— Кто Вы? — спрашиваю я и чувствую, что моя голова кружится от паники и шока.
В тусклом свете я не могу разобрать его черты. Он высокий и широкоплечий, возвышается надо мной. Но когда он накидывает свой пиджак мне на плечи, его прикосновения нежны.
— Друг, — отвечает он. — Ты можешь мне доверять.
Я слышу стон с пола. Брент ползет на коленях, придерживая рукой свой кровавый нос.
— Ты заплатишь за это, — бушует он. — Животное! Ты вообще знаешь, кто я?
Незнакомец даже не смотрит на него. Все его внимание направлено на меня. Его темные глаза наполнены состраданием.
— Мы уходим, — говорит он мне мягко. — Ты в безопасности.
Я судорожно киваю и забираю свой кошелек.
Незнакомец поднимает меня на руки, и уходит из комнаты без оглядки. Я прячу лицо у него на груди, вспоминая всех людей в баре, но он идет к служебному выходу. Он открывает дверь, спускается по лестнице, и после этого мы оказываемся в переулке.
— Моя машина ниже по дороге.
Я пытаюсь спуститься с его рук.
— Я могу идти сама, — настаиваю я, хотя на самом деле чувствую себя не очень уверенно.
Но незнакомец не отпускает меня, и у меня нет выбора, кроме как расслабиться в его руках, и я прижимаюсь к его груди.
Он останавливается рядом с классическим черным Bentley, открывает дверь и осторожно сажает меня на пассажирское сиденье.
После того, как он пристегивает меня ремнем безопасности, он обходит машину и садится на место водителя.
Поскольку от приборной панели идет свет, я наконец могу полностью увидеть его лицо. Я поражена.
— Я знаю Вас!
— Кэм, — говорит он, и я вижу, что его челюсти сжались в напряжении, — Кэмерон Маккалоу. Я работал на твоего отца.
— В компании, — вспоминаю я.
Мы виделись в офисе, его голубые глаза всегда смотрели на меня с неодобрением, как будто я просто пустое место. Но когда я приходила и не видела его, то разочаровывалась.
Не могу поверить, что именно он только что спас меня.
— Я... — делаю глубокий вдох воздуха, пытаясь придумать, что сказать, — Спасибо, что вступился за меня там.
Эти голубые глаза смотрят на меня сейчас с состраданием.
— Не за что. Он делал тебе больно.
Кэм запускает двигатель. Он мурлычет практически бесшумно.
— Куда тебя отвезти?
Я начинаю диктовать ему свой адрес, но затем останавливаюсь. Я не могу вернуться в свою квартиру, потому что там живет Брент. Он будет в бешенстве от того, что случилось сегодня вечером. А хуже всего то, что он подумает, что это я во всем виновата.
— Я не знаю. — Я откидываюсь на спинку сиденья, измученная. — В отель, наверное.
Машина трогается с места. Я смотрю в окно на темные городские размытые улицы. Мое унижение и расстройство исчезают, а вместо них глубоко внутри закипает гнев.
Не могу поверить, что Брент сделал это со мной. Я думала, что он заботится обо мне. Я думала, что была для него всем.
Он пробирался ко мне каждую ночь и разговаривал со мной, с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Я всегда с восхищением смотрела на него и не могла поверить, когда он сказал, что влюблен в меня. Это заставило меня чувствовать себя особенной, как будто я была центром его вселенной.
Сейчас, оглядываясь назад, я спрашиваю себя: на самом деле он был влюблен в меня или просто любил, когда его обожали так, как я? В моей жизни никогда никого не было, кроме Брента. Наш приемный отец, Эшкрофт, всегда работал, а его жена умерла от рака. Были только Брент и я. Одни против всего мира.
Я осознаю, что это продолжалось четыре года. Я была его игрушкой все это время. Его маленьким грязным секретом, независимо от того, говорил он мне это в лицо или нет. Мы не связаны кровными узами, но я могла представить шепот и сплетни, если бы люди узнали о нас.
Я украдкой смотрю на Кэма, чувствуя приступ тошноты от того, что он видел меня такой. Я знаю, что люди не просто так ходят в этот клуб, а для эротических острых ощущений, но не было ничего сексуального в том, как Брент отнесся ко мне, и нечего романтичного в том, что тебя используют в роли дешевой игрушки.
Он предал меня. Он не любит меня. Сегодняшняя рана была острее лезвия. Как он мог обмануть меня?
Я никогда не буду доверять ему снова.
Автомобиль останавливается. Я осматриваюсь вокруг.
— Куда мы приехали?
— Ко мне домой, — отвечает Кэм. — Ты можешь остаться здесь со мной, пока мы что-нибудь придумаем. Ты будешь в безопасности, не волнуйся, — добавляет он.
— Я знаю, — отвечаю я, не подумав. Но это правда. В нем есть что-то, что заставляет меня чувствовать себя в безопасности.
