Кутузова Анна - Две гордости

Проснулась я ни свет ни заря и сразу решила заняться платьем. У меня был только этот день: если я и днём буду плохо себя чувствовать, то придётся идти на приём в рыболовной сетке. Я не вышла даже к обеду. Обеспокоенные моим самочувствием, отец и Макс пришли меня проведать, но, увидев разложенные по всей комнате «швейные причиндалы», сделали самый мужественный поступок — сбежали, пообещав прислать мне Биану с подносом еды. Через несколько часов кропотливого труда платье моей мечты было готово. Я даже задохнулась от радости, что мне удалось воплотить свою задумку. Тут я вспомнила, что это платье — не единственный мой наряд на завтрашний день. Вызвав Томаса, я поинтересовалась, не доставили ли мою курсантскую форму? Через десять минут пришла Биана и принесла запечатанный пластиковый контейнер с логотипом Лётной Академии. Я быстренько распаковала и примерила форму, а то вдруг и её придётся подгонять? Форма оказалась очень красивой, парадной. На «Орионе» все курсанты носили повседневную форму. Я и не знала, как выглядит парадная. Тёмно-фиолетовая, на грани с чёрным, с золотистыми пуговицами на кителе, золотыми крыльями на воротнике и шевронами на рукавах. Довершали образ строгие брюки со стрелками и начищенные до блеска ботинки. Неожиданно, всё оказалось абсолютно моего размера и, что самое главное, было мне к лицу. Я даже выдохнула с облегчением, ибо совершенно не осталось сил на переделку очередного костюма. Сняла его и, развесив все завтрашние наряды по вешалкам, рухнула в кровать. Усталость вкупе с предыдущей ночью была такой, что не было сил даже на сопротивление ночным грёзам. Я плыла по течению своих видений. Первый раз в новой жизни мне приснился настоящий эротический сон, который закончился такой бурной разрядкой, что я даже проснулась. Блин! Вот сподобилась! Вроде уже давно не пубертатный период. Хотя, тело-то двадцатилетнее, гормоны играют, а выхода нет. Порадовавшись, что я одна и свидетелей моего конфуза нет, повернулась на другой бок и приготовилась провалиться в очередной сон, только тут я заметила, что моё постельное бельё похоже на лапшу! Вот тарнский бипер! Я уже и во сне трансформируюсь! С этим надо что-то делать! В сон я действительно провалилась. Он был более спокойный, правда с тем же персонажем. Ох, Аден, как же мы это выдержим?

Глава 35

Утром, как не странно, я проснулась в довольно неплохом самочувствии. Видать, ночное событие пошло на пользу моему измученному гормонами организму. Завтракали мы довольно поспешно, так как необходимо было собраться и приехать в резиденцию императора до обеда. На два часа назначено торжественное вручение наград, потом перерыв и в семь вечера банкет и бал в честь участников награждения. Мужчины собрались, как всегда, быстро. Ждали только меня. Когда я вышла в гостиную в парадной форме, то со всех сторон послышались вздохи восхищения. Макс с детской непосредственностью сказал:

– Может ты передумаешь и вернёшься в Лётную Академию? Тебе так идёт форма!

– Да, Надюш, первый раз вижу форму на женщине и готов подтвердить: выглядит изумительно и при этом очень женственно! Только я всё равно рад, что ты выбрала гражданскую специальность.

– Не переживай пап, я не передумаю. Время, проведённое на «Орионе», дало мне очень много, многому научило, но я не военный человек. В первую очередь, я женщина и ищу обычное женское счастье. Но, все навыки останутся при мне и в сложной ситуации помогут спасти жизнь мне и моим близким.

– Умница! - ата крепко обнял меня и поцеловал в лоб. - Ладно, грузимся в автофлай и отправляемся. Нас уже ждут.

Дорога до столицы заняла часа полтора. На подъезде к императорской резиденции, нас встретил почётный эскорт, который, как оказалось, положен главе старинного клана и лору «Ориона». В самой резиденции, нас встречал секретарь. Поприветствовав нас, он передал отцу копию протокола, для ознакомления с распорядком церемонии. С большим интересом прошёлся взглядом по нам с Максом и проводил в отведённые для нашего клана покои. У нас было время отдохнуть, освежиться и даже подкрепиться. Приближалось время начала церемонии. Я стояла перед зеркалом и осматривала себя. За эти несколько месяцев я здорово изменилась. Конечно же, помолодело тело. Я смотрела на себя двадцатилетней давности, только глаза выдавали мой реальный возраст, и выражение лица было серьёзней, чем двадцать лет назад. Жизненные уроки явно пошли мне на пользу. В этой жизни, я сегодняшняя, была мудрей, серьёзней, опытней. Не было той восторженной влюблённой дурочки, но была женщина, ждущая своего мужчину. Волосы убраны в строгий пучок, форма сидит на фигуре без единой лишней складочки. Ничего, как-нибудь разберусь.

Нас пригласили. Всё это время моя голова была занята мыслями о том, как выдержать это мероприятие и не слететь с катушек, ведь мы с Аденом будем находиться так близко друг к другу? Отец перед выходом обнял нас с Максом и пообещал, что всё будет хорошо. Я, в ответ, улыбнулась и мы вышли из покоев. Как только я вошла в главный зал, то глаза сами начали искать моего упрямца. Я не замечала ни окружающих нас важных персон, ни красоты тронного зала, ни нарядов присутствующих астериек, ни того, какие призывные взгляды они бросали на соединённого со мной судьбой мужчину. Я видела только его лицо: уставшие глаза, с залёгшими под ними тенями, посеревшая кожа, упрямая складка на лбу и жёсткая линия подбородка. Такой упрямый, но такой желанный!

