самой пятой точки. Не хватало времени, чтобы сориентироваться на местности, что именно стоит применить. А сознание в какие-то моменты вообще представало чистым листом, не давая ответов по вариациям комбинаторики моих разрозненных способностей.
Примарх раз за разом использовал свой богатый боевой опыт, повторяя успешные кульбиты из своих прошлых противостояний. Мне же подобное взять было просто неоткуда. Тренировочный бой с Араной даже близко не походил на реальное сражение с этим порождением безумного гения.
Я метнулся вверх и постарался пропороть брюхо Примарха, но тот ушёл порталом. По моим приблизительным подсчётам, он давно уже использовал все мыслимые и немыслимые портальные резервы, но ароит, видимо, работал как бесконечный энергетик, возобновляя истощённый боем ресурс. Попробовав зацепить его портал, я снова потерпел неудачу. Он слишком хорошо их контролировал. Слишком сильно.
«Похоже, твоё единственное слабое место — это обострённое чувство собственного величия».
И вдруг мне в голову, а в данном случае в головогрудь пришла гениальная мысль.
— Послушай, — крикнул я своему противнику. — Мне кажется, или у тебя одышка? Мы можем сделать перерыв, чтобы ты восстановил дыхание. Меня родители учили, что старичков нужно уважать!
Все мои уколы были точно нацелены в его самолюбие. И каждый из них достигал цели, как это не странно.
— Сопляк! Я вообще могу не дышать! — откликнулся Примарх и переместился ближе ко мне. — А тебе это скоро будет и не нужно!
Он выбросил два своих хвоста, снабжённых на этот раз лезвиями. Я специально промедлил, дождавшись, пока они не проткнут мне хитин по бокам.
— Вот тебе и конец! — крикнул он.
Ну позёр. Вот как столь самодовольная скотина может быть столько лет у власти? Полагаю, что не обошлось без оболванивания остальных аэрахов какой-нибудь технологией.
Он тянул меня к себе, чтобы раскромсать жвалами и открывающимися вокруг порталами. Что ж, успехов!
Я открыл собственный портал и провалился внутрь, затягивая за собой хвосты. Захлопнувшийся портал обрубил плоть Примарха и порадовал мой слух его разъярённым воем. Очень хотелось верить, что сквозь безумие там пробивалась и боль, но надежд на это было всё меньше.
В следующий же миг я выдрал из себя жала с обрубками его хвостов. Из них выплёскивался яд вперемешку с кислотой.
«У него два хвоста минус, у меня две дырки плюс — неплохо для начала», — подвёл итог я нашей занимательной арифметике.
Не забыть бы подлечиться чуть позже. А пока действующий Примарх опустился на землю, видимо, чтобы провести аудит оставшихся конечностей. Из обрубков его хвостов капала столь ядрёная смесь, что тут же превращала поверхность в подобие застывшей лавы. Хм, а ведь это идея…
Я поддался спонтанной идее, открыв портал прямо в камне под ним. Использовав магию земли, создал пару трещин и запустил через них парочку эфирных вихрей с подарками внутри. Этого Примарх не ожидал, поэтому среагировал медленнее, чем обычно. А когда переместился прочь, из его обожжённого эфиром брюха торчали обрубки его же собственных хвостов.
«Возврат посылки успешно осуществлён! Благодарим за обращение в нашу логистическую компанию!»
Примарх взвыл, ощутив в себе тот непередаваемый коктейль ядов, коим напичкал моё нутро. Теперь можно и подлечиться. Собрав всё ещё разреженный эфир из пространства, я принялся грубо вычищать собственные раны.
При этом пришлось скакать по порталам, как шальной блохе, чтобы не попасть под ответные действия. Мой противник уже просто поливал ядом всё вокруг, надеясь меня достать. Но истерзанные в хлам эфирные зеркала ещё держались.
— Ты недостойный! — уже чуть ли не визжал Примарх. — Ты — сын шлюхи! Твоё дело — удобрять землю и кормить червей! Я прикончу тебя!
— Прикончишь? — переспросил я, появляясь метрах в тридцати перед ним. — Ну-ну.
Он ринулся было ко мне, но я резко переместился в сторону, материализовав при этом Чертог Души и сжимая его, словно обычное копьё.
— Тебе же это нужно? — дразнил я соперника с издевательской улыбкой, поигрывая артефактом. — Так приди и забери!
* * *
— Нет, ну как она могла? — император уже немного остыл по сравнению с тем, каким он был сразу после того, как императрица поделилась с ним информацией о тайной свадьбе дочери. Но всё ещё кипел. Теперь хотя бы было кому высказаться. — Без разрешения! Без благословения! Ладно, она отца родного ни во что не ставит, но я же ещё и император! Она должна была мне сообщить, принимая такие ответственные решения.
Державин-старший, Громов, Чернышёв и Тарковский летели по большей части молча. На губах некоторых играла сдержанная улыбка. Но все четверо предпочитали делать вид, что увлечены пейзажем за окном, оставляя императору возможность извергать своё недовольство.
— А твой, Игорь, тоже хорош, — обратился он к Державину. — То он хочет свадьбу, потом не хочет, затем снова хочет и вновь не хочет. Неопределившийся юнец, право слово. А затем берёт и женится! Тайно! У меня вот в голове не укладывается, как он такое вообще придумать мог!
— Никто ничего не придумывал, — пряча улыбку в бороду, ответил Игорь Всеволодович. — Он сидел на крыше один, она ему позвонила. Он позвал её к себе на крышу, и там закрутилось. Я эту запись раз сто уже смотрел. Да и вам, Ваше Императорское Величество, показывал.
— Показывал, — с раздражением ответил монарх. Но по нему было видно, что он уже смирился с произошедшим и подкипает просто так, для вида. Потому что надо. — Карлсон, тоже мне, который живёт на крыше.
— Он там медитировал, — не удержался от комментария Державин-старший.
— Домедитировался до того, что соблазнил императорскую дочку, — пробурчал Ярослав Иванович, явно уже и сам готовый закрыть эту тему.
Помог ему в этом Тарковский.
— Смотрите! Смотрите! — вскрикнул он, прильнув к иллюминатору. — Это невероятно! Вы только на это посмотрите.
С высоты полёта императорского борта было отлично видно, как заселяются огромные агломерации. Недалеко от Иркутска прямо в тайге были выстроены огромные центрические города. Предполагалось их шесть штук, рассчитанных на пятьдесят миллионов человек каждый. И диаметр любого из них равнялся пятидесяти километрам. Вдоль широких проспектов стояли высоченные дома, созданные чуть ли не по мановению волшебной палочки.
— Мать моя женщина, — выдохнул император, садясь на кресло, но не отрывая взгляда от иллюминатора. — Это же у меня в империи ещё одно государство завелось.
— Ага, как мышка, — хмыкнул Громов. — Это результат слаженной работы тысяч людей.
