раз «отличился», упрекнуть его в чем-то сложно. Кроме неуместного правдолюбия.
Кстати, насколько я помню, Дееву именно за это и недолюбливали. Что она говорила то, что считала правильным. И поступала так же. Как-то один раз в шестом классе практически никто не справился с домашкой. Естественно, все неподготовленные пришли в школу и начали искать того, кто сделал. Подготовленных оказалось трое. Деева, Кашечкин и Рыкова. В итоге все неподготовленные бессовестным (или не очень) образом списали у Рыковой. И получили «отлично». А Деева получила «хорошо», что было равносильно внезапному апокалипсису. Естественно, Наташка тут же сообщила учителю, что это крайне несправедливо. Она все сделала сама и ставить ей четверку за какую-то оплошность неправильно. В то время, как остальные вообще ничего на самом деле не выполнили.
Но вот сейчас Наташка вдруг повела себя крайне неожиданно. Она соврала и ни слова не сказала Светлане Николаевне о том, что в классе происходят такие события.
Более-менее 7″Б" отошел от стресса к последнему уроку, которым была физика. Пацаны начали тихонько перекидываться шуточками, девчонки перестали напоминать монумент Родина-Мать. А они его очень напоминали в течение почти двух часов, по крайней мере, если не позами и не лицами, то настроением точно.
Я же наоборот, активно думал. Очевидно, мой первый план, в котором достаточно было просто поговорить с Ермаком, пошел прахом. Потому что из-за ситуации случившейся перед алгеброй, благодаря Кашечкину, теперь у Ромова вообще нет в нашем классе потенциальных товарищей. Даже если Макс приболтает Димана, Кашечкин — та еще гнида. Он постарается отыграться на новеньком, особенно из-за Деевой. Потому что, вот ведь номер, Ромов вдруг начал проявлять в сторону Наташки какие-то подростковые симпатии.
Итак, вопрос знатокам. Что нужно сделать, чтоб мальчишки тринадцати лет стали если не друзьями, то хотя бы товарищами? Задачка интересная. И будь я настоящим подростком, сочинил бы историю, в которой Ромов спасает жизнь Ермакову. И заодно на всякий случай Кашечкину, а то эта гнида опять психанёт. Всех спасают, а его нет. Придумал бы что-то крайне героическое с точки зрения мальчишек.
Но конкретно этот вариант зависит от многих «но».
Во-первых, создавать угрозу жизни Ермака — опасное дело. Угрозу жизни Кашечкина — можно, его не жалко, но не особо простое это дело. Хотя, при желании можно накрутить все, что угодно. Однако вполне вероятна ситуация, в которой Ромов тупо не захочет никого спасать. А мне этого еще не хватало. К одному чувству вины, приобрести второе. Особенно за Ермакова.
Во-вторых, не факт, что после спасения Диман проникнется к новенькому дружеским расположением. Он, может, вообще его возненавидит. Кашечкин возненавидит точно. От этой гниды можно благодарности не ждать. Тогда получается, что героические подвиги отпадают в силу малой эффективности.
Потом, подумав еще немного, я пришел к следующему выводу. Чтоб Ермак перестал агитировать весь класс против Ромова, нужен кто-то третий, кого они будут ненавидеть оба. И вот третьим врагом может стать либо Кашечкин, но это не враг, а посмешище, либо — пацаны с «монастырки».
Однако, додумать мысль до конца мне не дали. 7″Б" пришел в себя после пережитого шока и вспомнил о своей неблагополучной репутации.
— Эльвира Владимировна, а я вот статью читал в журнале. Но не понял, что такое фотоны. Вот эта скорость света. — Поднял руку Демидов.
Это был верный признак того, что просто так сидеть на уроке всем надоело, и физичку сейчас будут «разводить» на всякие посторонние обсуждения. За ней водился всегда такой грешок. Стоит закинуть любую тему, хотя бы отдаленно имеющую отношение к физике, она ее непременно поддержит и разовьет, искренне принимая вопросы учеников за интерес к ее предмету.
— Фотоны, из которых состоит свет, движутся, разумеется со скоростью света. Поэтому время их не касается, оно для них не существует. Даже если фотон летел до нас миллион наших лет, у него лично прошло ноль секунд ровно… — Начала вдохновенно Эльвира Владимировна.
— В этом месте многие плюют и уходят обратно в религию. — Тихо прокомментировал Макс.
Но недостаточно, видимо, тихо. Впрочем, в том и был смысл. Главное — развить диалог и все, считай урок пройдет на «ура».
— Микласов, а вот ты зря смеёшься. Зря иронизируешь. Зря недооцениваешь физику. Эта наука объясняет много непонятных явлений. Ты вот думаешь, почему тебе в одно ухо информация влетает, а из другого не вылетает. — Эльвира с возмущением уставилась на моего товарища.
С возмущением, потому что Демидов, к примеру, он — молодец. Интересуется физикой, статьи читает. А Макс позволяет себе шуточки отпускать в сторону этой прекрасной науки. Прекрасной, естественно, с точки зрения учительницы.
— Почему? — Спросил Макс.
— Потому что звук в вакууме не распространяется. А в твоей голове полный и абсолютный вакуум. — Выдала физичка под тихие смешки одноклассников.
— Эльвира Владимировна, да что за несправедливость? Просто вы вот считаете меня тупым только потому, что я не знаю, по вашему мнению, базовых вещей, которые должны знать даже дети. Опять же, по вашему мнению. А давайте представим другую ситуацию. Приходит какой-нибудь физик к врачу. Ну, такой, условный физик без конкретики. Он не знаете о медицине ничего. А вдруг врач говорит ему: «Ну вы и тупой! Как вы сами не поняли, что у вас пролапс митрального клапана⁈ Сестра! Позовите терапевта и кардиолога, пусть посмотрят на этого кретина!» Разве это не будет возмутительно?
— Нет… Подожди… Какой-то странный пример ты предлагаешь, Микласов. — Моментально «завелась» Эльвира Владимировна.
Демидов посмотрел на одноклассников с торжеством. Его взгляд буквально светился самолюбованием. Мол, видали, как я физичку отвлёк.
Ну и, конечно, до конца урока продолжался спор, к которому подключились еще несколько одноклассников. Только когда зазвенел звонок, Эльвира спохватилась, что не объяснила до конца новую тему и не успела закрепить ее практической работой.
Однако, наша радость от столь удачно прошедшей физики, была слишком короткой. Потому что сразу вслед за звонком открылась дверь кабинета и на пороге нарисовалась Нинель Семёновна.
— Тааак! Всем сидеть! — с ходу заявила она и обвела весь класс сосредоточенным взглядом.
А это очень, очень плохо признак. Значит, сейчас нас куда-то втянут, в какую-то школьную авантюру.
— Быстро и дружно подумали вот над чем. Скоро праздник осени. Времени у нас две недели. От класса требуется одна песня. И прямо сейчас нужно пойти в актовый зал со мной тому, кто готов выступить. Марина Леонидовна, директор и завуч по воспитательной работе проводят, так