Очнулась я тогда, когда услышала своё имя. Сосредоточившись на говорившем, поняла, что речь идёт о нашем с Аденом сражении с вражеским разведчиком. Я видела, как лица присутствующих удивлённо вытягиваются по мере того, как до них доходит, что я женщина и я не астерийка! Некоторые дамы старательно начинают вытягивать шеи, чтобы получше меня рассмотреть. Сейчас я замечаю, что явно уступаю им в росте. Тут, говоривший замолкает и вперёд выходит сам император. Следом за ним несут подушечку пурпурного цвета, на которой лежат два ордена, похожих на восьмилучевые звезды. Он подходит сначала к Адену, говорит слова благодарности от имени империи и об оказанной ей неоценимой услуге, берёт орден и прикалывает ему на грудь. Аден благодарит императора и «отдаёт честь» по астерийски. Я чувствую каждое его движение, ловлю каждую эмоцию. В его чувствах столько всего намешано, что толком ничего не разобрать. Мне подсознательно хочется его поддержать, приласкать, но я подавляю эти порывы. Я больше не повторю прежних ошибок. Потом, император оборачивается ко мне и я, наконец, могу его рассмотреть. Это действительно очень представительный астериец: высокий, мощный. По возрасту он чуть старше отца. Его сила альфы действует даже на меня, хотя не совсем понятно: как на эмпата или как на привязанную к астерийцу самку (ведь я тоже начала меняться)? Он внимательно рассматривал меня и молчал. Мне стало очень неуютно от этого изучающего взгляда. Наконец, он довольно качнул головой и, улыбнувшись, сказал:

- Нисса Надин, вы преподнесли нам необычайный сюрприз! Впервые в истории нашей империи, мне приходится вручать военную награду самке, да ещё и инопланетного происхождения. Лор Ронан Бирн доложил мне все подробности вашей истории, и я восхищён вашей отвагой и тем, как вы сражались. Вы, несомненно, заслужили эту награду и гражданство нашей империи. Он наклонился ко мне и тихо добавил, - а на банкете, объявим о вашей клановой принадлежности. - Потом он вдохнул воздух, его зрачки расширились. - Хм! Даже так?! Что же, это будет очень интересно!

С этими словами он взял с подушечки орден и приколол мне его на грудь с правой стороны. Я повторила жест, которым салютнул Аден, и зал взорвался поздравительными криками. В основном, я слышала восторженные женские визги. Да, похоже, поклонниц у Адена много. Посмотрим, кто из нас обломается. Судя по всему, официальная часть закончена, так как толпа «болельщиц» ринулась в атаку. Они окружили Адена и зачирикали на перебой о том, какой он замечательный. Он попытался поймать мой взгляд и даже дёрнулся в мою сторону, но я иронично посмотрела на него и отправилась к единственным моим болельщикам — моей семье. Они радостно кинулись ко мне навстречу. Макс повис у меня на шее, а отец обнял нас обоих. Среди всеобщего хаоса, наша скромная семейная композиция осталась практически незамеченной. Пользуясь этим, мы покинули шумный зал и отправились в наши покои отдыхать перед вечерним праздником. В гостиной нас ждали лёгкие закуски и напитки. Я улыбалась, отвечала на вопросы, сама их задавала, но все мои мысли были там, рядом с Аденом. Что он хотел мне сказать? Мы прям как два упрямых ослика на одном мостике: никто не хочет уступить. Так можно и свалиться.

Мы решили, что надо поспать перед вечерним раутом и разошлись по комнатам. Не успела я раздеться, как в мою дверь постучали. Сердце предательски застучало. Открыв дверь, я увидела мальчика, который спросил у меня, я ли нисса Надин? После этого, он передал мне записку и испарился. Я открыла пластиковый лист: «Справа от ваших покоев выход в сад. Выйди, прошу, нам надо поговорить! А.» Ясно. Поговорить изволит. Идти или нет? С одной стороны, очень хочется разыграть оскорблённое самолюбие, но с другой, это детский поступок. Взрослые умные женщины так не поступают. Надо узнать, что он хочет. Хорошо, что я ещё не успела раздеться. Застегнув золотые пуговицы на кителе формы, я отправилась искать указанный выход в сад. Нашла я его без проблем. Только вот куда идти? Так, эмпат я в конце концов, или так, погулять вышла?! Я прислушалась к своим ощущениям. Наиболее сильное возмущение эфира шло с левой тропинки, а подувший ветерок донёс до меня его запах. Запах?! Я что, уже и запахи так тонко различаю? Или это реакция именно на его запах в результате привязки? Кошмар какой! Скоро как у собаки Павлова, слюни начнут капать! Я отвесила себе мысленный подзатыльник и пошла по левой тропинке. Она вывела меня к маленькому пруду, на берегу которого росло огромное дерево. Казалось, что оно «шагает» прямо в водоём. С его фиолетового цвета кроны, свисали многочисленные корни-отростки. Некоторые висели в воздухе, как разноцветная бахрома, а другие стали настолько длинные, что достигали земли и были похожи на новые стволы. Зрелище было настолько необычным, что я не заметила стоящего под этим деревом Адена. Он сам почувствовал моё появление и развернулся ко мне. Его глаза лихорадочно блестели. Что-то подсказало мне, что он ещё поборется за свою «свободу».