мимо. Документов, что подписала твоя мать, достаточно, чтобы посадить ее после твоего визита. На ней висят серьезные обязательства. Да и после ее смерти, уж извини, ты ни на что не имеешь права. Так что… денег ты тут не получишь. Это точно.
Тут то меня и отпустило.
Весь страх и растерянность как рукой сняло.
Охрана обыскала меня внизу, чтобы я отца своего не убил. Мало ли, что у меня в голове? Да и сам он пропустил меня внутрь только для того, чтобы обозначить границы и показать мне еще раз кто я и где мое место.
Когда же он добавил:
— Надо было внимательнее читать то, что твоя мать подписала.
Меня совершенно отпустило. Отпустило, и я заговорил. Не знаю, чем я это сделал, но я начал рассказывать. Расказывать о том, что я планирую. Что мне для этого нужно и что для меня очень важна Алиса.
— Влюбился. — заметил тогда он, а я впервые по честному попытался признаться сам себе.
Знакомы то мы давно, да только я… Рисовал сердечки в своем дневнике, бегал по подработкам, а сам себе признаться и произнести это не мог.
Я рассказал ему все, и внезапно оказался… оказался…
Довольным?
Нет. Не то слово.
Удовлетворенным?
Тоже не так.
Сытым?
Да. Я почувствовал себя морально сытым.
Сытым от того, что видел и, как мне показалось, понимал того, кто сидел передо мной.
Ну, а он…
Он начал угрожать.
По началу аккуратно, словно боялся спугнуть, вуалируя все семьей и четкими механизмами, но это было всего лишь начало.
Затем он перешел для меня к прямым угрозам, пообещав мне при малейших проблемах с моим происхождением, упрятать мать за решетку, а если до меня не дойдет, то и публично казнить.
Не то, чтобы я не поверил его угрозам, просто слова про мою маму меня действительно зацепили.
Я все прекрасно понял.
И кто я для него как личность.
И кто я для его рода.
И его отношение к ошибке, допущенной в молодости.
Знаете, что не отнять у моего отца? Единственное, что мне в нем понравилось?
Он умеет заканчивать разговор. Заканчивать так, чтобы можно было поставить точку. Жирную. Наглядную. Такую, после которой никакие слова уже не будут иметь значения.
* * *
Фирс с хмурым выражением лица подошел к воротам и взглянул на охранника, что тут же вышел из каморки.
— Вы к кому? — спросил он, оглядывая парня с ног до головы.
— Я к Вешкину, — ответил тот, и добавил: — Евгению Михайловичу.
Здоровенный дядька, с лысой головой недовольно засопел, но все же потянулся к рации, куда что-то невнятно проворчал. Ожидая ответа, он хмурясь спросил:
— Вам назначено?
— Нет, — качнул головой парень, тут же растеряв свой пыл и раздражение, наконец поняв что он делает. Быстро сориентировавшись, он добавил: — Я его сын.
Теперь раздражение на лице охранника сменилось волнением. Он снова взял рацию и что-то в нее проворчал, не сводя с посетителя взгляда. Спустя несколько секунд, из рации ему пришел ответ.
— Проходи. Тебя встретят, — кивнул охранник, приоткрыв калитку.
— А машина… — кивнул было Фирс на автомобиль такси, что оставил чуть в стороне, на дороге.
— Тут камеры. Мы присмотрим, — кивнул мужчина.
Парень прошел внутрь и замер. Уверенность и злость, что была совсем недавно в груди и жгли не хуже раскаленного железа, куда-то делись. Внутри появилась тревога, растерянность и желание отыграть все назад. Однако, он был уже на территории поместья.
— В самое большое здание. Сбоку там крыльцо дежурное есть. Там тебя встретят, — прокомментировал охранник.
— Спасибо, — буркнул Фирс и пошел к главному корпусу.
По тротуарам и аккуратным дорожкам он прошел к зданию, всей кожей ощущая как его прожигают взглядом. Слегка повертев головой, он не заметил посторонних, но сразу засек пяток камер, что были искусно спрятаны как в саду, так и на здании, к которому он направлялся.
— Вы к господину Вешкину? — встретил его на крыльце слегка седой дворецкий.
— Да, я…
— Прошу вас внутрь, — открыл перед ним дверь тот, не дожидаясь ответа.
Парень прошел внутрь и столкнулся нос к носу с двумя вооруженными людьми.
— Небольшая формальность, — буркнул тот, что был пониже и указал на журнальный столик у входа. — Будьте добры, выложите все металлические предметы на столик.
Фирс не стал спорить и спокойно выложил все содержимое карманов и взглянул на охранника. Тот достал небольшую палку, которой поводил вдоль тела, рук и ног, а затем взглянул на ее небольшой дисплей.
— Благодарю за сотрудничество, — буркнул он и отошел в сторону.
— Прошу за мной, — обратился к нему дворецкий и зашагал по довольно обычному коридору.
Никакой лепнины, золота или украшательств. Простые серые стены.
Поднявшись на третий этаж главного корпуса особняка, они оказались перед большой шикарной дверью из красного дерева. За ней оказался еще один коридор, но уже в полном соответствии со статусом Вешкиных. Тут тебе и отделка красным бархатом, и золотые бортики на стенах, и дорогие картины на стенах.
Однако, самого Фирса это интересовало мало. Он все больше чувствовал себя не в своей тарелке и откровенно начал поддаваться растерянности и панике.
Дворецкий же подошел к двери, постучал в нее и после ответа приоткрыл, сделав приглашающий жест для парня.
Войдя в кабинет, Фирс обнаружил сидящего за столом мужчину. Полноватого, но не толстого. На голове волосы русые. Жиденькие, явно прикрывающие подбирающуюся лысину, но пока выглядят вполне сносно. Никаких выразительных черт лица, разве что ямочка на подбородке. Такая же как у него.
В этот момент, парень почему-то вспомнил своего отца, у которого этой ямочки не было.
— Садись, — кивнул на кресло перед столом мужчина, даже не поздоровавшись.
Парень прошел и сел в кресло с интересом разглядывая собеседника. Тот, в свою очередь разглядывал его, но не с интересом, а скорее с раздражением.
— Зачем пришел? — в итоге начал разговор Вешкин.
Фирс смутился. Там, в машине, он думал как придет к нему и выскажет все, что он о нем думает. Как выплеснет раздражение, злость и обиду, что бушевала внутри, но тут…
Перед ним сидел совершенно незнакомый мужчина.
Не отец.
А если и отец, то только биологический.
— Поговорить хотел, — не своим голосом отозвался парень.
— Говори, — хмыкнул тот и откинулся в кресле.
Фирс
