– Я буду лю... – Трина тут же захлопнула свой рот, в ужасе от того, что только чуть не сказала.
Наварро прищурил глаза.
– Что?
– Ничего.
Его черная бровь поползла вверх.
– Абсолютная честность, детка. Закончи свою мысль.
Она отвернулась от Наварро, к щекам подступило тепло, и она чувствовала, что покраснела.
– Трина... не заставляй меня вытаскивать это из тебя, – он улыбнулся и нажал кнопку на пульте.
Она дернулась от ощущения вибратора на своем клиторе, установленного на максимальную скорость. Трина закрыла глаза, закусив губу, и позволила удовольствию ее захватить. Вибратор вдруг выключился, и она распахнула глаза.
– Я это и имела в виду, – улыбнулась Трина.
– Детка, если ты не скажешь мне, что хотела, я свяжу тебя по рукам и ногам и буду делать так снова и снова, пока ты не закончишь то чертово предложение. Мы ведь абсолютно честны друг с другом, помнишь?
– Я хотела сказать... – Она встретила его взгляд и снова покраснела. – Я буду любить тебя даже, если ты станешь весить целую тонну.
Трина ждала, что он станет напряженным, нахмурится или еще как-нибудь негативно отреагирует на ее слова, но Наварро улыбнулся, а его глаза засияли. Он отбросил пульт на кровать и потянулся к Трине, руками обхватив ее лицо.
– Ты любишь меня?
Она попыталась отвернуться, но Наварро придвинулся ближе, теперь его лицо было от нее всего в нескольких дюймах. Он удерживал ее, и Трина была не в силах пошевелиться, когда подняла на него свой взгляд. Она любила эти проклятые глаза и подумала, что могла бы смотреть в них целый день. Наварро улыбнулся.
– Скажи мне это, детка. Пожалуйста? – его голос понизился до хриплого шепота.
Трина знала, что принадлежит ему и выдала себя, оговорившись. Она сделала глубокий вздох и медленно выдохнула. Он просил правду, значит, она скажет ее.
– Я... люблю тебя. Не знаю, как это произошло так чертовски быстро, но это так.
Наварро ухмыльнулся.
– Спасибо, Господи.
Ее брови взлетели вверх от удивления.
– Спасибо, Господи?
Он кивнул, ухмыльнувшись.
– Ты думаешь, мое желание жить вместе связано с чертовым сексом каждую ночь? Я так схожу по тебе с ума, черт побери, что уже не смешно. Я понял, что влюбился в тебя, в ту ночь, когда ты позволила мне связать и заклеймить себя. Подозревал, что мои чувства слишком сильны, и все происходит слишком быстро, поэтому боролся с этим. Я сопротивлялся, но когда ты оседлала мои колени, позволила мне заклеймить свою кожу веревкой... Черт, детка, ты и на мне выжгла клеймо.
Трина потянулась к нему, обхватив подбородок Наварро.
– Скажи это мне.
Он придвинулся ближе, так что их губы почти соприкоснулись.
– Я люблю тебя, Трина.
Она кинулась к нему, и их тела столкнулись. Он рассмеялся и схватил Трину, а в следующую секунду они оба повалились на кровать, и его тело смягчило удар. Трина оказалась сверху и поцеловала мужчину. Наварро искал что-то, вытянув руку, и она вдруг закричала прямо в его губы, когда ее клитор начал сильно вибрировать. Очевидно, мужчина нашел пульт.
Наварро перекатился, оказавшись поверх нее. Он раздвинул бедра Трины, врываясь в нее одним резким движением, глубоко загнав в нее свой член. Он вбивался в нее одновременно с сильнейшими вибрациями. Трина оторвала от мужчины свои губы, чтобы случайно не прикусить его, и откинула назад свою голову от чистого удовольствия, которое он ей доставлял. Наварро начал объезжать ее жестко и быстро, его тело властвовало над Триной и внутри нее.
– О Боже.
– Назови мое имя, – приказал он, в то время как крутанул бедрами, изменяя угол вхождения члена, двигаясь внутри нее снова и снова.
– Наварро!
Трина выкрикнула его имя, кончив минуту спустя, и почувствовала, что он тоже пришел к высвобождению, когда дернулся над ней, тихонько застонав.
Раскрыв глаза, как только оправилась после сильного оргазма, она заметила улыбку Наварро. Он по-прежнему удерживал Трину под собой, и она осознала, что вибратор уже выключен. Трина потянулась, когда Наварро чуть приподнялся с нее, чтобы она смогла свободно дышать, и подразнила его сосок. Их с мужчиной взгляды встретились.
– Ты знаешь, что это сумасшествие, не так ли?
Он ухмыльнулся.
– И что?
Она кивнула.
– Мы станем сумасшедшими вместе.
– Это будет чертовски весело.
Трина рассмеялась.
