сделаешь?
— Так, всем прекратить! — распорядился невысокий врач в халате, очках и с седой треугольной бородкой. — Что тут происходит?
Он окинул взглядом разгромленную палату, разбитое окно, Прокопенко, придавленного выбитой дверью, а затем перевёл взгляд на меня.
— А это что такое? — он указал рукой в мою сторону, но смотрел только на командующего группой силовиков. — Почему тело с донорскими органами в таком виде⁈
Я остановился, когда седобородый врач начал говорить, полагая, что в меня больше не станут целиться и стрелять при нём. Однако, оказалось, я ошибался. Его отношение ко мне было ничуть не лучше, чем у полицейских до этого.
— Накладка вышла, — буркнул Ренат Каримович. — Сейчас мы его упокоим.
— Вы что, с ума сошли⁈ — яростно блеснул очками врач. — Этого ни в коем случае нельзя делать оружием! Вы же внутренние органы попортите! — в этот момент его взгляд упал на тело беглеца, разбившего окно. — А это кто? Что тут вообще происходит?
— Я же вам кричал, что мы проводим задержание особо опасного преступника, — ответил ему командующий группой. — Вы же нас не слушали.
— Ясно, — сухо ответил врач. — Ничего не трогайте, я вызываю некроманта, чтобы упокоил тело. А к вам будут вопросы у трибунала, — затем он обернулся назад к сопровождающему его персоналу. — Пошлите за Борей! Он должен быть в ординаторской.
— Вообще-то я жив, — проговорил я, в упор глядя на врача. — Не заметно?
— Ну как жив-то? — обернулся ко мне седобородый, выражая полное несогласие. — По документам ты мёртв, а значит, нежить.
— Мне его обыскать надо, — вмешался в нашу перепалку Ренат Каримович. — У него есть то, зачем мы пришли.
— Вы ещё тут? — доктор был явно не намерен разговаривать с полицейскими, справедливо считая их нарушителями спокойствия в его святая святых. — Идите в холл, готовьтесь к даче показаний, как и зачем вы тут оказались.
— Вы не понимаете… — прорычал Ренат Каримович, а затем, видимо, решил, что словами он ничего не добьётся, поэтому поднял пистолет и несколько раз выстрелил мне в голову.
Я как раз закончил тестировать магические каналы и пришёл к выводу, что за некоторым исключением всё работает исправно.
И когда начальник полицейских вдруг принялся стрелять, я пригнулся и кинулся вперёд. Вокруг моего кулака теперь сформировалось поле, которое с трудом, но всё же пробило защитный кокон Рената Каримовича. А сам кулак ударил точно в солнечное сплетение, откидывая его на пару метров.
Я не желал, чтобы он ещё раз целился в меня, поэтому склонился над телом и вырвал из руки пистолет.
— Даже не думай, — проговорил я, глядя прямо ему в глаза.
И хоть взгляд полицейского горел злобой и яростью, он его убрал. Но лишь для того, чтобы попробовать на мне один из тех приёмов, которым их учат. Он схватил меня за руку, подтянулся на ней и попробовал выкрутить своим весом.
Свободной рукой я практически без замаха врезал ему в челюсть. Кость хрустнула, ломаясь сразу в нескольких местах. С диким воем начальник полицейских упал обратно на пол и закрыл лицо руками.
Теперь надо было разобраться с врачом. Я не хотел, чтобы меня упокаивали. Поэтому повернулся к нему и сказал:
— Где мои родные? Я хочу видеть их! — мне казалось, что если я смогу с ними договориться, то и этот седобородый доктор в халате мне противодействовать не будет.
— А они тебя — нет, — ответил он, с брезгливым выражением на лице.
Полицейских осталось четверо. В их числе и подчинённый Рената Каримовича, но никто из них не дёрнулся даже тогда, когда я ломал челюсть их начальнику. Судя по всему, происходящее настолько выбивалось из всего привычного им, что они просто не знали, как реагировать.
В проёме двери, лежащей сейчас посередине палаты, появился огромный юноша. Меньше всего он был похож на некроманта: могучий, под два метра ростом, с румянцем на щеках и в белом халате нараспашку.
— Вызывали? — пробасил он, глядя на врача.
— Да, — откликнулся врач, поворачиваясь к нему. — Борь, слушай, будь добр, упокой эту знатную душу, боги тебя сохрани.
Я выпрямился, и мои кулаки снова раскалились, словно желая наносить удары новому противнику.
Только вот руки внезапно оказались плотно прикручены невидимой верёвкой к туловищу так, что двинуть я ими практически не мог. Никакие усилия, ни физические, ни магические не помогали мне высвободиться из этого захвата. Даже светящиеся кулаки не давали мне никаких преимуществ.
В следующий момент Борис положил руку мне на грудь. У меня сложилось впечатление, что туда опустился огромный кусок скалы. Стало невозможно дышать. Такое же ощущение у меня было, когда я только пришёл в себя. Даже показалось на мгновение, что всё повторяется.
Я открыл рот и пытался втянуть в себя воздух, но ничего не получалось. Более того я почувствовал, как моё сознание, которое я с таким усердием укоренял в этом материальном пристанище, пытается покинуть тело. Не само, конечно. Это Борис вытягивал из меня то, что и было моей личностью.
Ну, нет! Полицейским я не дал себя убить и тебе, некромант, не дам.
Легко, правда, было сказать, а вот сделать оказалось труднее.
Борис оказался опытным магом. Он одновременно парализовал и тело, и душу, после чего принялся разъединять их. Мне нужно было собраться и противостоять.
Я выдохнул. И вот это, в отличие от вдоха, получилось. Именно в этом жесте я почувствовал обе свои сущности — физическую и духовную. После этого всё пошло на лад. Я собрался. Ощутил воздействующую на меня силу и потянулся к её источнику.
От неожиданности Борис отшатнулся. Он никак не рассчитывал, что я смогу предпринять нечто подобное. А мне этого оказалось достаточно. Я скинул с себя невидимые путы и ударом плеча откинул громилу некроманта в стену. В которой после этого осталась приличная вмятина.
