— Дрю? С тобой все нормально?
Проблема в том, детишки, что эта красивая мокрая женщина, стоящая передо мной — которая явно очень хорошо знакома со мной и всяким дерьмом, что происходило этой ночью?
Не Кейт Брукс.
Знаете, как говорят «Ущипните меня… должно быть я сплю?». Что ж, пните меня по яйцам… у меня чертов кошмар.
***
Ко мне вернулась память, как перемотка пленки назад. Игра с парнями, ужин, драка, трусы у меня во рту, стриптизерша — Лили — в баре. Но это все. После того последнего мгновения, больше ничего, кроме пустоты.
Черная дыра — больше похожая на след от пули, которую мне так хочется пустить себе между чертовых глаз в данный момент — пусть исчезнет.
Я думал, это она. Господи, боже. Я думал, это Кейт. Когда обнимал ее, пытался поцеловать ее — я думал, это была Кейт.
Но это не так.
Я сижу на закрытой крышке туалета, пока Лили обматывает себя полотенцем с беспокойством на лице, когда наблюдает за мной. Я тяжело дышу, быстро, сердце стучит так, будто сейчас выскочит из груди и убежит далеко-далеко от этой жопы, в которой я оказался.
Что произошло? Это парни собрали меня в кучу и притащили снова в отель? Я бы отдал свое левое яйцо, чтобы поверить в то, что так и было. Но если так, почему эта девица в моем чертовом душе, говоря о том, что прошлой ночью я был безумен?
Твою ж…
Впервые в жизни, не могу придумать, как выразиться. Нет такого ругательства, которое будет достаточно мощным, чтобы соответствовало данной ситуации. Я, что, сбежал из бара вместе с ней, мы угнали лимузин и вернулись сюда? На меня это похоже.
А Кейт… у меня сжимается внутри… Кейт видела нас?
Господи Всемогущий.
Сердце начинает биться еще сильнее, и мне кажется, что со мной может случиться сердечный приступ. В тридцать два не рано для сердечного приступа? Надеюсь, что нет.
Потому что она никогда меня не простит.
Не в этот раз. Все мои карточки-по-освобождению-из-тюрьмы использованы. Я прошел уже все сценарии по облизыванию задницы — использовал каждый метод по унижению, известный человечеству.
Никакие цветы и подарки или великие поступки не исправят это. Даже если я все объясню… Кейт никогда не сможет этого забыть. Никогда. Никогда не посмотрит на меня так, как она это делала вчера, больше не будет в ней тех чувств.
И я ее не виню.
Я закрываю глаза и роняю лицо себе в ладони.
Она заслуживает большего, намного большего. Кейт заслуживает кого-то лучшего, чем парня, который будет проделывать дыру в ее душе каждые два года, или что-то типа того.
Лучшего, чем я.
— Дрю, ты в порядке? Кого-нибудь позвать?
До того, как я успеваю пробормотать вопросы, на которые совсем не хочется знать ответы, двери в ванную открывается. Показывается голова Билли Уоррена. Он водит глазами то на Лили, то на меня.
— Тут все нормально?
— Нет, — отвечает она. — Кажется, Дрю плохо, бо-бо.
Мерзко.
Вот как мне. Со мной что-то не так. Сумбур в голове. Вы-то знаете — наверно, поняли еще давно. Я продолжаю…
Погодите.
Она только что назвала его бо-бо?
Уоррен проходит в ванну и встает рядом с Лили, и кладет руку ей на плечо.
— Тебе надо блевануть, друг? Тогда тебе станет лучше. Я говорил тебе не пить того дерьма.
Я смотрю на лицо Уоррена, пытаясь вспомнить, понять. У меня в груди зажглась искорка надежды.
— Вы… вы двое прошлой ночью зависали вместе?
И этот мудак только что поссал на этот мой огонек надежды.
— Нет, мы не зависали.
Черт.
Потом Шоу-Герл протягивает свою левую руку и, хихикая, добавляет:
— Мы поженились!
Я вскидываю голову — и резкое движение заставляет вернуться головную боль с новой силой.
Уоррен вытягивается и обнимает ее за плечо — они оба широко улыбаются.
Я показываю на них пальцем:
— Вы двое… вы поженились?
Он кивает.
— Я решил, что если Вегас был отличным местом для моей кузины связать себя узами брака, то он подходит и мне. — Он с обожанием смотрит на Лили. — Когда находишь кого-то такого замечательного — когда понимаешь, что это настоящее — ты не должен этого упустить.
Я кошусь на них взглядом:
— Поженились?
Лили радостно кивает головой.
— В придорожной церкви. Мы сделали несколько классных фотографий. И теперь я миссис Билли Уоррен.
Нет, все равно не укладывается в голове.
— Поженились? Правда?
Уоррен начинает раздражаться.
— Да, хренов тугодум, в чем проблема?
