партнеры получали субсидии от Фонда кино на картину на безвозвратной основе. Но частное финансирование все равно превышает эту сумму, поэтому все продюсеры максимально заинтересованы в успешном прокате. VOD-права (Video on Demand — видео по запросу — А.К.) уже проданы, и после кинотеатрального релиза зрители смогут увидеть фильм на платформе Kion. На продвижение тратятся существенные средства, в том числе и за счет наших партнеров. Мы начали заниматься продвижением картины год назад и надеемся на максимальную концентрацию усилий за месяц перед прокатом. Судя по реакции зрителей на рекламу, фильм станет событием и соберет в кинотеатрах миллионы зрителей. Про сборы лучше не говорить сейчас в конкретных цифрах.
21.12.2023. Наталия Клибанова: Кинопродюсер должен чувствовать и понимать российскую душу — её сложно встраивать в систему
Часть вторая.
Мы продолжаем беседу с главным продюсером компании “Амедиа Продакшн” Наталией Клибановой. В первой части мы поговорили о самом высокобюджетной кинопроекте России, фильме “Мастер и Маргарита”, который должен выйти на российские экраны 25 января 2024 года. В этом фильме, резонно предположить, сойдутся все достоинства и все родовые травмы отечественного кинематографа. Травма — это не всегда недостаток, часто это стимул для нетривиальных решений и особого подхода к осмыслению действительности. Россия пошла по пути развития именно продюсерского кино, как на Западе, а это означает, что теперь продюсер главный, а не режиссёр со своим видением или артисты со своими творческими закидонами. Продюсер отвечает за деньги, продюсер отвечает за сценарий, режиссуру, кастинг, музыку, монтаж, рекламу и прокат. Иными словами, продюсер несёт ответственность за всё и отвечает перед инвесторами, студией, зрителями за результат.
Какие, по Вашему мнению, фильмы сняты по сценариям, которые можно было бы считать эталоном кинодраматургического мастерства? Вот я бы назвал из отечественных “Берегись автомобиля” по сценарию Эмиля Брагинского, из западного “Успеть до полуночи” (Midnight Run) по сценарию Джорджа Галло или “Настоящую любовь” (True Romance) по сценарию Тарантино. Там каждое телодвижение, каждое слово толкает действие вперед, нет ни одного порожняка или провисания, ни одного болтающегося конца. А Вы бы на какие фильмы обратили внимание начинающих сценаристов?
Мне сложно ответить на этот вопрос, потому что я не читала сценариев выдающихся фильмов. Для меня эталоном является Форрест Гамп. Все сценаристы так или иначе тяготеют к определенным форматам и жанрам. Поэтому я даю индивидуальные советы авторам по их интересам и способностям.
Почему нынешние российские кинематографисты не в состоянии даже сделать римейка, хотя бы не уступающего по качеству оригиналу? Вот, к примеру, в Штатах пересняли в 1999 году “Аферу Томаса Крауна” с Пирсом Броснаном и Рене Руссо, опираясь на такой же отличный фильм 1968 года. А в России не смогли ни переснять “Настоящую любовь” Тарантино, получилась лажа “Одна любовь на миллион”, ни даже “А зори здесь тихие” или “Иронию судьбы”. В чём секрет слабины?
Ремейки делают обычно из-за отсутствия идей. В надежде повторить коммерческий успех. Но дело в том, что как и ремейки, так же и адаптации (форматы) не всегда легко адаптируются под время и страну. Иногда уходят целые важные исходные события, которые сложно перепридумать в наш век стремительного времени, быстрых контактов и доступности информации. Проблема еще и в том, что меняются зрители и восприятие контента. Мы конкурируем не с сами с собой, а со всем миром. В разных форматах и на разных носителях. И мы даже не всегда знаем нашу аудиторию — зрителей, для которых мы снимаем кино или сериалы. Мир стремительно меняется и мы за ним немного не успеваем.
Вы рекомендуете продюсерам, авторам и режиссёрам “быть насмотренными”. Но нет ли здесь оборотной стороны медали? Насмотреться лажи — это всё равно, что вырасти среди китча, испортить себе вкус до полной невосстанавливаемости. К примеру, “Брат” и “Брат-2” считаются хорошим кино, я так слышал, а душегуб Данила Багров — чуть ли не героем поколения. Но у Сергея Бодрова на губастой мордашке написано, что он кандидат искусствоведения, мы с ним коллеги, на киллера он не тянет ни повадками, ни даже выражением лица. В своё время на Балчуге был ресторан “Золотое руно” и рядам, на Кадашах, ресторан “Дориан Грей”, на пересечении Бронных стоял старый “Аист”, и были рестораны в гостиницах “Кемпински” и “Славянская”. Вот там можно было насмотреться на настоящих персонажей 1990-х годов. А Данила Багров — не настоящий. То же самое касается “Бумера”. Тамошние артисты уже испорчены ВГИКом, театрами, Чеховым и Ахматовой. Не будет ли так, что насмотренность всего подряд сбивает настройки собственного восприятия и переосмысления действительности, начинаешь стараться быть как все, что чревато утратой своей идентичности как художника? Если сравнить с живописью: все художники академической школы, воспитанные в одном каноне, похожи друг на друга до степени смешения, а вот арт-брют в виде Фрэнсиса Бэкона, Жана Дюбюффе, Жана-Мишеля Баскии ничего общего не имеют с общими трендами, их самобытность ценится высоко и продаются их творения за астрономические деньги.
Я советую быть насмотренными, чтобы понимать, какой контент смотрят во всем мире здесь и сейчас. Не 10 и 20 лет назад, а сейчас. Чтобы не делать истории, которые уже кто-то хорошо сделал до вас. Либо сделать ее так, чтобы показать другой ракурс и создать другую эмоцию. Для каждого времени свои герои и герой Сергея Бодрова, ищущего справедливость, однозначно стал героем поколения. Мы ищем сегодняшних героев.
Нет ли у Вас такого смутного предчувствия, что слабость российской драматургии проистекает из самой лингвистической структуры русского языка? И связанного с этим образа мышления? Например, в английском есть жёсткая конструкция, и есть жёсткие правила согласования времён. Вся последовательность действий предельно ясна, что было до, после, во время, будет продолжаться во времени и когда всё закончится. В русском же всё это описывается причастиями и деепричастными оборотами, всяки вспомогательными словами “в то время как”, “после того, как закончив это, начал и не успевал доделать”, “до поры до времени, пока не началось” и так далее. То есть английский способ мышления — это конструктив, а русский — это нарратив. Отсюда и тарковщина бесконечная — затянутые планы, какие-то немыслимые паузы, зависание на как бы высокохудожественной картинке, должной передать настроение, и так далее. Отсюда любовь русских к кинофестивалям и признаниям, в то время как тот мир больше думает о бокс-офисе. И этот художественный бардак в чердаке мы называем особой русской духовностью, а подход к кино как бизнесу у нас всё ещё не
