Никто ее пока не видел, и она немного постояла около лифта в полном одиночестве. Первый день на новой работе. Со этого места у входа перед ней открывался вид на большую часть редакции с информационной стойкой в центре. Подняв взгляд, Эрика увидела стеклянные двери в кабинет главного редактора, который в течение ближайшего года должен стать ее рабочим местом.
Она была не совсем уверена, что является подходящим человеком для руководства такой бесформенной организацией, какую представляла собой газета «Свенска моргонпостен». Слишком резкий переход от «Миллениума» с пятью сотрудниками к ежедневной газете, на которую трудятся восемьдесят журналистов и еще примерно девяносто человек – администрация, технический персонал, дизайнеры, фотографы, рекламный отдел, дистрибьюторы и все прочие службы, необходимые для производства газеты. К этому добавлялись издательство, производящая компания и управляющая компания. В общей сложности 230 человек.
На секунду Эрика задумалась, не совершила ли она огромную ошибку.
Потом старшая из двух сотрудниц рецепции заметила, кто пришел в редакцию, вышла из‑за стойки и протянула руку.
– Фру Бергер, добро пожаловать в «СМП».
– Меня зовут Эрика. Здравствуйте.
– Беатрис. Добро пожаловать. Проводить вас к главному редактору Морандеру… то есть, я хочу сказать, к уходящему главному редактору.
– Спасибо, но он ведь сидит в той стеклянной клетке, – с улыбкой сказала Эрика. – Думаю, я найду дорогу. Однако спасибо за любезное предложение.
Она пошла прямо через редакцию и вдруг заметила, что гул немного стих и все взгляды обращены к ней. Остановившись перед полупустой информационной стойкой, Эрика приветливо кивнула.
– Через несколько минут у нас будет возможность поздороваться как следует, – сказала она, прошла дальше и постучала по косяку стеклянной двери.
Покидающему пост главному редактору Хокану Морандеру было пятьдесят девять лет, и двенадцать из них он провел в стеклянной клетке редакции «СМП». Как и Эрику Бергер, его когда‑то пригласили со стороны, то есть в свое время он так же впервые прошел через редакцию, как только что прошла она. Он растерянно посмотрел на нее, бросил взгляд на наручные часы, встал и поздоровался.
– Здравствуйте, Эрика. Я думал, вы приступите в понедельник.
– Я не смогла еще день просидеть дома. И вот я здесь.
Морандер протянул ей руку.
– Добро пожаловать. Я страшно рад, что вы меня сменяете.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Эрика.
Он пожал плечами. Секретарша Беатрис принесла кофе и молоко.
– У меня такое чувство, будто я уже живу вполсилы. Говорить об этом мне вообще‑то не хочется. Сперва ты всю жизнь чувствуешь себя подростком, у которого впереди бессмертие, а потом вдруг оказывается, что осталось уже совсем немного. Но одно могу сказать точно – я не намерен провести оставшееся время в этой стеклянной клетке.
Он непроизвольно потер грудь – у него были проблемы с сердцем и сосудами, что и явилось причиной его внезапного ухода и вынудило Эрику приступить к работе на несколько месяцев раньше, чем оговаривалось изначально.
Эрика обернулась и посмотрела на редакционный зал. Он был наполовину пуст, а репортер с фотографом направлялись к лифту, чтобы собрать материал о первомайских событиях.
– Если я мешаю и вам сегодня не до меня, то я сразу уйду.
– Моя работа сегодня заключается в том, чтобы написать передовицу в четыре с половиной тысячи знаков о первомайских демонстрациях. Я их уже столько написал, что могу делать это во сне. Если социалисты выступят за развязывание войны с Данией, я должен объяснить, почему они не правы. Если социалисты выступят против войны с Данией, я тоже должен объяснить, почему они и в этом случае не правы.
– С Данией? – переспросила Эрика.
– Ну, первого мая надо непременно затронуть конфликт по вопросу об интеграции. И что бы социалисты ни говорили, они, разумеется, будут не правы.
Он вдруг засмеялся.
– Звучит цинично.
– Добро пожаловать в «СМП».
Эрика не имела определенного мнения о главном редакторе Хокане Морандере. В кругу главных редакторов он принадлежал к числу безликих представителей власти. Читая его передовицы, она представляла его себе скучным, консервативным человеком, мастером по брюзжанию на тему налогов и типичным либеральным борцом за свободу слова, но лично с ним раньше не встречалась и не общалась.
– Расскажите мне о работе, – попросила она.
