труд здесь стоит намного дороже, а золото — намного дешевле. Не всегда и не со всем: зачарования недороги, как и еда, особенно на Гратисе. А вот плоды технологического производства, вроде тех же барж, кстати, домов и прочего — запредельно дорого. Тысячи и десятки тысяч золотых.
Правда, тут не стоит забывать возможность того, что братцы-акробатцы вешают мне лапшу на уши. А архивариус, с расценками на те же дома — им не только начальник, но и подельник в противоправных действиях в мой адрес. Но проверить их слова — несложно, вплоть до того, что навестить какой-нибудь другой город.
И вот если не врут — чёрт знает, что делать… Ладно, сначала надо проверить, а потом думать, логично решил я, прощаясь с архивом. И потопал, задумчивый, к нашему буксиру.
Буксир был на месте, экипаж — не сломался и даже не потерялся. Так что я ухватил старпома, боцмана и плотника (как оказалось — отдельная, причём офицерская должность) и потащил их к мануфактурам. По дороге озвучив узнанное, дождался «жадины какие!» — но… никакого изумления. Стал уточнять, что за фигня, и выяснилось, что я немного неправильно оценивал всякое кораблестроение.
Для начала, оказалось что корифейство производит корабли только само для себя. Не потому, что «никому не сделаем», а потому, что никто не может себе позволить. Три трансокеанника родов на Пряном — всё, что построили верфи корифейства за деньги. Судя по рассказам — вообще.
А как делается корабль, со слов экипажа. Для начала, тот кто хочет корабль, плывёт в глубокую жопу материка Зиманды. Там ему делают деревянный корабль типа Потрясателя, за тысячу-другую авров, что, на минуточку, цена вполне сносного владения в Золотой Волости. Владения не для рода, конечно, а для одного владетеля, но тем не менее.
Строится, кстати, этот корабль примерно год, обычно во владении, специализирующемся на кораблестроительстве. А вот после либо покупается аквенге у корифейства, как и его установка — что тоже дорого, но дешевле самого корабля. Или заводятся морские змеи — что в теории выгоднее, но «мастеров змей» изрядный дефицит, да и ценник на «конкурентное оборудование» эти дефицитные товарищи знают.
Что, кстати, объясняет внешний вид речных калош, меня в своё время удививший, в плане того, что колёсный двигатель впердолен в явно парусное судно. Так, в общем-то, и было: само корифейство, судя по скоростному катеру на Пряном, до специализированных судов прекрасно доросло, но их у него не покупают, так что аквенге ставятся на парусные лоханки из жопы Зиманды.
Дотопали до одной мануфактуры: здоровенное здание, с ангарами для кораблей. Мои водоплавающие поводили руками, порассказывали, что нам нужно. Местные мастера радостно повращали пальцами у висков и назвали ценник.
— Угу. Подумаем, — буркнул я, мрачно топая из этого места обдирания к другим мануфактурам.
И — то же самое. Через пару часов я, пригорюнившись (но с сиволапой внешне мордой) топал назад. Ну и водоплавающие рядом ошивались.
— Много не хватает? — наконец подал голос старпом.
— До… много, — оскалился я в ответ. — И продажа этого буксира не слишком поможет — в текущих раскладах его проще оставить, как резервный источник хода, — хмыкнул я.
Вообще, помимо того, что ценники местных корабелов не поддавались никакому разумному определению, я узнал довольно много. Например — как пиратствуют. Баржами, как это ни смешно, просто делают эту баржу бронированной и вооружённой. Вплоть до того, что буксир просто заводится в специальную выемку, фиксируется там и выполняет функцию двигателя, будучи защищён баржей. Но по нашим нуждам… В общем, четыре тысячи золотых — минималка, сделанная из говна и палок. То есть, местные просто отказывались делать нужные нам габариты без той же стальной основы — мол, «развалится». Плотник хмыкнул, пытался на пальцах показать, что «нет» — послали. Делай сам, мы не будем, типа того.
Это не говоря о том, что за строительную древесину гнули такой ценник, что разницы между деревом и стальными бортами не было. Собственно, стальные борта местные жадины нам и предлагали, что, в общем, вроде и нормально… Но дороже в десять раз, чем у меня есть!
— Мы сами сделать можем? — уточнил я у этого полезного типа.
— Нет, Михайло Потапыч. У нас корабельная команда, а не мастерская, — оправдывался этот спец. — Да и я — не корабел, уж простите. Примерно как — знаю, но сам корабль не сотворю, даже баржу.
— А боцман тут мне врал всякое, — смотрел я прокурорски на зардевшегося, как бухая в дрезину девица, боцмана.
— Да откуда ему знать, ваше почтенство! Ремонт на ходу, палубу отдраить, — махнул рукой плотник.
В общем, вернулись на буксир, закупились по дороге пожрать и выпить, и стал я думать тяжкую думу, параллельно консультируясь. Варианты с криминалом меня не слишком привлекали… но отказываться от них я не собирался. Но и тут был облом, по крайней мере, со «спереть баржу». Водоплавающие на мануфактурах клювом не щёлкали, выяснили кучу производственных моментов. И то, что производили на Земле Богов и окрестностях, нам банально не годилось — какие-то углове напряжения при штормах и прочая хренотень. Грубо говоря, в «нормальный» морской шторм, который Потрясатель преодолевал без проблем на высокой скорости, а обычный морской корабль покачает и всё, эти баржи просто сложатся. Плотник при этом стал трындеть на тему того, что у местных корабельных высеров есть свои достоинства — мол, держат какую-то «береговую рябь» или ещё какую-то аналогичную пакость, но я это словоблудие прекратил.
— Коррроче. Я — желаю вернуться к Зиманде, — отрезал я. — Возражения есть? — уточнил я.
Самоубийцы в команде так и не завелись, так что ответом стало поматывание башками.
— Далее. Вы хотите и готовы рисковать и вкалывать? Не уверен, что это понадобится, но…
— Готовы, Михайло Потапыч, — решительно заявил старпом. — Место тут дурацкое, без корабля нам тут только землю пахать. И это владетелям! — приосанился он. — А простым матросам разве что на корм скоту, — несколько сгустил он краски.
Но вообще — да. Прецедентов я не нашёл, но по факту местное законодательство вообще не
