Спустя три дня после указа изгнанники погрузились на императорский поезд, тут же двинувшийся на север. В Санкт-Петербурге их ждал адмирал Рид Ксенофонтович Эдвардс на борту своей шхуны «Мария Третья», или в просторечии «Маша».
- Ох, - пожаловалась Софья своему недавно и при таких необычных обстоятельствах обретенному мужу, - устала, зато теперь трое суток можно будет отдыхать, а то прямо ноги отваливаются, столько беготни было перед отъездом.
- Двое, - уточнил Георгий, - это обычный поезд едет так долго, а императорский курьерский - ровно сорок восемь часов. Кстати, нам с тобой не помешает решить еще один вопрос. Отец велел называть поселение в Африке государством, якобы независимом от России. Однако если его буду официально возглавлять я, то есть русский великий князь, хоть и опальный, некоторые могут в этой самой независимости усомниться. Поэтому как ты смотришь на то, чтобы стать там какой-нибудь герцогиней?Может, даже великой, чтобы обойтись без излишней скромности. Или, если не вводить в новой стране монархию, а придерживаться идеалов свободы, то... как будет народный трибун женского рода? Наверное, народная трибуна.
- Нет уж, никакой трибуной я не буду. Может, соглашусь на великую герцогиню, если ты успеешь меня уговорить до Питера. Как хорошо, что твой отец построил эту чугунную дорогу! Без нее мы бы недели две увязали в весенней грязи.
Первая в России и вообще в мире железная, а на самом деле чугунная дорога была сдана в эксплуатацию за три года до того, как молодые отправились в так называемое изгнание, и имела протяженность шестьсот сорок восемь километров, то есть была на три километра длиннее той, что в покинутом Новицком мире построил Николай Первый. Впрочем, это могло быть всего лишь следствием несоответствия мер длины, ибо эталон метра в свое время император сделал сам, пользуясь ножовкой, малым набором напильников и слесарной полуметровой линейкой, в числе прочего заброшенной в прошлое вместе с времяпроходцем.
Эта дорога обошлась казне всего в четыре с половиной миллиона рублей, то есть чисто арифметически почти в пятнадцать раз дешевле Николаевской, а с учетом инфляции - примерно в десять. Разумеется, на стройке Петровской дороги воровали гораздо меньше, особенно после того, как первый десяток пойманных высокопоставленных воров и мздоимцев был вместо лошадей запряжен в вагонетку и, подгоняемый кнутами вертухаев, повез щебень к месту возведения очередного моста, каковой трудовой подвиг осужденным предстояло совершать вплоть до завершения строительства дороги. Этот эпизод был красочно описан не только московскими и санкт-петербургскими «Ведомостями», но даже появившейся за две недели до этого газетенкой «Вечерняя Тверь». Но все же главная причина дешевизны строительства состояла в другом.
Петровская дорога была однопутной почти на всем протяжении трассы узкоколейкой с шириной колеи в метр. Только от Москвы до Твери шло два пути. Проектная допустимая нагрузка на ось составляла две с половиной тонны. Правда, по результатам испытаний на кольцевой трассе в Преображенском оказалось возможным увеличить ее до трех с половиной, но это был предел. В связи с чем необходимости в строительстве каменных или стальных мостов не возникло, и все они были деревянными, только некоторые стояли на каменных быках. Но большинство обошлось даже без этого.
И, значит, в полном соответствии с планами утром двадцать первого апреля тысяча семьсот пятьдесят третьего года «Маша» вышла в море. Первое время она будет идти неторопливо, дабы к ней смогли пристроиться заранее вышедшие в Балтику три яхты проекта «Беда улучшенная» - «Анастасия», «Мавра» и «Екатерина». Встретиться же с большой трехмачтовой шхуной «Заря», которая выйдет из Петербурга через неделю, предполагалось уже после прохождения Ла-Манша.
Глава 3
Полный адмирал российского флота Рид Эдвардс жестом отпустил вестового и на минуту задумался - лично писать распоряжение или изложить его радисту устно, и пусть он сам готовит листок для архива? В принципе допускались оба варианта, но до сих пор Рид в основном использовал первый, ибо мало ли кто там чего сможет написать, а уж самому-то себе он пока верил. Однако сейчас ситуация несколько изменилась - он впервые вышел в поход в чине полного адмирала, то есть самого высокого из действующих морских чинов в империи. Правда, теоретически еще оставалось звание генерал-адмирала, коего пока не смог получить никто, но Эдвардс надеялся, что по результатам этого похода он уйдет на покой именно генерал-адмиралом. Так вот, полному адмиралу вроде стало уже невместно отвлекаться на текущую писанину - его дело только ставить свою подпись, да и то лишь на самые важные документы. Впрочем, идти в радиорубку все равно придется, напомнил себе адмирал и с некоторым усилием поднялся. Нет, в свои семьдесят два он был еще весьма крепок, ведь недаром император без сомнений доверил ему командование этой важнейшей экспедицией. Но все-таки после долгого сидения на месте ноги уже иногда затекали.