– Я ухожу в конце июня. Два месяца мы будем работать параллельно, и за это время вы сможете обнаружить как позитивные, так и негативные моменты. Я циник и поэтому вижу в основном негативное.
Он поднялся и встал рядом с ней возле стеклянной стенки.
– Вы обнаружите, что за этой стенкой у вас имеется ряд противников – дневные руководители и ветераны из числа редакторов создают свои маленькие империи и образуют собственный клуб, членом которого вы стать не сможете. Они будут пытаться раздвигать границы и проталкивать собственные темы и взгляды, а вам придется держать бразды правления крепкой рукой, чтобы им противостоять.
Эрика кивнула.
– У вас будут ночные руководители Биллинг и Карлссон… это отдельная тема. Они терпеть не могут друг друга и, слава богу, работают в разные смены, но ведут себя так, будто оба являются ответственными выпускающими и главными редакторами. Еще есть Андерс Хольм – руководитель информационного отдела, с которым вам придется довольно часто иметь дело. У вас с ним наверняка будут стычки. На самом деле «СМП» изо дня в день делает он. Есть несколько репортеров, капризных, как примадонны, и несколько таких, кого следовало бы отправить на пенсию.
– Неужели хороших сотрудников совсем нет?
Морандер вдруг засмеялся.
– Есть. Вам придется самой решать, с кем вы сработаетесь. В редакции имеется несколько первоклассных журналистов.
– А руководство?
– Председателем правления является Магнус Боргшё, как раз он вас и нанимал. Он очаровательный представитель старой школы, немного старомоден и немного реформатор, но главное, он – человек, который все решает. Имеется несколько членов правления – в основном представители семьи владельцев, которые по большей части просто отсиживают время, но есть и парочка таких, которые вечно суетятся и делают вид, что это они всем управляют.
– Похоже, вы не слишком довольны правлением?
– Существует разделение труда: вы выпускаете газету, они занимаются финансовой стороной. Они не должны вмешиваться в содержание газеты, но постоянно возникают разные ситуации… Честно говоря, Эрика, вам придется нелегко.
– Почему?
– По сравнению с золотым периодом шестидесятых годов тираж сократился почти на сто пятьдесят тысяч экземпляров, и «СМП» вскоре может оказаться нерентабельной. Мы проводим рационализацию и начиная с восьмидесятого года сократили уже сто восемьдесят должностей. Мы перешли на формат таблоида, что следовало сделать еще двадцать лет назад. «СМП» по‑прежнему принадлежит к числу крупных газет, но еще чуть‑чуть, и нас станут рассматривать как второсортную газету. Если уже не рассматривают.
– Тогда почему они выбрали меня? – спросила Эрика.
– Потому что средний возраст читателей «СМП» – пятьдесят с плюсом, а прирост двадцатилетних почти равен нулю. Газету нужно обновлять. Правление рассудило, что надо выбрать самую немыслимую кандидатуру на должность главного редактора, какую только можно представить.
– Женщину?
– Не просто женщину, а женщину, разгромившую империю Веннерстрёма и прославившуюся как королева журналистских расследований, известную исключительной твердостью характера. Подумайте сами. Это сильный ход. Если уж вы не сумеете обновить газету, то этого не сможет сделать никто. То есть «СМП» нанимает не просто Эрику Бергер, а прежде всего репутацию Эрики Бергер.
*
Когда Микаэль Блумквист вышел из кафе «Копакабана», расположенного возле кинотеатра у площади Хурнстулль, было начало третьего. Он надел темные очки, завернул на набережную, направляясь к метро, и почти сразу увидел знакомую серую машину «вольво», припаркованную прямо за углом. Не сбавляя шага, он приметил, что у машины тот же номерной знак и что в ней никого нет.
За последние четверо суток он видел этот автомобиль в седьмой раз. Вполне возможно, что машина находилась поблизости от него и раньше, а он обратил на нее внимание лишь по чистой случайности. Впервые Микаэль заметил ее стоящей неподалеку от собственной парадной на Бельмансгатан, когда в среду утром шел в редакцию «Миллениума». Случайно глянув на номерной знак, он увидел буквы КАБ и вспомнил название фирмы, принадлежавшей Залаченко, – та называлась «Карл Аксель Бодин АВ», сокращенно тоже КАБ. Вероятно, он не обратил бы на машину особого внимания, если бы не видел этот же номерной знак двумя часами раньше, когда обедал вместе с Хенри Кортесом и Малин Эрикссон на площади Медборгарплатсен. В тот раз «вольво» стояла на боковой улице, возле редакции «Миллениума».