Наконец, эта информация оседает у меня в голове. Этот придурок женился на Шоу-герл. Но что еще важнее: Я. Ее. Не. Трахал.
Аааа-ли-луйя, аааа-ли-луйя, аааа-ли-луйя, аааа-ли-луйя…
Я не изменял. Не предавал Кейт и не испортил жизнь своего сына и не разрушал того, что у нас есть. Охваченный эмоциями, я могу, на самом деле, с облегчением заплакать.
Но я не плачу. Я делаю кое-что похуже. Я поднимаюсь и обнимаю Билли Уоррена.
— Люблю тебя, дружище.
Да, наконец, стресс последних минут переполняет меня сполна. На какую-то секунду мы обнимаемся, а потом он отталкивает меня и держит на расстоянии вытянутых рук, и смотрит, на меня в замешательстве своим карим взглядом.
— Приятель, — произносит он с отвращением.
Я прихожу в себя. И качаю своей затуманенной головой.
— Прости, я просто… я просто так счастлив за тебя.
Что переводится? Я чертовски рад за себя. А то, что он женился на женщине, которая невероятно похожа на Кейт?
Нет, мне плевать.
Я в качестве поздравления хлопаю его по спине.
— Ты и… — я глажу ее по голове. — Вы оба. Мои поздравления.
Потом до меня доходит, что я до сих пор не имею понятия, где Кейт. Показываю большим пальцем на дверь.
— Мне надо идти.
Быстро, как только могу, я вылетаю за дверь.
***
Выйдя из спальни в жилую комнату — по ощущениям то же самое, когда Дороти выходит из своего разрушенного домика в Волшебнике из Страны Оз. Слишком все светлое, красочное… слишком громкое.
Мэтью и Долорес сидят рядышком на диване, под светлым одеялом, едят сухой завтрак в виде колечек из одной тарелки и смотрят Остров Гиллигана по телевизору. Мэтью смеется, а Ди кормит его Froot Loops.
Когда я делаю шаг в комнату, Мэтью обращает на меня внимание:
— Ты живой.
Долорес расстроена.
— Черт. Я надеялась, что твой желудок разорвет.
Мэтью дергает ее за хвост на голове и строго ей говорит:
— Я сказал тебе, чтобы впредь ты была милой. Хватит этого дерьма.
Когда он поворачивается ко мне, Долорес показывает ему язык.
Адреналин от восторга, который охватил меня, когда я узнал, что не запихал свой член в киску, которая не принадлежит Кейт, начал отступать. В голове и желудке опять заиграла симфония тяжелейшего похмелья.
Я потираю виски и сообщаю Мэтью и Ди:
— Вы знаете, что вчера ночью Билли женился?
В один голос они устало отвечают:
— Дааа.
— На стриптизерше, которую он знает менее суток?
— Дааа.
Хоть мне и кажется, что я уже знаю ответ, я задаю третий самый глупый вопрос:
— Он заставил ее подписать брачный договор?
Долорес фыркает:
— Не уверена, что мой брат знает, как это пишется.
Бабах.
Бабах.
Они кажутся как-то уж сильно спокойными при таком развитии событий.
— Почему вы его не остановили?
Теперь Ди-Ди таращится на меня:
— Ты что ли шутишь?
Мэтью объясняет:
— Дрю, это была твоя идея.
У меня отвисла челюсть.
— Разве?
— Да. Когда ты очнулся после своего пике в стрип-клубе, ты только и делал, что бубнил о том, как прекрасно быть женатым. Как все должны нахрен пожениться. Что любовь — это драгоценный, прекрасный цветок, а брак — это вода и солнце, которые помогают ей расти.
Мне серьезно больше не стоит пить, никогда. Никогда.
— Я так сказал?
Мэтью кивает.
— Ты был очень поэтичным.
— Дерьмо. Надо позвонить Уилсону — он самый лучший адвокат по разводам в Нью-Йорке, и старый коллега моей матери. — Может, он сможет что-то набросать, что будет иметь обратную силу.
Мэтью съедает еще одну ложку колечек.
— Уже оставил ему сообщение.
Бабах.
Бабах.
Теперь я касаюсь пальцами своего лба, продолжая потирать его, чтобы избавиться от пульсирующей боли.
— Что еще я пропустил?
— А что ты помнишь последним? — спрашивает Мэтью.
— Ум… как мы играли в покер с тобой и Стивеном в Парадайзе. Как Уоррен пел Бэри Мэнилоу на сцене.
Мой лучший друг смеется.
— Ты пропустил много, — он ставит чашку на кофейный столик и продолжает, — Кейт, Ди, Лекси и Эрин решили прийти на нашу вечеринку и очутились в Парадайзе. После того, как мы уехали из полицейского участка …
Я его перебиваю.
— Почему мы были в полицейском участке?
