замешаны, — безжалостно отверг я и его.
— Ты это сейчас серьезно? — подобрался Вадик, забыв об угощении.
— Вполне, — кивнул я. — У меня вымогает взятку инспектор ОБХСС, и его в этом деле поддерживает следователь городской прокуратуры.
— Вымогает взятку? У тебя? А что ты сделал? — выпучил на меня глаза Скворцов. У него даже волосы на макушке приподнялись от удивления.
Вновь пришлось рассказывать историю про спекулянта и зарвавшегося обхссника, а также предъявлять в качестве подтверждения моих слов пуховик.
— И что ты собираешься делать? — задумчиво поинтересовался Скворцов, когда переварил услышанное.
— Брать взяточника с поличным, — заявил я, интонацией показывая, что другое развитие истории мною даже не рассматривалось.
— Сам? — Скворцов даже завис не секунду от удивления и тут же пошел в наступление. — Это невозможно. Ты же милицейский следователь. Лысенко не даст на это деньги. — Вадик отрицательно замотал головой. — Тот случай с грабежом был хотя бы в его компетенции, а здесь взятка — это дело ОБХСС и прокуратуры. Пошлет он нас, и Мохову до кучи настучит. И тогда нам совсем хана.
— Деньги уже есть, — остановил я его печальный прогноз.
— Откуда у тебя пять тысяч? — теперь в голосе инспектора УГРО слышалось подозрение.
— Взяток набрал за три месяца, — я рассмеялся.
Скворцов не поддержал.
— Шучу я, — оборвал я смех, поняв, что дал маху.
Вадик натянуто улыбнулся.
— Деньги мне дал один человек, — я встал с места и засунул кипятильник в остывший чайник.
— Пять тысяч? — ожидаемо усомнился Скворцов.
— Да дело не в деньгах! — вспылил я. Ну сколько можно подозревать меня во всех грехах? Сперва Болотов, теперь этот. Тоже мне, друг называется. — Дело в том, что мне нужна твоя помощь.
— Какая помощь? — не особо радостно спросил он, почуяв проблемы.
— Завтра вечером нужно будет нейтрализовать одного человека. Надо сделать так, чтобы он не добрался до места передачи денег. Например, обкатить его пивом с головы до ног, чтоб от него воняло за три версты, и тогда ему резко станет не до меня. Но есть одна загвоздка, этот человек — следователь прокуратуры.
— И ты предлагаешь мне напасть на сотрудника прокуратуры при исполнении? — съязвил Скворцов.
— Он будет не при исполнении, — как можно более спокойно объяснил я. — Он подельник инспектора ОБХСС. Но он мне пока не по зубам, поэтому я решил его нейтрализовать, а не втягивать в дело о взятке.
— А инспектор ОБХСС тебе, значит, по зубам? — усмехнулся Скворцов и, не дожидаясь ответа, добавил. — Я не буду нападать на следователя. И мне без разницы, взяточник он или нет. Меня за такое из органов выпрут. Если не посадят.
— Это не нападение, а несчастный случай. Шел мужик, поскользнулся, тротуары то от льда не чистят, и вылил пиво на прохожего. Совершенно обыденная ситуация. К тому же можно шапку на глаза натянуть, капюшон надеть или как-то еще замаскироваться. Вадик, я бы и сам это сделал, но я не могу быть в двух местах одновременно.
— Мне кажется, что ты что-то недоговариваешь, — поразмыслив, вместо того, чтобы согласиться выдал Скворцов. — Кто этот щедрый знакомый, что дал тебе денег? С кем ты собираешься брать инспектора ОБХСС с поличным?
— Пока не дашь свое согласие на операцию я не могу тебе рассказать подробности, — с сожалением сообщил ему я.
— Ну тогда мне пора идти работать, — Скворцов встал с места, намереваясь уйти.
— А я думал, мы друзья, — сказал я ему вдогонку.
— Друзья друг друга в темную не используют, — был мне ответ.
— Друзья прикрывают друг друга несмотря ни на что, — я тоже умею играть на эмоциях.
— Намекаешь, что пришло время отдать должок? — Скворцов резко развернулся.
— Мне просто нужна твоя помощь. Я попросил, ты отказал. Обсуждать больше нечего. Можешь идти заниматься своими делами, — я откусил шоколад и принялся жевать, демонстративно не обращая внимания на топчущегося на пороге Скворцова.
Вадик сейчас сам с собой в раздрае. И в мутное дело вписываться не хочет и понимает, что должен мне за прикрытый побег жулика. А мне приходится наблюдать за его внутренней борьбой с расстояния. Давить нельзя, иначе перевесит не та чаша, и я останусь без так необходимого мне помощника.
— Это ведь не твоя операция? — наконец, прерывает он затянувшееся молчание. — Это операция свыше?
Я не отвечаю, не отрываясь смотрю на поверхность своего рабочего стола. Поднимаю взгляд лишь когда Скворцов возвращается за стол переговоров.
— Не понимаю, если это операция свыше, то зачем тебе я? — начинает он строить логическую цепочку. — Нельзя же разработать операцию без людей. В группе должен быть и следак, и оперативные сотрудники. Свои оперативные сотрудники, не чужие. И почему подыскиваешь сотрудников ты, ведь ты в этом деле только потерпевший.
— Потому что я в этом деле не только потерпевший. Наверху принято решение создать подразделение по борьбе с коррупцией, а я, как перспективный сотрудник, получивший поощрение от самого министра, был включен в его состав.
— Смеешься что ли? Ты служишь только третий месяц. То, что тебе дали досрочно звание, не сделало тебя профи, — ожидаемо не поверил мне Скворцов.
— Так совпало. У меня вымогали вятку, я сообщил об этом кое-кому, а там, — я поднял палец к потолку, — как раз рассматривали создание антикоррупционного подразделения. Вот и решили на моем случае обкатать идею.
— То есть приказа о создании этого подразделения еще нет? — ухватил он самую суть.
— Вадик, я не знаю, — врать тоже надо меру знать, иначе не поверят. — Меня с ним не ознакомили.
— Чапыра, ты во что ввязался? — спросил он.
— А что надо было пять тысяч отдать и не париться? — взбрыкнул я.
— Нет. Но взяточниками занимается ОБХСС. Мы твоего инспектора даже оформить по закону не сможем.
— С этой стороны все будет законно. В группе есть следователь городской прокуратуры, — заверил я Скворцова, все еще надеясь, что тот согласиться поучаствовать в операции. — А на счет ОБХСС. Помнишь с чего я начинал разговор?
— Хочешь сказать, что там все взяточники? — не поверил он.
Действительно, в такое трудно было поверить. К тому же это была неправда. Взяточником там был начальник. А честный подчиненный, получив предложение мог пойти
