Так что, с истории о татуировке, мы переключились на планы отдыха и то, что следует забрать, и как все организовать. Причем, мы так увлеклись этим, что едва не пропустили тот самый важный момент, когда начался бой часов.
- Ай! С Новым годом! - спохватившись, с восторгом прокричала Света, схватив свое шампанское.
С веселым звоном она чокнулась им о мой бокал.
- С Новым! - согласился я так же весело.
И, дождавшись, когда Бабочка отпила первый глоток шампанского, надавил ей на плечи, притянув к себе и крепко поцеловал, не дав даже сориентироваться. Шикарно. Что еще надо для самого настоящего праздника? Да и шампанское в таком варианте подачи мне понравилось куда больше, чем в бокале.
- М-м-м, - ничего более вразумительного Света не смогла ответить.
Но это “м-м-м” - простонала с удовольствием, так что я сделал вывод, что шампанского ей не жалко, и решил продлить поцелуй.
- Сереж?
Спустя минут тридцать, почти задремав опять после того, как проглотила еще один кусок пиццы, и даже соблазнилась парой не особо любимых ею виноградин, совершенно не глядя на продолжающий бормотать телевизор, Света вдруг подняла голову с моей груди.
- Мм? - ответил Бабочке ее же “фразой”.
Честно говоря, и сам уже начал дремать, и без разницы, что праздник. Мой праздник, постоянный теперь, сопел последние десять минут у меня на груди.
- Сереж, а что теперь будет?
- В смысле, драгоценная моя? - заставив себя полностью открыть глаза, я внимательно посмотрел на Свету.
- Наверное, не так просто будет это скрывать? А показывать… Тоже не стоит, да? Ты говорил… Это будет совсем глупо? - переплетя пальцы и устроив на них свой подбородок, Света сосредоточенно смотрела на меня.
- Не умно, так точно, - я опять откинулся, уткнувшись затылком в подушки дивана. - Но ничего, Бабочка, справимся. Решим как-то по ходу. Тебе об этом сейчас меньше всего думать надо. Отдохнем, вернемся, а потом разберемся. Хорошо?
- Хорошо, - вздохнув, согласилась она. Опять улеглась щекой мне на грудь и начала пальцами обводить контуры моей татуировки. И вдруг улыбнулась. - Разберемся, - добавила Света таким тоном, будто собиралась лично “разбираться” с каждым, кто будет против.
Что заставило меня искренне рассмеяться.
Света
Именно за эту неделю я отчетливо поняла: чтобы ни было мне известно из учебников о свойстве времени - все полная чепуха. И прав был Эйнштейн: непостоянная величина время. Совсем непостоянная. Только гибкая она не столько для скорости света (в конце концов, мне не была доступна такая скорость), а для состояния человеческого счастья.
Честное слово, я еще слишком хорошо помнила о том, как тянулись первые месяцы после смерти моих родителей и брата: не то, что каждый день, а каждая минута казалась бесконечной и полной безысходного горя. Не забыла, насколько долгими были часы в руках Малого. И каким длинным мне показался последний месяц без Сергея.
Сейчас же, на этих “каникулах”, которые любимый подарил мне, минуты пролетали мимо как раз с той непостижимой скоростью света. Стремительно, без остановки и пауз. Потому что я была бесконечно счастлива. Просто безгранично. Да и Сережу давно не видела настолько беззаботным, спокойным и счастливым.
Мы жили в небольшом, но точно дорогом отеле. Не впервые отдыхая за границей, да и об этом курорте узнавая раньше, когда папа спрашивал, куда мы хотим поехать, я имела представления о том, насколько сложно найти здесь номер в самый разгар праздников. И в полной мере оценила подарок. Но на мой интерес Сережа только заметил, что тут никто знакомый не должен попасться. А это самое главное - мой спокойный отдых.
А отдыхалось здесь действительно великолепно. Снег казался невероятно искристым и чистым, а воздух - просто сладким, несмотря на вполне зимнюю погоду. Видимо, именно счастье делало для меня все настолько прекрасным. Татуировка заживала без всяких проблем, хотя Сережа, видимо, чтобы поддеть меня той “настырностью”, с которой я следила за лечением его раны, все время настаивал на осмотрах. А может, ему просто понравился этот “подарок”, что казалось мне вполне вероятным. Любимый часто рассматривал узор на моей спине, а в последние дни, подобно тому, как я пальцами “впитывала” его татуировку волка, нежно и осторожно повторял контуры моей татуировки своей рукой.
И любил меня. Господи! Как Сергей меня любил.