Причиной внепланового визита к радистам был корабль, обнаруженный яхтой «Мавра» на границе зоны наблюдения, то есть милях в сорока от «Маши» на триста тридцать семь градусов.
«Норд-норд-вест» - тут же перевел адмирал выраженное в градусах направление в более привычный вид. И скомандовал:
- Передай на «Зарю» - поворот на зюйд-тень-ост, и прибавить парусов. На «Мавру» - пусть действует по второму варианту. «Настя» и «Катька» сами разберутся, что им делать, не первый день в океане.
Радист кивнул, сделал несколько отметок в своем журнале и взялся за ключ.
В этой экспедиции перед адмиралом в числе прочих стояла еще и не самая тривиальная задача. В путь к юго-восточному побережью Африки отправились две шхуны и три яхты. Так вот, идеальным был бы вариант, при котором их по дороге вообще никто не заметит. Вот только на такой подарок судьбы рассчитывать не стоило. Однако никто нигде не должен видеть эскадру в полном составе! Максимум - любая из шхун в сопровождении одной или двух яхт. Во исполнение этой задачи все корабли эскадры были снабжены радиостанциями. Эдвардс до недавнего времени не подозревал, что у императора их так много. Раньше ему казалось, что радиостанций в мире существует всего три штуки. Но, видимо, великий князь Георгий, несмотря на кажущуюся опалу, в действительности выполняет какое-то очень важное поручение Петра Второго.
Тут адмирал сам удивился посетившей его мысли. А что, если это таинственное поручение выполняет Софья, а от Георгия требуется лишь помогать ей? Или в составе экспедиции есть какой-то тайный руководитель, а Георгий с Софьей нужны только для отвлечения внимания от него? Больно уж серьезно все это дело готовилось.
Бухту, расположенную примерно в двухстах пятидесяти милях южнее полузаброшенной португальской колонии Лоренсу-Маркиш, открыл еще Васко да Гама, а описал ее и дал ей название «Залив святого Петра» сам Эдвардс во время первого кругосветного путешествия. Никто из мировых держав на нее не претендовал, но в прошлом году туда отправился приятель и самый удачливый конкурент Эдвардс а, вице-адмирал Григорий Спиридов на бригантине «Аврора». Его задачей было выбрать место и построить небольшой форт в заливе, а так же как-то разобраться с местным населением. Лучше, конечно, миром, но вообще-то как получится.
Рид усмехнулся про себя. Вот только потому, что он, Эдвардс, в общении с дикарями главным орудием убеждения считал пушки, в исключительном случае поддержанные ружейным огнем, Спиридову и поручили подготовительный этап операции, а ему - основной. Хотя, наверное, дело не только в этом. Мог сказаться и тот факт, что для Эдвардса нынешний поход был не первым, в котором принимал участие сын императора. Правда, в прошлый раз это был цесаревич Михаил, которого отец отправил с инспекцией на остров Тобаго.
Бывший пират вздохнул. Кажется, его величество надеялся, что из его старшего сына выйдет моряк, но - увы. Если и выйдет, то совсем нескоро и весьма посредственный, очень даже весьма. Но все равно отец мог гордиться таким сыном! Ибо к моменту путешествия на Тобаго он уже был художником, причем, по мнению Эдвардса, лучшим в мире. Основанием для такого мнения был портрет, написанный цесаревичем в плавании и с тех пор везде сопровождавший адмирала. И ведь, главное, в зеркале видно практически то же самое! Во всяком случае, заметных фактических отличий портрета от отражения адмирал до сих пор углядеть не мог. Но с портрета на него смотрит старый морской волк, прошедший все океаны, видавший все материки и не боящийся ни бурь, ни дикарей, ни дьявола или даже бога! Разве что совсем немного императора. А из зеркала, в какое время суток туда ни глянь, все время уныло таращится какая-то побитая жизнью рожа без малейших признаков значительности. Как так получилось, адмирал понять не мог, но именно поэтому считал написанный цесаревичем портрет самым ценным из всего, что у него накопилось к старости. Впрочем, до настоящей старости еще далеко, это, может быть, даже и не последний мой поход, мимоходом подумал Рид, отводя взгляд от портрета. Да и он не завершится доставкой партии из двухсот с лишним человек на берег залива святого Петра. «Заря» в сопровождении «Анастасии» отправится назад в Россию, две яхты останутся в Африке, а «Маша», подгоняемая попутным ветром, который в этих широтах всегда дует с запада на восток, пойдет в Австралию.