И дело не только в его широких плечах и том, как он двигается, или том, что он взял на себя ответственность и помог. Я помню, как мой отец всегда пел ему дифирамбы, говоря, какой он умный, объективный и надежный человек.
Кэм проходит и открывает дверь для меня.
— Ты уверен, что это нормально? — спрашиваю я. — Не хочу доставить тебе каких-либо проблем.
— Успокойся, не доставишь. В любом случае, не хочу отдавать тебя Бренту, — говорит он, и я вижу гнев в его глазах.
Лифт поднимает нас до пентхауса. Кэм заходит внутрь и включает свет.
— Есть несколько комнат для гостей. Ты можешь выбрать любую, — говорит он, — Моя сестра была здесь в прошлом месяце, так что чистое белье есть во всех комнатах.
Я обнимаю себя руками и принимаюсь разглядывать квартиру. Чисто, современно, свежо. Огромная квартира-студия с формальной столовой, гостиной и нишей, откуда просматривается основной зал. Кэм идет вниз в прихожую и возвращается через минуту с охапкой свежих полотенец и кое-какой одеждой.
— Спасибо, — говорю еще раз, потянувшись за ними. Его пиджак немного скользит по моим рукавам вниз и открывает запястья.
Его лицо темнеет.
— Тебе больно?
Я смотрю вниз. Мои запястья в синяках, я пыталась вырваться из наручников, даже не понимая настолько это больно.
— Все хорошо, — говорю я застенчиво.
Кэм просто смотрит на меня.
— Иди, сядь на кухне.
Я хочу отказаться. Я устала, и просто хочу принять горячую ванну, а затем лечь в кровать, однако что-то проскальзывает в его тоне, и я не могу отказать.
Я делаю, как он говорит.
Кухня состоит из темных мраморных столешниц и сверкающей техники. Кэм присоединяется ко мне за столом с аптечкой.
— Ебаный любитель, — ругается он, рассматривая мои раны.
Я моргаю.
— Не ты, — добавляет он быстро. — Вот сволочь твой брат. Он ничего не знает о подчинении.
И ты тоже?
Я проглатываю свой ответ, глядя на Кэма с новым любопытством. Я даже не задумывалась, что он мог делать в том клубе. Интересно, он тоже занимается теми вещами?
Кэм тщательно наносит прохладную мазь на мои запястья, потом перевязывает их. Его прикосновения твердые, но нежные.
— Он не мой брат, — вдруг говорю я. Мои щеки горят. — Брент. Он не... Мы были усыновлены.
Кэм смотрит вверх. Его глаза потемнели. Они, кажется, видят меня насквозь.
Мое сердце бьется быстрее.
— Ты не должна мне ничего объяснять.
— Я знаю, просто...
Я не могу отвести взгляд. В нем есть какой-то магнетизм: уверенность, которая источается из каждой поры, спокойный контроль каждого момента.
Кто этот человек?
— Ну вот и все. — Кэм убирает свои руки вниз, портя момент. — Тебе нужно что-нибудь еще?
Я быстро качаю головой:
— Нет. Спасибо. Ты уже и так много сделал для меня. Я просто хочу принять ванну, а потом лечь спать. Я устала.
— Это была долгая ночь.
Я выбрала комнату, оформленную в спокойных светло-голубых и серых тонах. К ней примыкает огромная ванная комната с шикарной ванной. В ванной Кэм включает для меня кран.
— Все, что может тебе понадобиться, здесь есть, — говорит он, кивая на стопку полотенец и дорогие принадлежности для ванны. — Но если я тебе понадоблюсь, просто крикни.
— Спасибо, — бормочу я снова. — Спокойной ночи.
Он закрывает за собой дверь, и вдруг я понимаю, что осталась одна. Но я не позволю себе задумываться об этом прямо сейчас.
Я хватаю бутылку со стойки и лью в ванную. Пенистые пузыри надулись вокруг меня, и аромат лаванды наполняет комнату. Вскоре ванна заполнилась.
Я быстро снимаю с себя пиджак и белье и скольжу в горячую воду. Ах.
Полностью погрузившись в ванну, я впервые расслабляюсь за эту ночь. Моя спина немного болит от порки, и я вспоминаю, что сказал Кэм: Брент явно не знал, как правильно обращаться с той штукой.
Мне немного интересно, каково было бы, сделай он все правильно. Что бы я чувствовала и испытала. Был момент, когда мы только приехали в клуб, я была взволнована и заинтригована, а также была не прочь немного поэкспериментировать. Но все пошло ужасно неправильно.
Я сую голову под кран, чтобы смочить свои волосы, но слишком поздно вспоминаю, что мои запястья перевязаны. Чувствуя, как горячая вода льется по моей чувствительной и раненой коже, я быстро убираю руки вверх и назад, и к моему крайнему смущению, опрокидываю красивую банку с кристальной солью для ванны. Прежде чем я могу поймать ее, она падает на пол и разбивается.