Я всегда знала, что особенная для этого человека, даже тогда, когда наши отношения не выходили за пределы родственной любви. Но сейчас… Я действительно ощущала себя его драгоценностью. Той, для которой происходит все вокруг. Которую обожает этот невероятный мужчина. Мой “супергерой”, о котором только может мечтать девушка. И в то же время, реальный человек, из плоти и крови, жадный и страстный, нежный, а иногда - тираничный, не уступавший мне там, где не считал это верным, несмотря на всю любовь. Хотя, он никогда и ничего категорично не запрещал, а объяснял, разговаривал, аргументировал, почему этого делать не стоит.
И баловал, баловал, баловал…
Он почти не занимался своими “делами”, только раз в день созванивался с Николаем. Я эти разговоры не слушала, несмотря на желание все-все знать о любимом. Сережа не хотел, чтобы я в это вникала, а я слишком любила его, чтобы эту просьбу игнорировать.
Зато, мне никто не мешал наблюдать за любимым, когда он выходил во время этих разговоров на застекленную террасу номера. И я наблюдала, пользуясь случаем, впитывая все повадки и привычки Сергея по-новой в себя, запоминая, пропитываясь им. Потому что на людях я глаза на него перевести не могла спокойно, сразу в жар бросало. Так как, я тут же вспоминала: как он смотрит на меня, когда за нами закрываются двери номера, как целует каждый кусочек, каждый миллиметр кожи, как заставляет стонать и придушенно кричать в подушку от нашей обоюдной страсти.
Но нет, мы не проводили целые дни в постели. Сергей без всяких возражений бродил со мной по заснеженным улочкам небольшого туристического городка. Охотно выдерживал детальное изучение ассортимента всех сувенирных магазинчиков (не ради покупок, мне просто было интересно). И бесконечно покупал мне горячий шоколад. А еще - горячее вино со специями, правда, гораздо реже. Ибо я потом “буянила”, по его словам. А ему это буйство хоть и нравилось, но исключительно в пределах номера, где нас никто не мог увидеть.
И как раз здесь, на этих каникулах, сидя за столиком крохотного ресторана, я решила, что именно этим и хочу заниматься в будущем. Не постоянным бездельем, не подумайте. Международным туризмом.
Сережа мой выбор профессии одобрил, и сказал, что определимся и все выясним, когда вернемся домой.
Это было тем, что отложить не получилось бы - возвращение. А хотелось очень-очень. Но время бежало неумолимо, и после Рождества нам пришлось вернуться домой.
Адаптация далась мне сложно. Целую неделю Сережа принадлежал только мне, без каких-либо ограничений, без оглядок и осторожности. И теперь, действительно зная, каково это, безраздельно владеть его вниманием, всю себя посвящать ему - у меня началась самая настоящая ломка. К хорошему привыкаешь не просто быстро, молниеносно. А теперь надо было думать о том, что говоришь, и при ком. И как смотришь на “дядю”. Как к нему обращаешься. Не имя, а сам тон мог выдать меня с головой, если бы я проговаривала имя Сергея так, как мне хотелось: со всей нежностью и любовью, казалось, заполнивших мою сущность до самых кончиков волос.
А еще - я умудрилась привыкнуть спать с ним в одной постели за эту неделю. Спать по настоящему, не разделенная покрывалом, как это было во время моей болезни и когда его ранили. Нет, иначе. Уткнувшись носом между его лопаток, если Сережа лежал ко мне спиной или слыша во сне стук его сердца, когда он обнимал меня во сне своими руками, что бывало гораздо чаще. Это стало серьезной проблемой, и я отсиживалась в комнате, ожидая, пока утихнет все в доме, пока перестанет ходить охрана, а потом тайком пробиралась в комнату Сергея. И уже здесь ждала, когда он поднимется после всех своих дел, чтобы лечь. Потому как, по признанию моего любимого, его этот момент тоже “бесил конкретно”.
И когда спустя неделю в его комнате прорвало батареи, затопив и пару соседних так, что надо было делать хороший ремонт; и Сергею пришлось “переселиться” в соседнюю комнату со мной, да еще и смежную, которую вроде как планировалось обустроить под “мой кабинет”, когда я поступлю в университет и буду нуждаться в более организованном рабочем месте - меня начали терзать веселые подозрения. Но Сережа эти обвинения решительно и уверенно отверг. Сказал, что действительно - совпало. Недоработка строителей, система отопления не выдержала перепада температуры и мороза, который нежданно-негаданно ударил на Крещение. Мне оставалось поверить. Тем более что я-то только выиграла: теперь наши две спальни вполне можно было считать одной. Правда, остальных нюансов эта бытовая авария не решила.
