы Мироздания, из которой и состоят человеческие души.
Никто из присутствующих не в состоянии уследить взглядом за моими движениями — был только громкий хлопок, когда мое тело преодолело звуковой барьер. Миг спустя, я уже стою перед одним из наёмников, как бомж, поскольку одёжда конкретно стёрлась о воздух. У ботинок отпала подошва, а от шорт остались одни развевающиеся на ветру карманы, но телефон и ошейник в порядке, за что спасибо производителю.
В одно касание избавляю мясную оболочку от духовного наполнения, и в этот раз предусмотрительно съедаю душу сразу на пути в небытие, ловко отделив её от мерзкого клопа.
А теперь нужно эффектно «убить» на камеру уже мёртвое тело. Хватаю труп поперёк, поднимаю над головой и со всей силы дёргаю в разные стороны. С громким треском оно разделяется на две половины, заливая меня кровью с ног до головы и осыпая требухой. Что ж, налипшие на мою раскалённую кожу внутренности наёмника вполне годная одёжка для подобного шоу. Вокруг воцаряется звенящая тишина и кого-то из зрителей рвёт с балкона.
— Теперь настал ваш черёд, жалкие черви! — пафосно провозглашаю я, медленно поворачиваясь к оставшейся четвёрке позеленевших мужиков и небрежно убирая со лба свисающий кусок печени, который загораживает обзор.
— Сдохни! — отчаянно кричит один из них и пытается достать меня способностью духа.
Ключевое здесь — пытается. Ведь в отличии от местных, я прекрасно вижу эту дрянь и могу с лёгкостью уклониться.
Тугая струя какой-то дряни устремляется ко мне изнутри «пакета» через мясистый нарост. Смещаюсь чуть в сторону, а за моей спиной синенький автомобиль тут же превращается в дымящийся,
