волосы.
Светлая кожа, почти прозрачная. Легчайший румянец. Бледно-розовый оттенок помады. И строгий костюм цвета молочного нефрита.
- Ведьма Яна! – Теодора подхватила меня под руку и цыкнула на Люта. – Да отпусти ты девочку! Про нее и так неприлично думают! Я позабочусь… а тебя дед спрашивал!
Вот этого мне только не хватало.
А Лялечка… какое дурацкое прозвище. Ледяную королеву не могут звать Лялечкой… она смотрит снисходительно и слегка устало. Но без насмешки. Наверное, это хорошо.
Или… не очень?
- Я…
- Да иди уже! – Теодора сама развернула Люта. – Не съедим мы её. Так… обгрызем немного. Держи, - мне в руку сунули бокал. – И не хмурься ты так. Морщины появятся… к слову, спасибо!
- За что?
Рука Теодоры коснулась связки золотых бусин. И среди них я увидела ту самую жемчужину.
- Костик извинился. И мы поговорили. С ним. С Анной Федоровной… давно стоило. На свадьбу приглашу и отказываться не вздумай!
- Ты все-таки решилась? – Лялечка – все-таки как её зовут-то на самом деле, а то неудобно получается – подняла бровь, изображая удивление.
- Давно стоило…
- Твой отец будет недоволен.
- И не только он.
- В обществе не поймут.
- А и плевать, - спокойно ответила Теодора. – Где было это хваленое общество, когда у меня возникали проблемы? Или отец… я не его собственность, в конце-то концов!
- Ты могла бы составить неплохую партию. Несмотря на все… - Лялечка замялась.
- Да говори уже прямо. Все знают, что я живу с Костиком. И все это не одобряют. Но закрывают глаза… лицемерие, Лялечка. Одно сплошное лицемерие кругом. И чем дальше, тем яснее я это понимаю. И твоя неплохая партия тоже будет лицемерием. Мы станем жить, делая вид, что обожаем друг друга. Но он заведет себе любовницу, я… скорее всего тоже. Потом появятся дети, которые на самом деле не слишком нужны. И каждый из нас будет увлеченно заниматься делом, потому что ничего-то иного не останется. А чтобы не сойти с ума, придумаем себе… что-нибудь придумаем. Но это не поможет, и мы все одно будем сходить с ума.
Теодора чуть наклонила бокал.
- Мне бы раньше… только все смелости не хватало. Все в голове стояло, что как же… от меня отвернется общество… а теперь понимаю, что пускай и отворачивается. И хрен с ним.
- Твой бизнес на этом обществе завязан.
Вот… и почему они не могли поговорить об этом раньше? Чувствую себя напрочь лишней. Стою. Улыбаюсь так, что щеки трещат.
- Перепрофилируюсь. Буду вон крематории строить. Или кладбища облагораживать. Знаешь, какой контракт предложили? Там, оказывается, приличные деньги крутятся, особенно, если по госзаказу.
- Не знаю. Все равно это как-то… - Лялечка пригубила бокал. И обратила-таки взгляд на меня. – Вы свели мою подругу с ума.
Прозвучало шуткой. Только в каждой шутке есть доля этой самой шутки. И забывать о том не стоит.
- Я не нарочно, - ответила я, старательно улыбаясь.
- Простоваты. Но сильны. Сила заемная?
- Уже моя.
- Это хорошо… хранительница – не самый худший вариант, тем более в столице ты если и будешь появляться, то редко.
- И к чему это? – я чувствую, как поднимается раздражение.
Меня осмотрели.
Оценили.
И сочли годной?
- Правда, подумай, надо ли тебе оно… - Лялечка чуть пожала плечами. Бокал она так и держала в руке, к содержимому не притронувшись. – Быть вечной нянькой при невзрослеющем мальчике. Сначала это даже забавно, но постепенно начинает утомлять.
- Я не собираюсь…
- Не мое дело, - она отставила бокал на поднос официанта, который проходил мимо. – То, что делаешь ты. И то, что делает он. Это совершенно не мое дело. Но… просто подумай, прежде чем соглашаться. Он милый. Заботливый. Увлекающийся. Однако при том категорически не приспособленный к реальной жизни. Он не построит карьеру. Он не обеспечит тебе должного места в обществе. Он будет пропадать в своих экспедициях, ковыряясь в земле, чтобы что-то там отыскать, интересное лишь узкому кругу таких же заигравшихся в науку детей…
Наверное, можно было бы возразить, но я промолчала.
Стыдно.
- В таком случае, - вырвалось у меня, - вас можно лишь поздравить с разводом. Теперь ваша жизнь стала намного лучше… извините.
Я просто развернулась. И отошла.
Предлог?
Плевать на предлоги. Я имею право просто уйти и не говорить с тем, с кем мне говорить не хочется. А с кем хочется?
Я осмотрелась.
Зал был полон людей, но большей частью незнакомых или знакомых лишь смутно. Вот та троица девушек в легких платьях из числа конкурсанток. И те две, что прячутся у стены, тоже… и Свята должна быть. Или хоть кто-то знакомый.
Стужа… я даже не нее согласна. Хоть кто-то…
Раздражение накатывало волнами.
Нельзя же так! Привел и бросил. И вообще я не рвалась сюда, в гости, в которых чувствую себя совершенно лишней. Девицы меня заметили и склонились друг к другу.
На губах улыбки.
Ну да, мое платье простовато, теперь я это чувствую. И это тоже злит. Несказанно. А пытаясь справиться со злостью, я, кажется, расстраиваюсь.
- Извини, - Теодора подхватывает меня под руку и тянет в сторону. – На самом деле Лялька неплохая…
- Как её зовут?
- Её? А… да, ты права. Извини. Лалианна. Но она с детства это имя ненавидела. Мы росли вместе. И дружили… и дружим, хотя, наверное, уже недолго осталось.
- Почему?
- Вряд ли она захочет меня принимать, когда я сменю фамилию.
- Все настолько…
Глупо?
Пожалуй.
Теодора ведь не станет другим человеком. То есть, не человеком, но все равно ведь не станет другим. Из-за фамилии, из-за…
- Отец придет в ярость. Он уже почти договорился о новой помолвке и надеялся, что на сей раз я… как бы это правильнее сказать, образумлюсь. У него на меня планы. И на мой бизнес. И вовсе… пора уже взяться за ум. Знаешь, раньше мне казалось, что Лялька права. Что стоит разделять увлечения и дела семейные. Что увлечения, это… несерьезно.
- Ваш… жених был увлечением?
- Сперва – забавным пареньком, который точно знал свое место и просто восхищался мной издали. Иногда – помогал. Потом… помогал чаще. В какой-то момент я оказалась одна. Когда разорвала помолвку с тем, кого для меня отец выбрал. Он был… мой прежний жених,
