— И почему вода не заливает склад? — задумался я.
«Не знаю, шебуршень! Может, придумка какая-нибудь людишек», — отэмоционировал топтыгин.
— Шлюз или что-то типа того, — согласился я.
Запустил пару духов в воду с закономерным отсутствием результата. Мысленно вздохнул, и как и был, металлической парящей звездой, плюхнулся в лужу.
15. Собачий бизнес
Лужа моего плюхновения, естественно, лужей не являлась. Был это подводный ход, который псины сутулые использовали, очевидно, для перемещения контрабанды. Скорее всего есть в этой стае товарищей какой-то териантроп-водоплавающий, а то и не один. А вот сам ход ни черта не радовал: узкий, кривой, с какими-то погаными корнями, с какими-то не менее погаными водорослями. Мне, конечно, в текущем агрегатном состоянии пофиг. Более того, если даже что-то будет мешаться многолучевой звезде из металла — могу и газом стать, да и вообще «призрачной субстанцией», игнорируя и без того весьма условные в нави «законы физики». Но само ощущение было неприятным, да и навка самым хамским образом вела себя не как положено алчному отжравшемуся духу.
То есть, обычно навка либо «совсем уехала крышей» и бросается на всё душевное — почему засилья пакости подобного рода и не случается. Как и одержащая тела «навь» (хотя последняя в нави вообще недееспособна толком) навка перестраивает своё духовное жрало, что влечёт за собой изменение общей энергетики и снижение боевого потенциала и прочей фигни. Соотвествено, навка влёгкую огребёт и даже будет сожрана ощутимо более слабым «правильным» духом, отрастившим себе когтищщи и клычищщи в бесконечном цикле взаимопожирания духов в мире мертвых. Второй вариант поведения навки — драпануть от сильного духа. Не такой распространенный как первый вариант, но вполне возможный: именно «безумные жадины» по квалификации Потапа, до навки не дорастают, становясь навью. А навка это, помимо того что данный тип пакости сориентирован именно на пожирании душ людей, ещё и куча кропотливой и непростой работы по «саморазвитию», духовному притом. Несколько в ином смысле, чем это обычно понимается, но тем не менее так.
Так вот, текущая навка не драпала, не атаковала, и даже не пыталась «притворится мёртвой» — не самое действенное, точнее самое недейственное поведение в мире мёртвых (всё равно сожрут, разве что мысленно поспасибкают, что не дёргался), но встречающееся. А тут — мотыляет, понимаешь, круги нарезает. То ко мне дёрнется, то от меня.
«Совсем ку-ку» — экспертно поставил диагноз Потап. — «Хотя так перекорёженый жадина только совсем ку-ку и бывает».
— А что там? — заинтересовался я, целенаправлено шуруя по извивам подводного лаза.
«Я ТАКОЕ не представлю» — хрюкнул топтыгин. — «Редкостная пакость, сам увидишь».
— Хуже той вонючки в клоаке? — аж притормозил я, с некоторым опасением.
«Нет» — с ощутимым облегчением выдал топтыгин. — «Тут другое, просто расколбасило это навку так непотребно, что не каждая навь такой бывает. И функциональна!» — последнее Потап отмыслил с очевидным удивлением, естественно не термином, а мыслеобразом (который прекрасно подходил к термину). — «Потому и дёргается, что расколбашенная», — задумчиво дополнил я.
А я реально заинтересовался — что там за пакость, что Потап даже после дерьмонави из крыс, тараканов и прочей дряни «даже не представляет»? Так-то у мохнатого воображение огого какое, особенно когда меня надо во всяких непотребных видах представлять.
Ну и шуршал по этому дурацкому ходу. Особо не напрягался: моё основное «оружие» в нави именно воображение, а вообразить летальную вещь что на воздухе, что в воде (что в вакууме, кстати говоря), да даже в твёрдой среде — возможно.
И, наконец, выбрался из пещеры. Навь под водой вполне соответствовала всему, что я видел из подводного — от передач, до нескольких попыток дайвинга. Лучше бы не пробовал, единственное что радует, что эти гребучую трубку надо в пасть вставлять, а не в ноздри или куда похуже… И дышать через неё душно, а главное — хрен выскажешь окружающему объективную критику этого окружающего.
А вот навка, дёргано мечущаяся, оказалась действительно той ещё — ни словом сказать, ни в протоколе описать, ни даже в приложении к протоколу.
— Экий редкостный по бредовости сюрреализм, — аж замер я, разглядывая это полупрозрачное нечто, дёрганно рассекающее волны то от меня, то ко мне, позволяя любоваться собой во всей «красе».
«Угу» — поддакнул топтыгин.
Дело в том, что данная навка была химерой. Но это довольно типично для нави, собственно большая часть тотемных зверей — химеры. Да и боги, вроде…
«И они тоже. Не все, но многие» — подтвердил Потап. — «Облика у них уже нет, но привычка какими были — остаются навсегда, я думаю. И Апоп» — вздохнул он. — «И Шутник, наверное».
— Думаешь Шут — петух рогатый? — заинтересовался я.
«Допускаю такую возможность, хотя с Шутником — не поймёшь толком».
В общем химера и химера, бывает. Только какая! Смотря на это создание в голову приходила только один сценарий: диснеевская русалочка (естественно — мультяшная) вылавливается экипажем Дэви Джонса (не владельцем соответствующего рундука, а именно киношным щуполомордым). И вот этот гипотетический Дэви, охваченный страстью к гипотетической русалке, трахает её до появления потомства. Потомство — не гипотетическое, а как раз та фигня, что мотыляла передо мной. Рыбий хвост, трески или ещё какой вкусной и полезной рыбины, метров двух длинной крепится к торсу, формой напоминающий человеческий. Из этого торса торчат многочисленные осьминожьи щупальца, различных размеров, с ярко выраженными «руками», помогающие если не при плавании, то в смене направления точно. Ну и голова, с щупальцами формирующуюми гротескную физиономию, с человеческими и очень грустными глазами.
— Но почему у тебя такие грустные глаза? — вспомнился грустный анекдот.
«Тебя бы так расколбасило — посмотрел бы я на твои гляделки» — фыркнул Потап. — «Любоваться будешь, или прибъёшь пакость?»
Прибить, естественно, надо. Потому что несмотря на печальный вид — голодом и безумием таращило именно от пакости. И сожрала она уже не одного человека — тоже чувствуется. Правда непонятно, кто лёг в основу этой непотребной химеры, что в