– Да. Будет. Я превосходно проведу с тобой время.
Наварро медленно поднялся с ее тела, присев на колени. Схватил Трину за ноги и подтолкнул их вверх.
– Мне нравится, что ты такая гибкая.
Она усмехнулась.
– Есть причина, по которой ты хочешь задрать мои колени к груди?
– Ты сказала, что так совсем неудобно спать.
Трина рассмеялась и чуть подвинулась, помогая ему расстегнуть ремешки вибратора. Наварро подмигнул ей, потянувшись к прикроватному столику, чтобы положить все туда.
– На тебе свет.
– На мне? – ухмыльнулся он. – Я сделал свою работу.
– Ты огромный задира, привыкший играть с быками. Я слышала, что у тебя даже есть чемпионские пряжки. Кое-кто сказал мне, что ты был звездой родео, – она никогда не перестанет дразнить его этим.
Наварро рассмеялся и поднялся с постели.
– Думаю, нам необходим один из тех звуковых выключателей, чтобы управлять включением и выключением света прямо отсюда.
Трина, смеясь, перекатилась на бок.
– Мы не сможем.
Он остановился у выключателя и, улыбаясь, развернулся к ней лицом.
– Ты говоришь это только потому, что ты там, а моя задница отправилась выключать свет.
Трина перекатилась, присев на колени.
– Используй свое воображение. Будто бы ты уже установил эти выключатели.
Его улыбка стала шире, и Наварро кивнул.
– Я бы думал об этом, лежа на кровати, поскольку не стоял бы здесь.
Она рассмеялась.
– Значит, они установлены, и мы в постели. Подойдем к этому, – Трина склонилась, упершись ладонью о кровать, удерживая свое тело. – И ты будешь со мной.
– Мне это нравится. Продолжай. Я могу себе это представить.
Она шлепнула себя по заднице, а затем снова и снова. Ее пробирал смех.
– Напоминает звук того, что мы делаем? – Трина повалилась, все еще смеясь. – Свет будет включаться и выключаться так быстро, что просто взорвется.
Он откинул голову и рассмеялся. В глазах Наварро читалось изумление, когда он посмотрел на нее.
– Может, в конце концов, это и не лучшая идея для спальни.
– А также гостиной или столовой.
Мужчина усмехнулся и выключил свет.
– Ладно. В нашем доме не будет звуковых выключателей.
Трина растянулась на постели, а в следующую минуту кровать прогнулась под весом Наварро. Женщина лежала на спине, поэтому он свернулся рядом с ней, накрыв их обоих одеялом, а затем потянул Трину в свои объятья. Она подвинулась к нему, положив свою голову на его обнаженную грудь, и опустила свою руку чуть ниже поверх его живота, наслаждаясь ощущением теплой кожи Наварро. Его рука обернулась вокруг спины Трины, а ладонь расположилась поверх бедра.
– Я рад, что ты здесь. Это ощущается, как самая правильная вещь в моей проклятой жизни, детка.
Горячие слезы жгли глаза Трины.
– Я знаю, но чувствую себя немного виноватой.
– Почему? – он погладил ее бедро, а другой рукой накрыл ладонь Трины, лежащую поверх его живота, поскольку хотел удержать ее там.
– Я была замужем за Тедом шестнадцать лет. Любила его. Действительно любила. Просто это...
– Ты можешь мне все рассказать, Трина. Я знаю, как много он для тебя значил. Все в порядке. Я немного ревную, но знаю, что возможно любить и не одного человека.
– Мои чувства к тебе сильнее. Я никогда не сворачивалась рядом с ним ночью и не чувствовала, что это единственное место, которому я в действительности принадлежу, – она помедлила. – Это ощущается, как... – Трина замолчала.
– Находиться рядом с тем, кому принадлежишь ты, и кто принадлежит тебе?
Она кивнула.
– Как ты узнал?
Наварро сжал ее руку.
– Это как раз то, что я чувствую.
Трина еще сильнее прижалась к мужчине.
– Мои чувства к тебе сильнее, Наварро. Я чувствую себя виноватой в том, что у тебя нет никаких причин ревновать к Теду. С ним у меня никогда не было ничего подобного. Не было такого ощущения правильности происходящего, как это происходит с тобой. Чувства такие чертовски сильные.
– Я люблю тебя, детка. Спасибо тебе за это. Я чувствую то же самое.
– Я тоже тебя люблю.
ЭПИЛОГ
Восемь месяцев спустя
Наварро закрыл дверь спальни и улыбнулся Трине.
– Раздевайся.
Она обернулась и улыбнулась ему, приподняв брови.
– Сейчас? Ты серьезно?
– Правила... спальня... делай, что я говорю... – он прислонился к двери, скрестив на груди руки.
Сердце Трины учащенно забилось, и она взглянула на часы на прикроватном столике, а потом вновь посмотрела на Наварро.
